настолько, что Широганэ не хотел, чтобы он заканчивался, так хорошо было. Разум его приходил в ужас от мысли, что он целуется с ребёнком и что будет, если сейчас войдёт Рюуко. Иошинори не отступал, его губы добрались до тонкой белой шеи. Он вел себя как опытнейший любовник, который точно знает, как доставить партнеру удовольствие.
— Широганэ, я хочу тебя, — шепнул мальчик и его рука проскользнула в неположенное место.
"Мало того, что это ребенок, так сейчас сюда может войти Рюуко и это будет конец", — промелькнула мысль. Собрав в кулак всю волю и силу, Широганэ оттолкнул мальчика, хоть физически сделать это было непросто.
— Что ты себе позволяешь?! — вскричал он. — Разве я не говорил тебе много раз, что нельзя? Я не собираюсь спать с ребенком и у меня есть парень!
Иошинори обиженно закутался в простынь и подошел к окну.
— Наше тело — лишь оболочка, Широганэ, тебе ли этого не знать?
Широганэ поднял на него глаза и встретился с пристальным взглядом его карих глаз, продолжающих изучать, в них были обида и разочарование.
— Киниро, это ты? Ответь мне!
— Кто такой Киниро? Я не знаю никакого Киниро, — ответил мальчик. — Это один из твоих любовников? — и, видя замешательство Тени, добавил: — Я угадал, да? Хорошо же ты хранишь верность своему парню... — надувшись, Иошинори вышел из спальни.
"Если это и не сам Киниро, то, возможно, его сын. А если Киниро переродился, но не пробудился ещё, как было с Рюуко?" В любом случае, Широганэ знал одно — нужно уезжать отсюда как можно скорее, он всеми фибрами чувствовал приближение беды, нависшей в воздухе домокловым мечом.
Шики едва ли не каждые три дня измерял свой рост, наблюдая, подрос ли он хотя бы на миллиметр. Но продвижений пока не наблюдалось. Син внимательно изучал свое лицо перед зеркалом, но изменений так и не увидел. Ему захотелось разбить зеркало кулаком. Митсеру обнял его сзади и уткнулся лицом в спину сина. Шики передумал разбивать зеркало: это все равно ничего не изменит, а зеркало было старинное, в золотой оправе, ужасно дорогое.
— Чего ты хочешь? — смягчился немного син. — Чтобы я взял тебя?
— Хочу твоего тепла...
Шики хмыкнул.
— Вот придумал. Кроме холода и раздражения ты ничего не добьешься.
— Ты не торопи события, — ответил Митсеру, — тело не может так быстро вырасти, для этого нужно время. Придёт время и тогда... твоё тело вырастет.
— Когда уже! — в сердцах воскликнул Шики. — Как я уже устал ждать!
— По мне, даже, если ты останешься таким, не беда. Я к тебе уже к такому привык.
— Идиот, педофил! — рассвирепел син и чуть не въехал кулаком в зеркало, но Митсеру поймал его руку и слегка сжал. Губы парня опустились к шее сина, облюбовав впадину возле ключицы.
— Откуда эти нежности у тебя взялись? — недовольно фыркнул син. — Раньше такого не было, я помню, как ты общался со своим братом, как избавил его. Или со мной так боишься? — усмехнулся син.
— Я пытаюсь сделать так, чтобы тебе понравилось, — ответил парень.
Шики развернул его к себе:
— Мне понравится, если я искусаю твои губы до крови, — с этими словами он впился в рот Митсеру до боли, как маленький кровожадный вампир.
— Рюуко, давай потихоньку собирайся, — шепнул Широганэ, — уходим отсюда прямо сейчас, у меня нехорошее предчувствие.
— Далеко собрались? — послышался голос Иошинори, который будто услышал его шепот. Голос мальчика казался не по-детски властным. Иошинори остановился наверху, перед лестницей, и смотрел на них сверху вниз.
— Не слышу ответа.
— Тебя забыли спросить! — огрызнулся Рюуко. Иошинори гневно сверкнул глазами, в которых блеснули молнии и Рюуко неведомой силой отнесло к стене, в которую он сначала влип, а потом медленно по ней сполз.
— Рюуко, ты в порядке?! — кинулся к нему Широганэ.
