отвернутый к стене, Широганэ знал, что ничего хорошего он от короля рэев не услышит. Рюуко поднялся с постели.
— Это не ребёнок, а дьявол, — резко сказал король рэев, — он пытается меня убить!
— Не говори ерунды, что за чушь.
— Ночью я чувствовал невидимые руки, которые душили меня, а сегодня нож сам по себе вонзился мне в палец! Я убью это исчадие ада, с ним надо покончить немедленно!
Король рэев снял висевший на стене меч и обнажил его, вытащив из ножен.
— Рюуко, успокойся, остынь, это всего лишь ребёнок! Я не позволю тебе убить ребёнка, пролить невинную кровь. Тебе придётся драться со мной, прежде, че ты прикоснешься к нему. Я не узнаю Рюуко, которого я любил, ты ли это? Рюуко, всегда готовый прийти на помощь, защитить слабого, готов фанатично убить ребёнка?
Король рэев обессиленно вложил меч в ножны и повесил обратно. Он был подавлен.
— Широганэ... — проговорил Рюуко, будто сам был беззащитным ребенком. Он уткнулся лицом в грудь Тени. Широганэ обнял его.
— Пойдём спать, Рюуко, тебе нужно отдохнуть, чтобы в голову не лезли дурные мысли.
Рюуко покорно пошёл за ним.
Широганэ уложил его в кровать и долго гладил по голове, успокаивая.
— Скоро зацветут сакуры... помнишь, как мы сидели под ними? Волшебное, розовое облако нежных лепестков, такое же неповторимое, как те чудесные дни... Каким особенным, волнующим, был каждый поцелуй... Милое, замечательное время...
— Да, — тихо отвечал Рюуко, закрывая глаза и на его губах промелькнула слабая улыбка. Он погрузился в воспоминания, когда в те далёкие дни, под ветвями прекрасных сакур, он сидел вместе со своим Широганэ.
Шисуи проснулся, в очередной раз осознавая, что просыпается один. Простыни, подушки и одеяла он приказал постелить зелёные. Переоборудовал и комнату, в которой находился. Теперь в ней было больше света и цветов. Призванный король рэев печально вздохнул: никакой личной жизни... Он чувствовал себя заложником обстрятельств и сидел в этой резиденции, будто в тюрьме. Он ругал Широганэ за эгоизм, но жива ли эта Тень вообще? Ни о нем, ни о Рюуко до сих пор ничего не слышно. Шисуи не мог бросить государственные дела на произвол судьбы, ведь от этого зависит жизнь обоих миров и его жителей. Король рэев набрал номер Хомураби. В трубке слышались гудки. Хомураби не отвечал. Шисуи набирал снова и снова, но это не принесло никакого результата. Тогда он стал накручивать всевозможные картины, чем сейчас может быть занят король Тьмы. Представив его в постели с хорошеньким мальчиком, Шисуи позеленел, как простынь, которую он приказал постелить слугам.
Король рэев поднялся и, чтобы отвалечься и не сойти с ума, решил заняться высадкой цветов. Сад и парк Киниро были прекрасны, но Шисуи решил улучшить, высадив другие виды цветов в цветнике.
— Саваки, я не могу в это поверить! — кричал Джеро, перекрикивая даже ветер. Они стояли на палубе новенького корабля под названием "Хатидзе". Волны плескались о борт.
— Джеро, надень шапку и шарф, любовь моя, ты можешь простудиться, — сказал син.
— Конечно, Саваки! — я так люблю надевать все то, что ты мне подарил, эти вещи по-настоящему согревают, — но особенно его согревало словосочетание "любовь моя".
— Вот и славно, значит, буду заниматься твоим гардеробом чаще. Джеро, мы далеко не поплывем, пока шторм не утихнет.
Мальчик вглядывался вдаль, изучал зелено-голубые волны, так отчаянно лижущие нос корабля. Может ли это быть правдой и мечта его осуществилась?
— Саваки, а ты сделаешь меня сином? Я хочу быть сином, как ты.
Саваки задумался. Если мальчик умрёт, он не переживёт этого, так почему бы не попробовать?
