ранен Саваки. Саваки всегда платил щедро и лекарь поспешил к нему.
На пороге стоял молодой парень, весь в слезах, он проводил лекаря к раненому сину.
— Доктор, он будет жить? — спросил заплаканный парень.
— Я не знаю, — честно признался лекарь. — Рана довольно глубокая, он потерял много сил и крови. Но будем надеяться на лучшее, син здоровый, сильный, может и выживет...
Джеро снова залился слезами.
— Если он умрёт, я хочу купить себе яду!
Лекарь строго посмотрел на парня:
— Вместо того, чтобы истерить, лучше займись лечением! Я тут оставил лекарства, которые нужно давать, остановил кровь и перевязал рану, сам туда не лезь, делай только то, что я говорю. У меня куча работы, зайду завтра пораньше. Рана серьёзная, но сделаю все, что смогу, — собрав чемодан, лекарь удалился. Ему ещё нужно было навестить раненого Шики. После лечения стольких больных, лекарь понял, что теперь сможет купить себе новый дом.
Киниро размышлял. Жить с Широганэ целую вечность как кошка с собакой будет невыносимо и поэтому нужно каким-то образом наладить с ним отношения. Син-рэй решил не давить на Широганэ и не доставать его своими домогательствами, понимая, что после таких глобальных перемен у Тени и так сильный стресс. Пусть все идёт своим чередом, нужно приручать её постепенно.
— Широганэ, если ты не будешь есть, мне придётся накормить тебя из ложки, — сказал Киниро.
— Нет, нет, благодарю!
— Возьми специи, — посоветовал син-рэй, — они повышают аппетит. Если ты не поешь, я не смогу дать тебе лекарство.
Широганэ понял, что лучше будет поесть. Он представил, как это существо засовывает ему в рот еду из ложки и пришёл в ужас.
— Как всегда, отличный ужин, — сказал Киниро, — попробовав небольшую порцию стоящего рядом блюда. — У меня работают самые лучшие повара, которые балуют меня блюдами разных стран мира. Что касается еды и вина — я настоящий гурман. Но вино в любом случае не стоит смешивать с лекарством.
Син-рэй так смотрел на него, что Широганэ опустил взгляд, занявшись едой. Слуги погасили свет и зажгли свечи.
— Я хочу привести оба мира к процветанию, — снова начал разговор Киниро. — Широганэ, я знаю, что ты мудрый и справедливый правитель и сможешь помогать мне в этом.
Тень взглянула на него, но ничего не ответила.
— У вас постоянно шли войны за престол, а подданные устали от войн, ваши сины и рэи только напрасно гибли из-за этого.
— Уж сколько твоя армия положила наших синов и рэев, наверное, за десять лет войн столько не погибало, — наконец ответил Широганэ. — Кстати, в чем секрет твоих воинов? Почему мы не могли убить их?
Киниро улыбнулся ему.
— Может быть, я когда-нибудь расскажу... когда смогу тебе доверять. У меня самая сильная армия, стало быть, и воевать больше не с кем. Я положу конец войне и займусь экономикой, пусть миры процветают, а их жители живут радостно и счастливо, прославляя своего мудрого бога. Что вы делали для своих подданных, короли? Вы с Рюуко были заняты только друг другом и своими личными проблемами, так же, как были заняты только друг другом Шисуи и Хомураби.
— А не кажется ли тебе, что ты также занят мной более, чем следовало бы? — спросил Широганэ, прожевывая устрицы.
— Справедливое замечание, — ответил син-рэй, — но только моих сил хватит на все.
— Рад, если ты действительно, с благими намерениями, хочешь привести миры к процветанию. Только откуда у тебя столько спеси, чтобы возомнить себя богом?
— Почему ты думаешь, что это спесь? — снова улыбнулся ему Киниро. — Моя сила превосходит силу человека, силу синов и рэеев, превосходит раз в десять силу королей, так кто же я по-твоему? Я восстановлю баланс между Светом и Тенью, в мирах будут царить только мир и процветание.
