приятно удивлен тем, как здесь ему все нравится. Словно он никогда и не был никаким князем, а примерял сейчас другую жизнь простого людина, и эта жизнь была ничем не хуже княжеской.
Им налили горячей мясной похлебки с ржаной лепешкой и пенного ячменного вина, затем вчерашних медовых пряников и целую миску лесных орехов. Казалось еще чуть-чуть и хозяин дома позовет зятька чинить повозку, стругать доски, или поправлять покосившуюся изгородь.
Но нет, в дом уже стучался посланный от Агилива Сигиберд. Выйдя с ним наружу, Рыбья Кровь увидал троих из пяти женатиков-хазар, которые и в самом деле уже вовсю помогали своей новой родне по хозяйству. Вид у них был немного растерянный: из четверьрабства у ромеев угодили в полурабство у тервигов.
Агилив встретил Дарника уже вполне по-родственному, сохраняя, впрочем, и прежнее уважение.
– Мои тервиги хотят устроить большую загонную охоту. Как ты думаешь, князь, надо ли еще выжидать, или можно уже свободно охотиться?
Дарник полагал, что неплохо было подождать с дальними выездами хотя бы до середины зимы, но как ему молодому осторожничать перед умудренным годами стариком. К тому же для хорошей загонной охоты необходимо было не меньше ста верховых загонщиков и двадцать-тридцать отборных стрелков. В Варагасе же даже с хазарской декархией столько людей и лошадей вряд ли набиралось.
– Я думаю, сперва надо разослать дозорных, дабы убедиться, что все в порядке, потом надо объединить твоих загонщиков с моей конной дружиной, тогда уже и охотиться.
– А как быть с твоими союзниками-ромеями? – с чуть заметным беспокойством поинтересовался вождь.
– У них лошадей нет, стало быть, им в этой охоте не участвовать.
– Мне кажется, это будет и справедливо, и правильно, – с облегчением согласился Агилив.
Дарник глазами показал, что хотел бы говорить с вождем наедине, и тот немедленно отослал прочь из горницы двух помощников, которые постоянно находились при нем.
– Я хотел бы купить пять лошадей с седлами для тех хазар, что остались без жен.
– А как же те, кто женился? – улыбаясь в предчувствии шутки, полюбопытствовал Агилив.
– Об их лошадях пускай теперь новая родня заботится. Если продать коней невозможно, дай мне пятерых парней, я приведу коней из своей дружины. Мне надо, чтобы мои хазары покрасовались своими лошадьми перед ромеями. Это будет для моих горделивых союзников хорошим уроком.
Вождь немного подумал.
– Ты хочешь заплатить совсем или с тайным возвратом?
– Боюсь, что с тайным возвратом мне придется платить тебе еще не один раз.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, – Агилив был сама щедрость.
Обставить покупку решили со всей торжественностью. На площадь вызвали всех женатых и неженатых хазар, и Рыбья Кровь объявил, что сейчас они направляются навестить команду биремы, и у всех на виду отсчитал Агиливу за пять лошадей для холостяков пять солидов, и еще один солид за съестные припасы для ромеев.
– А нам как же? – тотчас же запротестовал Янар.
– А вы будете держаться за их стремя, – невозмутимо произнес князь.
– А как же наши жены? Мы их здесь оставим?
– Как хотите. Если они согласны с вами пройти пятнадцать верст в одну сторону и пятнадцать обратно, то пускай идут.
Слова Дарника были переведены для столпившихся вокруг варагесцев и произвели именно то действие, на которое рассчитывал князь: родственники жен немедленно взялись седлать коней и для зятьев, и для своих дочерей. Милида тоже выразила желание ехать со своим мужем – ну что ж, нашлась подходящая кобылка и для нее. Перед самым выходом их отряд пополнился еще шестью конниками – братьями хазарских жен. У всех у них как бы невзначай, кроме непременного кистеня имелся при себе степной лук с полным колчаном стрел. Возглавлял их женатый брат Милиды Рагинар. Видя такое дело, Милида стала что-то возмущенно говорить на своем языке, потом бросилась в дом и чуть погодя вынесла мужу такой же кистень и лук с колчаном, как у брата.
