него смотрел повелитель Тьмы.
— Хомураби... — проговорил Шисуи, выронив бокал.
— Ты плачешь, Шису, значит, раскаиваешься?
— Ничего я не плачу, — Шисуи вытер кулаком мокрые щеки. — Мне не в чем раскаиваться, я выполнил свой долг.
— Твой долг — быть рядом со мной, — Хомураби подошёл к хрупкому королю рэев и с силой прижал к себе громадными ручищами, как тростинку. Шисуи прильнул к нему, обняв в ответ, уткнулся в его грудь.
— Хомураби, я думал, что ты бросил меня, я так испугался.
Хомураби взял его за подбородок, зелёные дикие глаза властелина Тьмы внимательно изучали Шисуи. Не выпуская короля рэев из крепких объятий, он погладил его по щеке.
— Как я соскучился по твоей нежной великолепной коже...
Шисуи обхватил властелина Тьмы за шею, прижался к нему и прикрыл глаза, прошептав:
— Хомураби...
— Теперь ты никуда не убежишь от меня, Шису.
— Я и не хочу. Ты больше не злишься на меня?
— Я злюсь, — он снова приподнял голову призванного короля рэев: — но ты можешь задобрить меня, — с этими словами он с наслаждением проник в приоткрытый рот своего возлюбленного. Янтарные глаза Шисуи раскрылись как два ярких цветка, дыхание перехватило, он сильнее обхватил Хомураби за шею.
Шики был невероятно доволен — он подрос на целый сантиметр, значит, не все еще потеряно и шанс вырасти из тела ребенка, превратившись в парня, есть.
— Я же говорил тебе, — сказал Митсеру, — что ты обязательно вырастешь, только нужно немного потерпеть, не все сразу.
Син пришел в хорошее расположение духа и поцеловал парня, даже не искусав его губы, как обычно, до крови. Он представлял, как его тело наконец-то изменится, он ждал этого целую вечность! Стать парнем, а не быть вечным ребёнком.
Шики решил отметить это событие в рок-клубе, взяв с собой Митсеру. И даже разрешил парню весь вечер сидеть у себя на коленях. Пользуясь случаем, который выпадал не часто, Митсеру от души обнимал сина.
— Шики, так мы вместе? Мы встречаемся?
— Ну вот, позволил посидеть у себя на коленях и сразу встречаемся, хах, с чего бы это?
— С того, что я тебя люблю, — Митсеру крепко обвил руками шею сина, готовый убить любого, кто приблизится к нему.
151
— Саваки, мы уже так далеко отплыли! — закричал Джеро. — А что, если будет буря или шторм?
— Боишься? — усмехнулся син. — Тогда давай повернем назад.
— Нет, нет, я не боюсь, с тобой я ничего не боюсь и хочу плыть навстречу ветру! — Джеро выскочил на палубу, Саваки последовал за ним. Ветер тотчас подхватил его светлые волосы, путая их. Мальчик вглядывался в даль.
— Интересно, что там?
— Приплывем, узнаем, — загадочно улыбнулся син.
— Мы как настоящие путешественники, правда? Как Колумб.
Джеро прижался к высокой фигуре сина. Он с обожанием, как всегда, снизу вверх смотрел на Саваки. Син сомкнул руки на его спине, прижав к себе.
— Я рад, что смог исполнить твою мечту, Джеро, и, надеюсь, ты нарисуешь много неподражаемых картин.
— Я нас нарисую вдвоём на корабле, Саваки! Если бы я только мог нарисовать всю свою любовь к тебе на холсте, но в палитре просто не хватит красок передать то, что я чувствую!
Син прижал мальчика к себе, пытаясь защитить его от ветра и от всего мира. Да, он всегда будет рядом. Столько, сколько понадобится. Улыбка этого хрупкого, до безумия влюбленного в него мальчика, для сина была дороже всех сокровищ Хомураби.
Кэнго посматривал на рэя. Как раздражало, что он не может взять его за руку, потому что кто-то увидит!
— Ко?
— Что?
— Может мы остановимся? Я устал так лететь.
— Хорошо, — рэй схватил его за руку и они скрылись за деревьями, в роще сакур.
— Ты уединиться хотел, я правильно понял? — спросил Ко.
— Я хотел тепла, нежности, объятий, а не лететь за тобой по всему парку.
— Ну хорошо, — рэй привлек его к себе и обнял.
— Ко, я с ума по тебе схожу, — признался Кэнго.
— Это весна, — усмехнулся Ко.
— Это... любовь... — Кэнго прижался к рэю.
Из-за ветвей сакур проглядывал кусочек синего неба, по которому плыли пушистые облака. Ему хотелось так и стоять тут целую вечность: с Ко, под сакурами, смотря на этот случайно обнажившейся кусочек синего неба с облаками.