Широганэ задержал на нем взгляд, отметив про себя, что настолько красивого существа он действительно ещё не видел за всю свою долгую жизнь. Киниро встал и направился к Широганэ. Тень вздрогнула, представив, что всю ночь будет проделывать с ней это существо. Син-рэй поставил перед Широганэ пузырек.
— Вот твое лекарство, выпей, пожалуйста, чайную ложку.
— Хорошо, — ответил Широганэ.
Он готов был на что угодно, лишь бы Киниро оставил его в покое. Син-рэй наклонился к нему, Тень замерла, представляя, что ей сейчас предстоит. Но Киниро лишь слегка коснулся губами уголка его губ и провёл рукой по щеке.
— Спокойной ночи, — проговорил он, — отдыхай, Широганэ, и лечись, до завтра... — он хотел что-то ещё добавить, но передумал и просто вышел. Широганэ не мог поверить: Киниро ушёл спать к себе и не стал сегодня мучить его в постели! Это было настоящим праздником: можно расслабиться и отдохнуть. Появилось зверское желание написать сообщение Рюуко, но Широганэ сдержал себя: нельзя провоцировать это существо, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы оно нанесло вред любимому Рюуко. Как он там! То, что син-рэй не тронул Рюуко — уже очень хорошо. Широганэ кинулся на подушки и весь ушёл в мысли о короле рэев. Он представлял, что Рюуко спит с ним рядом, как обычно, и они шепчут друг другу страстные признания.
Прошу тебя, стань моей Тенью,
Я во сне твой голос услышу...
Я навеки с тобою останусь,
Пока моё тело дышит...
117
— Саваки! Саваки... — причитал Джеро.
Он всю ночь лил слёзы у постели сина, держа в своей миниатюрной ручке его большую ладонь. Ночь казалась адом: парень спал по несколько часов, просыпался, прислушивался, дышит ли Саваки, рыдал, потом снова засыпал ненадолго. И так до самого утра, пока не вернулся лекарь.
— Живой? — с порога спросил он.
— Не знаю, — вздрогнул Джеро, — вроде дышал.
Мальчик снова принялся рыдать, его глаза покраснели, от слез распухло лицо. Лекарь едва заметно усмехнулся, поняв, что это и есть та самая большая тайная любовь сина — этот молодой тощий парень, совсем еще мальчик. Лекарь помыл и обработал руки и начал разматывать бинты, пропитавшиеся кровью.
— Рана очень глубокая, её нужно зашить.
— Зашить?! По живому... Ему же будет больно!
— Он без сознания. Кто здесь доктор: я или ты? Смотря на картины, которыми увешан весь дом, предполагаю, что ты художник. Так вот: художники рисуют, а доктора лечат, а не наоборот. Обработай руки, будешь помогать мне держать рану, пока я буду шить. Расслабься, у тебя дрожат пальцы, от этого зависит выздоровление Саваки, ты же хочешь, чтобы он поправился? Ты же любишь Саваки?
— Очень, очень люблю! — воскликнул Джеро. — Я все ради него сделаю.
— Вот, хороший мальчик, держи крепче.
Пока лекарь зашивал рану, син издал слабый стон.
— Живой, значит, — сказал лекарь, — терпи, Саваки...
— Ему же больно!
— Делай, что говорю! — прикрикнул лекарь. — Если не хочешь, чтобы он умер от потери крови или заражения.
Широганэ проснулся и встретился лицом с Киниро, отшатнувшись в сторону от неожиданности.
— Извини, если напугал, — улыбнулся син-рэй, — не знаю правда чем я так пугаю тебя... С добрым утром! Я пришёл проверить как ты чувствуешь себя, все ли с тобой в порядке.
— Со мной все в порядке, благодарю за беспокойство. Я бы хотел принять душ и одеться, если это возможно.
— Да, конечно же, — спохватился Киниро. — В этом шкафу, — он открыл шкаф, — одежда, которую я купил для тебя. Я выбрал все в таком же стиле, как ты носишь и, надеюсь, не промахнулся с размером...
— Благодарю, — пробормотал Широганэ, несколько удивленный.