Дарник досадливо поморщился, ему показалось, что Милида хочет устроить ему состязание по стрельбе из лука с другими варагесцами. Он был неплохим стрелком из однодревкового лука среди лесных словен, но показывать свои способности среди здешних мастеров дальней стрельбы хотел меньше всего. Только чуть погодя, когда уже далеко отъехали от городища, сообразил, что состязания здесь совсем не причем, что лучники даны им не в качестве почетного сопровождения, а для охраны собственных дочерей, от известных любителей рабынь ромеев, да и в наказание, если что и для вероломных зятьев.
8
Так и ехали, перекинув через седла переметные сумы с колбасами, копченым мясом, сыром и творогом. Да у князя на седле лежал отдельный полушубок для Карикоса – надо же было хоть чем-то оправдать растрату щедро выданного золота. Жены знали по-хазарски и по-ромейски не больше десятка слов, поэтому хазары не стесняясь хвастали друг перед другом своими ночными достижениями.
– А нам за их жен тоже заплатят? – К Дарнику подъехал оставшийся холостым Устуш. Его вопрос услышал и Янар, ехавший теперь все время возле князя.
– Еще как заплатят! – ответил ему по-ромейски Рыбья Кровь. – Две стрелы получишь от Рагинара, одну – от меня.
Рагинар, услышав свое имя, обернулся и белозубо улыбнулся – ромейским языком владел еще хуже хазарского.
– Не будь большим дураком, чем ты есть! – по-своему осадил Устуша и Янар.
Когда обиженный холостяк чуть отъехал от них, Янар сам пустился расспрашивать князя. Причем он спрашивал по-ромейски, а Дарник отвечал ему по-хазарски – просто хотел поупражняться в языке, который знал не очень хорошо.
– Мы действительно только отдадим им еду и вернемся назад в Варагес?
– Думаю, что так.
– А если кто-то из моих людей захочет остаться у ромеев?
– Пускай скажет об этом сейчас.
– А ты не будешь их наказывать за это?
– Я за глупость никого никогда не наказываю, просто навсегда прогоняю такого человека прочь. Глупость бывает часто заразна для других воинов.
– При возвращении в Романию они получат хорошую казну и смогут поселиться хоть в самом Константинополе.
– Ты что-нибудь про Сатырскую орду слышал?
– Ну, слышал, – Янар был весь внимание.
– Четыре года назад, когда ваш хазарский каган принял иудейскую веру, орда Сатыра из десяти тысяч семей ушла в Словенский каганат. Словенский каган назначил меня в этой орде первым визирем. Я помог им найти землю для поселения и сейчас они живут там лучше, чем жили в Хазарии… – Рыбья Кровь не стал договаривать, давая Янару возможность переварить услышанное. Пока тот думал, князь преспокойно занимался ехавшей с другой стороны от него Милидой: показывал ей какой-либо предмет и называл его по-словенски, а она за ним повторяла, забавно коверкая самые, казалось бы, простые слова.
– Ты для чего мне это сказал? – чуть поотставший Янар снова догнал Дарника.
– Чтобы ты не был таким же дураком, как твой Устуш. Кем ты будешь в Константинополе? Никем, как бы ты не старался. Кем ты будешь здесь? Это зависит от твоего ума, храбрости и верности мне. Неужели вы до сих пор не поняли, что для вас все со вчерашнего дня изменилось? Отныне вы все мои дружинники и будете делать то, что я скажу. Так своим и передай.
При подъезде к ромейскому лагерю Рыбья Кровь вновь обратился к своим новоиспеченным дружинникам:
– Ну так что решили? Воины вы или подневольные гребцы?
– Какие мы воины, у нас даже оружия с собой нет? – Янар выразительно покрутил полученным от тестя кистенем, мол, какое это оружие против мечей и доспехов стратиотов.