— Я подумаю над этим, — сказал он. Потом син заглянул в кабинку капитана и сказал, чтобы дальше не плыли, пока шторм не утихнет. Джеро видел, как волны становились все выше, ударялись в бока корабля и разлетались, обрызгивая его морской пеной.
146
Отношения с Рюуко становились все хуже, это было невыносимо. С другой стороны, Иошинори странно и весьма откровенно вел себя по отношению к нему. Широганэ надеялся, что просто накручивает себя. Когда он заметил, что мальчик наблюдает за ним, вздрогнул.
— Ты такой задумчивый, Широганэ, не замечаешь меня? — карие глаза Иошинори в упор смотрели на него, он чувствовал себя будто под прицелом. Мальчик сел к нему на колени и обхватил руками за шею. Его лицо становилось все ближе и вот, его язык пробрался в полуоткрытый рот Широганэ, который был будто под гипнозом и даже машинально отвечал на поцелуй. Иошинори целовался, будто был опытным повесой, рука скользнула под рубашку Тени. Собрав последние силы, Широганэ оттолкнул от себя мальчика, схватившись ладонью за свои губы, на которых горели поцелуи.
— Ты целовался с кем-то до этого? Кто научил тебя?
Иошинори смотрел на него, его глаза горели и будто бы улыбались.
— Ни с кем я не целовался. Это в первый раз и я рад, что с тобой.
— Не похоже на поцелуй неопытного юнца. Зачем ты делаешь это, объясни?
— Потому что люблю тебя, Широганэ. И я бы хотел чего-то более глубокого, чем просто поцелуй.
— Если хочешь жить с нами, никогда такого не говори!
— А то что, выставишь меня на улицу? — усмехнулся Иошинори. Он больше не вел себя, как оставшийся один во всем мире ребёнок, он вел себя дерзко, почти нагло, с чувством собственного превосходства. Широганэ удивило и даже испугало такое поведение. Он молча вышел на улицу и пошёл бродить по весеннему лесу, природа немного отвлекала от напряженных мыслей. Все это было невыносимо, Широганэ подумывал о том, чтобы вернуться в город, оставаться здесь не было никакого смысла.
Кэнго сидел не лавочке под недавно зацвевшей сакурой. Зачем они опять повздорили, как глупо... Парень испытывал тоску и одиночество, которые грызли душу, как голодные волки. Он достал из кармана телефон, нашёл номер рэя, долго смотрел на него, потом положил телефон обратно в карман. "Нет, если бы я был нужен ему, он уже сам бы давно позвонил. Не буду навязываться и унижаться", — Кэнго вздохнул и поднял голову кверху, на цветущие ветви сакуры, над которой уже жужжали насекомые. Ая села рядом на лавочку.
— Что-то на тебе, Кэнго, лица нет, случилось что?
— Неважно, — пробурчал парень, — ты тоже счастьем не светишься...
— Где Акира? — игнорировала его замечание девушка. — Я уже устала лгать его родителям, которые собрались заявлять в полицию. Пришлось наплести им всякой ерунды, якобы он помогает смотреть за твоей больной бабушкой, что у тебя катастрофическая ситуация.
— Но у меня нет бабушки, — сказал Кэнго.
Ая пожала плечами.
— Значит, будет.
— Если они встретят Маю, правда выяснится.
— Будем надеяться, что этого не произойдет, — сказала девушка.
Они замолчали, уставившись на ветки нежной розовой сакуры.
Джеро перекинулся через борт корабля, разглядывая волны с белыми гребешками пены.
— Ты задумал туда свалиться? — просил Саваки.
— Ну ты же держишь меня.
— Конечно держу, иначе ты бы уже давно был за бортом.
Мальчик развернулся и с обожанием посмотрел на сина снизу вверх.
— Саваки, я так тобой восхищаюсь, если бы ты знал... Ты такой красивый, такой сильный... как, ну как ты мог полюбить такого, как я?!
Син усмехнулся.