— Слуга покажет, где ванная комната. Я буду ждать тебя внизу за завтраком... — Киниро задержал на нем взгляд, но Широганэ отвернулся, делая вид, что заплетает волосы в косу и син-рэй вышел.
Шкаф действительно был полностью забит одеждой и все было подобрано просто безупречно, включая размер. Широганэ подумал, что у Киниро действительно отменный вкус.
Син-рэй ждал его в столовой, за большим, уже накрытым, столом.
— Ах, чудо, как идёт тебе этот наряд, я угадал с размером! — восхитился он. — Присаживайся, пожалуйста.
Киниро не сводил с него глаз и Широганэ чувствовал себя не в своей тарелке, потупив взгляд.
— Извини, что так смотрю на тебя, но как настоящий эстет, вынужден сказать, что твоя красота меня просто завораживает...
— Ты гораздо красивее меня, золотая Тень, нет тебе равных в красоте и силе, — ответил Широганэ.
— Благодарю за комплимент. Предлагаешь мне поставить зеркало и любоваться красотой собственного отражения? Но мне куда приятнее любоваться твоей красотой... Чем нас побалуют сегодня мои повара, какие деликатесы они нам приготовили? Акульи плавники. Хороший выбор. И отличное белое вино. Я, конечно, ничего не имею против традиционного риса, но за столько веков он просто надоел. Широганэ, у тебя нет температуры, ты хорошо себя чувствуешь?
— Со мной все хорошо.
— Тогда после завтрака предлагаю экскурсию по моей резиденции. Чтобы тебе не было скучно, я могу показать тебе свою библиотеку — там тысячи книг, есть бассейн, зимний сад и много других развлечений. Можешь выбрать любую комнату и сделать её своим кабинетом. А когда ты совсем поправишься, мы можем прогуляться в окрестностях резиденции, там открывается просто волшебный вид на горы...
— Слушай, — не выдержал Широганэ, — отпусти меня, пожалуйста, очень тебя прошу... Не ломай мне жизнь...
Киниро примолк и нахмурился. Впрочем, он был прекрасен, какое бы выражение не приняло его безупречное лицо. Воцарилось молчание.
— Нет, — наконец твёрдо, почти жёстко, произнёс син-рэй, — я не могу тебя отпустить. Это чувство в моей груди к тебе... палит, жжет, оно сильнее меня, сильнее всей моей силы, — он хлопнул кулаком по столу и приборы со звоном попадали, а стол еле удержался на ножках.
— Я не могу без тебя, Широганэ...
— Но почему именно я?! — проговаорила Тень. — Почему, например, не Хомураби? Тебе же нравится укрощать строптивых?
Киниро расхохотался.
— Ты умеешь поднять настроение! — развеселился син-рэй. — Да если бы это чудовище сейчас сидело за столом, чавкая на всю комнату и накладывая себе из тарелок руками, меня бы просто стошнило, — закончив смеяться, он снова стал серьёзным. — Давай закроем эту тему, Широганэ. Так вышло, потому что так вышло. Ты будешь жить здесь со мной и это не оговаривается, — он подошёл к Широганэ.
Тень сжалась в комок.
— Широганэ, почему ты боишься меня? Я не враг тебе, я никогда не причиню тебе вреда, — он погладил Тень по волосам. — Так тянет к тебе, что не могу сдержаться. Один поцелуй, пожалуйста...
Широганэ закрыл глаза. Лучше перетерпеть один поцелуй и это существо, возможно, оставит его в покое, хотя бы ненадолго. Киниро приподнял голову Тени за подбородок и проник в её рот языком, целуя без остановки.
— Я люблю тебя... — прошептал син-рэй, — прижимая Широганэ к себе, — прости, что не сдержался...
— Ты теперь просишь прощения за поцелуй? Может забыл сколько раз насиловал меня?
— Насиловал? Я не насиловал, я пытался возбудить тебя, и если бы твоё тело не захотело близости, я бы ничего не делал. Широганэ, дай мне шанс завоевать тебя...
— Мне бы хотелось отдохнуть в своей комнате, я неважно чувствую себя.
— Как скажешь, я сам провожу тебя после того, как ты выпьешь лекарство.
Широганэ не стал