– Ваше оружие пока ваши кони. Не дайте ромеям завладеть ими, только и всего.
– Это сделаем! – мрачное лицо Янара осветила короткая улыбка, он понял, что хотел от них князь.
Дарник подъехал к варагесцам и с помощью трех языков объяснил им, что они едут не в гости и не пировать, поэтому должны держаться чуть позади. Те, в конце концов, поняли это. Заодно узнал у Рагинара как будет по-готски шесть команд: стрелять, не стрелять, напасть, отступить, подъехать и отъехать.
Вот уже и знакомый сторожевой пост на краю распадка. Пятеро вооруженных стратиотов вышли из-за каменистого укрытия, чтобы приветствовать хазар.
– А почему только шесть девок? Где остальные? Опять только декархам все достанется.
– Позови, Карикоса, – сказал Дарник пентарху и сделал знак своим спутникам, чтобы те сбросили на землю свои переметные сумы.
– Ты что же даже сам не хочешь спуститься к нему? – сердито поинтересовался пентарх, послав знаком одного из воинов за илархом. Успокаивало только сдержанное поведение всадников и отсутствие у них доспехов и хорошего оружия. Шестеро варагесцев держались чуть поодаль и ничего враждебного не выражали – просто гости, которым захотелось взглянуть на ромейский лагерь.
Чтобы еще больше развеять опасения стратиотов, князь спустился на землю, перекинул через плечо полушубок для иларха и передал уздечку коня Милиде. Янар знаком спросил, нужно ли им спешиваться, Дарник сделал отрицательное движение рукой.
– Мы посмотрим? – пентарх нерешительно кивнул на сумы.
– Смотрите, – разрешил князь.
Стратиоты стали развязывать скрепленные между собой торбы и смотреть, что в них. Кто-то украдкой даже пытался отщипнуть сыра, за что пентарх погрозил ему кулаком.
Из распадка наверх поднялись Геласий и навклир Ираклий в сопровождении десяти воинов. Для князя это было неприятной неожиданностью.
– Где Карикос? – без приветствия обратился он к Геласию.
– Пошел бирему смотреть, – Геласий настороженно покосился на шестерых лучников, державшихся на расстоянии.
Рыбья Кровь собирался объявить свое княжеское звание иларху, но не его помошникам, поэтому сказал другое:
– С рабынями не все так просто, как вы рассчитывали. Если кто из стратиотов захочет, тот может пойти и выбрать там себе жену. Ваш священник тогда должен будет покрестить ее и совершить обряд настоящего венчания…
– Ты что, не знаешь? У нас нет священника.
– Во время похода или плаванья, согласно стратегикону Маврикия, его обязанности может выполнять старший военачальник... – начал было Дарник
– Тебя зачем туда посылали? – грубо оборвал его навклир. – Жениться мы и без тебя можем. Все, больше никуда отсюда не пойдешь. Всех коней и женщин в лагерь, – скомандовал он стратиотам.
– За эти мешки вы должны заплатить три солида и еще десять солидов за следующие поставки, – князю важно было донести до них свои требования.
– Тебе, кажется, уже сказали… – сердито поддержал навклира Геласий.
Дарник вздохнул и шагнул к коню. Два стратиота бросились на него. Князь резко присел на корточки, кинув им в руки полушубок, потом выпрямился, вложив в силу кулаков вес своего тела, и оба ромея разлетелись в разные стороны.
– Э! – испуганно вскрикнула Милида.
Дарник оглянулся. Стоявший в трех саженях пентарх, размахнувшись, метнул в него копье. Вот когда пригодились отроческие навыки по перехвату чужих сулиц. Сделав быстрое почти машинальное движение рукой, Рыбья Кровь ухватил копье позади наконечника. Второе поднятое для броска копье выбил кистенем у другого стратиота Янар. Не ожидавшие такого отпора ромеи на секунду опешили. Дарник опустил копье как случайную палку, повернулся снова к коню, затем с внезапным разворотом,