Волосы Шисуи сливались с изумрудной зеленью леса. Хомураби снова был очарован им и не мог отвести взгляд, король рэев загадочно ему улыбался.
— Хомураби, давай восстановим мой домик, который наполовину сгорел, и поселимся здесь? Город душит меня. Я хочу остаться наедине с природой и... с тобой...
— А как же твой долг, Шису? Ты вроде как правитель, а не какой-нибудь беззаботный отшельник, на тебе государственные дела лежат.
— Знаю, Хомураби, — опустил голову король рэев, — ну хотя бы ненадолго... мы могли бы приезжать сюда на выходные. Домик в любом случае нужно отремонтировать.
— Ну хорошо, посмотрим, — сказал Хомураби, очарованный большими янтарными глазами короля рэев.
— Иди сюда, Шису.
Король рэев подобрался к нему и присел на колени, обхватив за шею. Он долго смотрел на Хомураби, будто дразнился. Повелитель Теней не выдержал и опустил его на траву.
— Хомураби, я так соскучился по тебе, давай никогда не будем ссориться?
Хомураби хмыкнул:
— Будто я один виноват.
Бездонные глаза Шисуи манили и Хомураби, не выдерживая больше, набросился на него с поцелуями.
Как замечательно было отдыхать под прекрасными сакурами с любимым Рюуко! На солнце разморило и Широганэ засыпал прямо на нем, они лежали под сакурами. Уткнувшись лицом в грудь возлюбленного, сжимая его ладонь в своей руке, Широганэ медленно погружался в царство сна. В ушах жужжали насекомые. Быть может те, которые кружились над цветками сакур, но Широганэ видел уже совсем другую картину: насекомые, как приближение смерти. Страшнейшее бедствие — чудовищная война между мирами. Хомураби узнал секрет син-рэев и пошёл беспощадной войной на миры. Его сины безжалостно насквозь протыкали грудь син-рэям, пронзая самое сердце. Широганэ слышал стоны, крики повсюду, боль, страдания и горы трупов. Это безумие невозможно было остановить, оно было направлено на уничтожение миров. Скоро все закончится: когда в живых не останется ни синов, ни рэев, когда они истребят друг друга, как и все живое в этих мирах. Неожиданно картинка поменялась и Широганэ очутился в резиденции син-рэев. Он увидел силуэт, стоящий к нему спиной.
— Кто ты? — спросила Тень.
Незнакомец обернулся: это был Иошинори, только повзрослевший. Или... Киниро?
— Собирайся, Широганэ, я пришёл за тобой, — сказал он.
— Но ты же...
— Я воплотился в теле своего сына Иошинори, — ответил Киниро. — Вставай и пойдем. Я забираю тебя.
— Нет, я не хочу с тобой никуда идти, я с Рюуко!
— Опять эти глупости насчёт Рюуко лезут в твою голову, выброси их. У тебя нет выбора, Широганэ, ты пойдешь со мной, потому что ты мой, ты принадлежишь мне.
Когда Киниро подошёл, Широганэ инстинктивно встал со своего места. Киниро обхватил его настолько крепко, что не было сил дышать, а поцелуй его был настолько глубоким, будто он хотел вытянуть из Тени душу. Широганэ проснулся в холодном поту: он все ещё сжимал ладонь Рюуко, слава богам, что он здесь! Но что это было: кошмарный сон или визит в параллельный мир? Или... возможное будущее. Широганэ вздрогнул: подобное будущее ужаснуло его. Можно ли изменить будущее или это неизбежность, предначертанная высшими силами, кто знает?
— Широганэ... — прошептал Рюуко, зашевелившись под ним. Широганэ приподнялся, посмотрев на короля рэев, с разметавшимися по траве длинными чёрными волосами, которые украшали осыпавшиеся лепестки сакуры. Рюуко раскрыл рубиновые глаза и улыбнулся:
— Широганэ, почему ты такой взволнованный? Все хорошо?
— Да, любимый, все хорошо, — ответила Тень. Длинная серебряная коса распустилась и тяжелые пряди упали на землю. Широганэ поднял глаза вверх: над ними прочно сплелись ветви сакур, он снова посмотрел на Рюуко и коснулся его нежных губ. Широганэ не хотел больше думать: что может быть в будущем, чего не может и как повернутся события. Ему хотелось жить здесь и сейчас. Целовать губы короля рэев под раскидистыми ветвями цветущих сакур. Он взял ладони Рюуко в свои и ещё раз прикоснулся к его губам. Сверху посыпались лепестки сакуры и тревожные мысли развеялись сами собой, будто ветром. Да, он живёт именно здесь и сейчас.