— Ты никогда отсюда не выйдешь, Широганэ, ты принадлежишь мне! — сказал Иошинори голосом, не терпящим возражений. Он разошелся не на шутку: предметы стали летать по всей комнате, стёкла треснулись и разбились, а входная дверь просто загорелась.
— Я же говорил тебе, что это не человек! — воскликнул король рэев. — Пригрел змею на своей шее!
Иошинори начал хохотать.
— Ну как вам, поняли, кто в доме главный? Широганэ, даже не мечтай выбраться отсюда, я не разрешаю тебе.
— Его охватила Тьма, — шепнул Рюуко, — сам дьявол поселился в нем наверное. А может он сам и есть Тьма... Широганэ, ты же раньше мог запечатывать Тьму? Попробуй, это наш последний шанс выбраться отсюда.
Широганэ посмотрел на пылающую дверь и понял, что времени осталось не так много. Он начал произносить слова заклятия. Лицо Иошинори стало ещё более злобным, потом, будто маска упала и оно превратилось снова в лицо несчастного брошенного ребёнка.
— Не надо, папа, ведь я совсем один, не покидай меня, — в его глазах заблестели слёзы.
— Широганэ, не верь ему, иначе нам конец! — отрезвил Рюуко. — Ты же видишь, что это не человек.
— Моё тело уталяет нечто, нечто из зеркала абсолюта, разделяющее землю и небеса. Свет к свету, тьма ко тьме, должное верните своему хозяину...
— Нет, Широганэ, не делай этого! — голос Иошинори поразительно быстро менял интонацию. Сейчас он был совсем не детским. — Ты принадлежишь мне, Широганэ, и я все равно вернусь за тобой, ты мой! — его начало засасывать в открывшуюся воронку чёрной бездны. — Я вернусь... За тобой!
Пламя с двери перекинулось на крышу. Рюуко схватил Широганэ за руку и потащил к окну.
— Прыгай, это наш последний шанс! — они выпрыгнули в окно.
— Шисуи убьет нас, из-за нас его дом сгорит.
— Нашёл, о чем думать сейчас, — ответил король рэев, — ноги нужно уносить.
Они поднялись с земли и побежали как можно дальше от этого места. Широганэ обернулся: часть дома уже ярко пылала. Тут раздался весенний гром и полил дождь.
— Как хорошо, быть может, вода зальет пожар и дом не сгорит полностью.
До нитки вымокшие, они пробирались через лес.
148
Исаму нервничал: задания, которые задал ему Харука, не получались. Он почувствовал, как кто-то обнял его сзади и поцелуй в шею.
— Харука... — разочарованно проговорил Исаму, — у меня ничего не получается.
— Все получится, — шепнул мальчик, — просто поверь в себя и... в меня.
Исаму дотронулся до его рук и сжал в своих.
— А что это за чемоданы?
— Мы уезжаем, Исаму, в Лондон. Мне нужно продолжить учебу и заниматься наукой. А тебе поступить в университет.
— Но я... я не смогу поступить, у меня не получится.
— Никогда такого больше не говори, у тебя все получится. Кроме того, у тебя есть я. Или ты передумал ехать в Лондон, не хочешь?
— Хочу, очень хочу! — воскликнул Исаму. — Я с самого начала предлагал тебе уехать подальше отсюда.
— Мы купим большой дом, — продолжал мальчик, поглаживая его руки, — наш дом. У тебя будет все, что ты захочешь, любые развлечения. Я компенсирую то, чего ты был лишен в детстве, ты ни в чем больше не будешь нуждаться.
— Харука, не в развлечениях дело, мне главное, чтобы ты был рядом...
— Я нашёл свою родную душу, — прошептал мальчик. Исаму развернулся к нему и заключил в объятия. Они чувствовали тепло друг друга, какое-то безмолвное единение душ и от этого становилось так хорошо и спокойно, что все остальное перестало иметь какое-либо значение.
— Ну что, пакуем чемоданы?
— Акира-кун, — закричала Ая. — Рюуко...
Рюуко и Широганэ приостановились.
— Куда вы бежите так? Что происходит?
— Все в порядке, — ответил Рюуко, — у нас все хорошо.
