позаботиться. — Сапоги, пальто, шапка и шарф, чтобы ты не простудился.
— Спасибо, Саваки! — воскликнул Джеро. — Я так тебя люблю!
Мальчик принялся применять обновки. Вещи мало интересовали его, но одежда, подаренная Саваки, грела душу особенно и Джеро с удовольствием носил все, что дарил ему син. Саваки был доволен, что ему, наконец, удалось обрадовать парня и подарить ему хоть частичку счастья, что Джеро перестал рыдать и вышел из депрессии. Парень уже надел обновки сина, длинные волосы выбились из-под шапки.
— Как тебе идёт, просто загляденье! — восхитился Саваки. — Ты похож на куклу.
— Я не кукла, я парень!
— Хорошо, парень, но не обычный парень, а возлюбленный самого Саваки, — усмехнулся син.
— Да, именно так.
Взяв Джеро за руку, син вышел вместе с ним на улицу. Было уже совсем темно, море слилось с горизонтом и свет дарили только огни города вдалеке.
— Как красиво, Саваки! Как хорошо, что мы сюда переехали, тут так замечательно!
— Я рад, что тебе нравится.
Джеро стоял к нему спиной, син прижал к себе парня, чтобы укрыть от ветра, обнял. Они слушали шум прибоя, загадочный шепот волн.
— А когда мы поплывем на корабле? — спросил мальчик. — Ты все время обещаешь.
— Скоро, скоро поплывем...
Маленькая рука Джеро сжала огромную ладонь сина и сердце Саваки забилось чаще. Тепло и гармония окутали душу от прикосновения этой маленькой, бледной, холодной руки. Внезапно, син ощутил, что сейчас безгранично счастлив и все, что ему действительно нужно — это уплыть с Джеро на корабле.
Исаму долго смотрел в синие глаза Харуки, будто хотел что-то спросить, но не решался.
— Почему ты так смотришь? — спросил мальчик.
— Я... хотел спросить...
— Так спроси.
— Помнишь, ты тогда сказал, ну... что меня любишь? Ты... пошутил? — смущенно посмотрел на него Исаму, было очевидно, что он опасался ответа.
— Нет, я не пошутил, — ответил Харука. — Я тебя и вправду люблю, Исаму!
— А как ты это понял? — опустил глаза парень.
— Да не знаю... мы лежали тогда в постели, помнишь, и я вдруг почувствовал, как тепло разлилось по всему телу от того, что ты лежишь рядом и обнимаешь меня, стало так приятно. И все моё существо осознало, что это любовь к тебе. Я не знаю, как это объяснить. Это извечная загадка, откуда берётся это чувство и куда оно уходит.
— Быть может, тебе просто нравится, что тебя кто-то любит и заботится, чего у тебя никогда не было?
— Ты хочешь сказать, не принимаю ли я чувство благодарности за любовь? — улыбнулся мальчик. — Нет, Исаму. Из-за чувства долга и благодарности так не бьётся сердце, не бегут по коже мурашки и не хочется бесконечно обнимать тебя... — Харука присел к нему на колени и начал целовать.
— Ох, Харука, что же ты со мною делаешь... — прошептал Исаму.
— Я просто тебя целую, — Харука обнял Исаму за шею и прижался щекой к его щеке.
— Не смотря на то, что я старше тебя на семь лет, мне кажется, что все наоборот и я, по сравнению с тобой, лишь маленький несмышленый мальчик, которому ещё учиться и учиться. Но я не обучался в университете и чувствую себя таким невеждой...
— Это можно исправить, — посмотрел на него Харука, — я буду лично с тобой заниматься и подтяну тебя по всем предметам. Ты поступишь в университет и будешь учиться вместе со мной.
— Я не перестаю удивляться твоему интеллекту, Харука. В десять лет учиться в университете дано не каждому, ты просто гений.
— Я развит не по годам, в плане интеллекта и физически. Кроме того, мне передался от родителей некий дар... Ладно, я в ванную собирался вообще-то, — мальчик встал с колен Исаму и, схватив полотенце, направился в ванную. Исаму с обожанием посмотрел ему вслед. Неожиданно, из ванной послышался шум и страшный крик Харуки.
— Что случилось?! — испугался Исаму.