— Не задавай лишних вопросов, просто наслаждайся. Есть вещи, которых нам не дано понять: ни тебе, ни мне. Случилось так, как случилось. И это хорошо, — высоченная фигура сина склонилась к мальчику, у того замерло сердце. Светлые волосы Саваки, которые трепал ветер, коснулись его лица, потом губы сина нашли его рот. Все внутри Джеро затрепетало, внизу живота разлилось тепло, он обнял сина в ответ, отвечая на жаркие поцелуи. Он чувствовал любовь, которая жгла изнутри. Ветер сорвал шапку мальчика, выпустив на свободу и его волосы. Волосы Джеро тоже были светлые, только другого оттенка. Саваки оторвался от поцелуя и посмотрел на него:
— Ты так вцепился в меня, будто вот-вот упадешь.
Син наклонился, поднял шапку, которая валялась на палубе, и снова водрузил её на голову Джеро.
— Саваки...
— Что?
— Я...
— Хочешь со мной в каюту? — лёгкая улыбка коснулась лица Саваки.
— Да, — опустил голову Джеро.
— Что ж, пойдём.
— Саваки заманчиво улыбнулся, потянув его за руку.
Оказавшись на кровати, Джеро вздохнул.
— Саваки, когда ты рядом, я такое чувствую, я не могу этого передать. Такая эйфория, я будто бы отключаюсь и улетаю в другой мир... А теперь мы и вправду в другом мире — на корабле, в море.
— Может быть, я джинн, который исполняет твои желания? — он подмигнул. Парень так смотрел на него, что Саваки решил больше его не томить и, присев рядом, опустил его на кровать. Джеро был лёгкий, как пушинка, его худые руки обхватили сина за шею, их глаза были совсем рядом, взгляды проникали друг в друга. Саваки погладил Джеро по щеке, смахнув прядь волос.
— Саваки... нет сил терпеть, — прошептал Джеро, прикрыв глаза. Син понял, как парень возбуждён, и принялся освобождать его от одежды. За окном шумело море.
— Хочу, чтобы эта ночь длилась вечно, с тобой.
Раздался всплеск волн, их укачивало. Саваки провёл пальцами по тонкой шее возлюбленного. Он сорвал такой нежный цветок и теперь должен как следует ухаживать за ним, нести ответственность. Ещё один толчок, корабль покачивался на волнах. Джеро обхватил Саваки за шею, чтобы не упасть.
— Саваки, мне что-то нехорошо, прости.
— Укачало? Морская болезнь? Если будешь рвать, я принесу пакет.
— Нет. Просто тошнит, — он расположился на руках Саваки. Такое хрупкое обнажённое тело... Син продолжал гладить его по голове, мальчик вцепился в его руку, положив её себе под голову. Он начал засыпать.
— Рюуко, нам надо вернуться, — сказал Широганэ, — нет смысла оставаться здесь.
— С этим? — спросил король рэев.
Широганэ задумался: что делать с Иошинори? Подсознательно ему хотелось от него избавиться. Будто услышав, что говорят о нем, мальчик вошёл в комнату.
— Куда-то собрались? — усмехнулся он.
— Не твоё дело! — отрезал Рюуко.
— Заткнись! — парировал Иошинори. В его глазах горел такой гнев, что под воздействием одного взгляда, Рюуко отлетел в сторону и влип в стену. Широганэ остолбенел.
— Возвращайся в свою комнату немедленно! — закричал Широганэ и Иошинори выбежал.
— Ты это видел?! — спросил, поднимаясь, Рюуко. — Я говорил тебе, что это не человек и это существо опасно! Надо срочно выбраться отсюда, без него, разумеется.
Широганэ не мог не согласиться с этими доводами.
147
Рюуко встал на рассвете. Сна не было, кроме того, он решил сходить в лес за хворостом первый. Они будто бы соревновались с Иошинори кто первее, лучше сделает всю работу по дому. Широганэ перевернулся на бок. Он почувствовал прикосновение к своей щеке и проговорил сквозь сон:
— Рюуко...
— Здесь нет, Рюуко, — послышался твёрдый, уверенный голос. Сон как рукой сняло. Широганэ открыл глаза: напротив него на боку лежал Иошинори, подперев голову рукой, золотые пряди его волос струились по совершенно обнаженному телу мальчика, взгляд которого внимательно изучал его. Широганэ даже не успел ваозмутиться наглости Иошинори, как в считанные секунды тот закрыл ему рот поцелуем. Это было какое-то колдовство, но поцелуй был приятен