— По вашему виду так и не скажешь, как от пожара бежите. Акира-кун, мама твоя волнуется, мне приходится придумывать разнообразные небылицы, но так вечно продолжаться не может, да и врать я не люблю. Пришлось сказать, что ты помогаешь следить за бабушкой Кэнго, но если ты не появишься дома, родители заявят в полицию. И учёба... Если ты срочно все не сдашь, не сможешь окончить школу, а скоро выпускной...
Рюуко нахмурился.
— Да, целая куча проблем... Широганэ, — он посмотрел на Тень. — Пойдём со мной? Мне понадобится моральная поддержка.
— Но Шисуи убьет...
— Пожалуйста, — Рюуко дотронулся до его руки.
— Хорошо.
Дом, в котором они жили с Акирой-куном, когда он ещё ничего не помнил, вызывал определённые эмоции, своеобразную ностальгию. Это была и боль, когда Акира постоянно отвергал любовь Широганэ, и их первая ночь, ссоры, страсть и много моментов, когда они были счастливы вместе, когда Акира полюбил Тень, не помня, кто он на самом деле. Много-много воспоминаний, бередящих душу Тени.
Возле дома мать поливала цветы. Увидев сына, она выронила кувшин с водой.
— Боже мой, Акира-кун! Где же тебя столько носило, мы собирались искать тебя с полицией. Как же ты вырос и изменился! А что это за одежда странная на тебе?
Рюуко только тут заметил, что в своих праздничных белых одеждах — это все, что он успел взять с собой из горящего дома.
— Это... это мы ставили спектакль, мам, прости. У меня были очень-очень важные дела, серьёзно. Но я все сдам, я все исправлю, обещаю!
— А что это за парень сзади тебя стоит такой невероятной красоты?
Рюуко обернулся на Широганэ, изумившись, что мать может видеть его.
— Это мой самый лучший друг, мам. Мой самый-самый близкий друг.
— Так заходите же в дом, что вы стоите!
Широганэ неуверенно последовал за Рюуко. А в доме почти ничего не изменилось, разве что стало уютней, чувствовалось тепло домашнего очага, ведь теперь в нем хозяйничала мама.
После того, как Рюуко и Широганэ привели себя в порядок, мать накрыла на стол: унаги-кабаяки — угорь, покрытый соусом и обжаренный на углях. Мякоть угря была очень нежная и сладковатая, Рюуко казалось, что он лет сто не ел ничего вкуснее. А сомэн — лапша из пшеничной муки, похожая на "ангельские волосы", с тертым имбирем, зелёным луком и васаби была непревзойденной.
— Спасибо, мам, я давно так вкусно не ел! И прости за все...
— Акира-кун, это и наша вина — мы оставили тебя одного, переехав работать в другой город. А ты нуждался в нашей заботе и внимании...
— Все хорошо, я уже взрослый и сам могу позаботиться о себе.
— Твой друг такой скромный и молчаливый, как зовут его?
— Это Широганэ. Он очень-очень хороший.
— Широганэ... Серебристо-белая тень? Какое странное имя... Как вы познакомились?
— О, это долгая история, ты просто не поверишь.
— Ну хорошо, как-нибудь расскажете. А сейчас вам нужно отдохнуть, я постелю вам.
Широганэ был расстроен, что им постелили в разных комнатах. Лёгкое касание руки Рюуко, его горящий любовью взгляд давал понять, что они вместе, не смотря на то, что будут спать в разных комнатах. Находясь через стенку, они думали друг о друге. Широганэ приложил ладонь к стене. Он будто чувствовал то тепло, которая излучала любовь Рюуко к нему и от этого стало очень хорошо. Он смог заснуть.
Хирю играла в боулинг ледяными шарами.
— Нашла забаву, усмехнулся Наная. Син пожала плечами.
— Слышал, что тебя бросила Лу, найдя себе какую-то дикарку. Видимо, ту самую, которую она привела на пир Хомураби. Это было смешно.
Хирю убрала с лица голубую прядь, упавшую на глаз.
— Мы не встречались. А если не встречались, так и бросить меня она не могла. Иногда доставляли друг другу удовольствие скуки ради. Не грешно.
— Да и с Саваки у тебя не сложилось, —