Мальчик вылетел в слезах и истерике.
— Он там, он там!
— Кто, Харука, у тебя на руках кровь?!
— Я ударил кулаком по зеркалу.
Он присел на пол и сжался в комок.
— Зачем?!
— Там, в зеркале, отразился Наная, он был в ванной!
— Кто такой Наная? — спросил Исаму.
— Син, один из детей Хомураби, которого я убил из арбалета...
— Ты убил дитя Хомураби?! — удивился Исаму. — Если ты действительно его убил, то он никак не может находиться в нашей ванной.
Исаму присел к мальчику и обнял его.
— Это все игра воображения, Харука, то, чего нет в реальности.
Участие Исаму успокоило Харуку.
Шисуи потянулся на подушках. Весь постельный набор был в зелёных тонах. Аромат кофе щекотал ноздри и он открыл глаза.
— Как замечательно просыпаться на твоей груди, Хомураби, — сказал король рэев. Он часто спал на Хомураби, как на подушке.
— С добрым утром что ли, муж мой. Я тебе уже и кофе приготовил, — он поцеловал Шисуи в губы.
— Как мило, Хомураби, спасибо.
— Нужно срочно заняться подготовкой к бою, у нас осталось десять дней, не считая этого.
— Да, — печально вздохнул Шисуи, — к сожалению, это так и не видать нам медового месяца.
— Ничего, разделаемся с этим самозванцем и устроим себе такой медовый месяц, что завидовать будут оба мира.
— А если не разделаемся? — спросил король рэев и, видя как жадно Хомураби разглядывает его обнажённое тело, стыдливо завернулся в простынь. — Если мне суждено умереть в этом бою, я буду счастлив умереть твоим мужем, Хомураби.
— Да что ты такое говоришь! — возмутился повелитель Теней. — Я скорее перегрызу ему глотку и выпущу кишки, чем позволю к тебе прикоснуться!
— Ну и я не собираюсь так просто сдаваться, — сказал Шисуи, сделав глоток кофе. — Для тебя, быть может, я хрупкий мальчик, который сгодится только для постели, но я ещё и закаленный в боях опытный воин, прошедший немало сражений, я призванный король Света и пришло время воспользоваться своей силой.
112
Харука ворочался в постели, он не мог уснуть, перед глазами стоял все тот же эпизод: когда он убил Нанаю. На самом деле у Харуки тогда и в мыслях не было убивать сина, ведь Лулу и Наная, сами того не зная, работали на него, а сам мальчик верой и правдой мечтал служить Хомураби. Как же так могло получиться? Харука прицелился в Нанаю из арбалета, чтобы на него не упало подозрение в предательстве, чтобы убедить Акиру и Широганэ... Случайно, рука дернулась и натянулась тетива, стрела сорвалась и убила Нанаю... Это, можно сказать, был несчастный случай, но все равно, син умер по его вине.
— Харука, почему ты не спишь, дорогой мой? Ты ворочаешься, тебя что-то беспокоит? — спросил Исаму.
— Да, беспокоит, — ответил мальчик. — Я вспоминаю, как убил Нанаю...
Исаму обнял Харуку.
— Зачем об этом думать? Тем более ночью.
— Потому что я видел его в ванной, он отразился в зеркале, это был он!
— Харука... ты же такой умный, образованный, ты в сто раз умнее меня, ну почему ты говоришь такие глупости? Как этот син может быть в нашей ванной, если ты его убил?
— Я не знаю, Исаму, но он был там!
Исаму начал гладить мальчика по голове и тот успокоился, закрыл глаза, прижавшись к парню.
Наная листал страницы своей памяти. Вспомнилась сцена с Хомураби:
— Я сам решу, что мне делать! — высокомерно сказал син.
— Не умничай, Наная, знай своё место, — начал выходить из себя Хомураби.
— Да кто ты такой! — огрызнулся Наная. — Думаешь, можешь указывать мне? Я не собираюсь тебе подчиняться!
— Не беси меня, иначе очень пожалеешь, — предупредил Хомураби, начав всерьёз злиться.
— Да что ты мне сделаешь? — усмехнулся Наная. — Думаешь, я тебя испугаюсь? Иди к черту!
Это была последняя капля: Хомураби снял висевший на стене меч и ударил сина. Больше Наная ничего не помнил. Он очнулся в лесной канаве, в куче прошлогодних листьев. Рана в боку болела нестерпимо, он не мог пошевелиться. Питался плодами растений и кореньями, выдирая их из земли ногтями. Чудом ему удалось выжить. Потом его пронзила стрела Харуки и снова он чудом остался жив, очухавшись после тяжелого ранения, которое едва не стало причиной его гибели. После этого всего Нанае на время захотелось просто исчезнуть. Син иногда считал, что родился в рубашке. Он вспомнил и схватку с Широганэ, когда разъяренная Тень обнажила катану и Наная едва не лишился руки. Но ему опять повезло. Став со временем мудрее, син решил больше не испытывать судьбу и впредь вести себя осторожнее, особенно с Хомураби.
— Кэнго, — повернулся к нему Ко, — с тобой все в порядке?
— Да, — ответил парень.
Он лежал, отвернувшись к стене. Рэй провел рукой по его обнаженному плечу и поцеловал его.
— Я вижу, что тебя что-то беспокоит...
— Беспокоит? Да, беспокоит. Что я буду делать, если ты не вернешься с поля боя?!
Ко развернул его к себе и заглянул в лицо.
— С чего ты взял, что я не вернусь? Нельзя настраивать себя на плохое. Я обязательно вернусь, потому что ты будешь меня ждать. Я тебя люблю.
Кэнго закрыл глаза, вцепившись в руку рэя. Он готов был слушать эти слова снова и снова, как заезженную пластинку.
Ая сжала в ладони пышную грудь Лулу, облизывая соски. Они лежали в полной темноте.
— Лу? — она оторвалась от своего занятия.
— Что? — ответила син.
— Так мы вместе или нет? Я не пойму...
— С каких пор тебя это волнует?
— Ни с каких. Ещё раз будешь называть меня плоскогрудой, вылетишь из моей постели.
Син улыбнулась, поняв: это реакция на то, что она проигнорировала вопрос. Она схватила девушку и прижала к постели, возвышаясь над ней.
— Да, мы вместе, — проговорила син, — если ты хотела это услышать.
— А как же Широганэ? Ты больше не любишь его?
Лулу упала рядом с ней на постель.
— А какой смысл его любить? Там же вечный Рюуко. Можешь считать, что я забыла его и переключилась на тебя.
— Я часто думаю о тебе, — проговорила Ая.
Син могла бы сказать то же самое, но промолчала. Хватит болтать лишнее.
Короли разошлись по своим резиденциям. Каждый был занят подготовкой к опасному бою. Собравшись в резиденции Рюуко за круглым столом, они начали обсуждать тактику боя. Их мнения порой слишком разделялись, особенно с Хомураби. В конце концов, сошлись на том, чтобы окружить противника плотным кольцом. Хомураби с войском будет наступать с севера, Шисуи с юга, Широганэ пойдёт с запада, а Рюуко с востока.
— Любой ценой мы должны его одолеть, — сказал Рюуко.
— Помните о его невероятной силе, — проговорил Широганэ.
— Это не значит, что и все его войско обладает такой же силой, а один в поле не воин, — ответил Хомураби.
— Нужно попробовать противника на вкус, — сказал Шисуи, — что он из себя представляет и по ходу дела доработать стратегию. Все способы хороши.
После фразы "попробовать противника на вкус", Широганэ вспомнил поцелуи Киниро и вздрогнул. Может, они были и приятны, но повторить их ещё раз не хотелось, а тем более, стать пленником этого существа, одержимого к нему страстью.
— Завтра выложимся на полную, — сказал Рюуко.
Они с Широганэ крепко обнялись. Сегодня каждому предстоит вернуться к своему войску, завтра с утра начнутся беспощадные бои.
— Я люблю тебя, Широганэ, мы его уничтожим, — Рюуко поцеловал Тень, вложив в поцелуй все свои чувства.
Шисуи прощался с Хомураби.
— Я без тебя не смогу уснуть, Шису.
— Мне тоже будет непривычно засыпать без твоего громкого храпа, Хомураби, но нужно выспаться, впереди у нас тяжёлый день.
