поехали!
Третий час Константин принимал экзамены. Николай Захарович не вмешивался, более того, периодически куда-то исчезал. Сдававшие первыми отвечали неплохо, затем ответы становились всё не увереннее. И вот, сидевшие за столами двоечники из третьего десятка, явно не знали, о чём говорить с экзаменаторами. Но у студентов всегда есть в запасе хитрый ход. Один из них встал и твёрдым голосом произнес:
- Николай Захарович, Константин Иванович, замучились вы с нами. Мы в соседней комнате вам кофе приготовили. Подкрепитесь!
- Что же, Константин Иванович, пойдем кофе пить, - произнёс, вставая, декан.
На столе дымились две очень большие чашки с кофе, рядом стоял торт, лежала коробка конфет, в тарелках нарезан сыр и сервелат.
- Костя, садись, попьем кофе спокойно. Там одни двоечники остались, пока шпаргалки достанут, пока спишут. Хоть что-то знать будут. Как тебя такая работа?
- О такой работе лишь мечтать можно.
- А что о ней мечтать? С пятнадцатого можешь начинать работать.
- Серьёзно?
- Вполне. Сейчас экзамен примем и пойдём оформляться.
***
Осталось две спички. Пять предыдущих желаний исполнились самым невероятным образом. Константин зажёг спичку и произнёс:
- Хочу вернуться в семью.
Марина встала пораньше, в надежде спокойно умыться и позавтракать. Удалось лишь умыться. На кухне сидела мать и тихонько плакала. Увидев дочь, быстро вытерла слёзы и, убрав под стол руку с рюмкой, тихо спросила:
- Завтракать будешь?
- Мама, ты с ним пьяницей стала, - оставив вопрос без ответа, прошептала дочь.
- Дочка, у него хоть деньги всегда есть. Бросит он нас – совсем пропадём, а тебе школу надо закончить и в институт поступить.
- Мама, мы у него как рабы, а я не хочу быть рабой.
В коридоре раздалась ругань, затем шум сливного бочка, и на кухне появился отчим.
- Кать, за водкой сбегай, и пива купи! - бросил на стол пятисотенную купюру. - И пожрать что-нибудь.
- Вот сам и беги! - зло прокричала Марина.
- Что??? Да я тебя сейчас…
- Толя, Толя, не надо! - бросилась между ними мать. - Сейчас сбегаю.
- Мама, пусть сам бежит, - твердо промолвила дочь, - а лучше, пусть совсем уматывает.
- Что? Я – уматывай? – вдруг расхохотался тот. - Да вы без меня через неделю с голоду сдохните. На вас ни одной тряпки своей нет. Вы – два ничтожества.
- Вот и уходи, если мы такие плохие! - повысила голос падчерица.
- У тебя голосок прорезался? – с ехидной улыбкой спросил отчим. - Ничего, я тебе язычок укорочу.
- Толя, Толя, не надо! – вновь заплакала мать.
- Может, и ты хочешь, чтобы я ушёл? – спросил тот у женщины. - Хоть сейчас уйду. Жить мне есть где: и квартира, и дом пустует. Вы мне, вот как, надоели.
Провёл ребром ладони по горлу, затем хлебнул из бутылки остатки вина и со злорадной улыбкой спросил:
- Так, что – уходить?
- Тебе ясно сказано: уходи! – твёрдым голосом произнесла Марина.
- И ты молчишь? Прекрасно – ухожу. Сейчас машину пригоню, и вещички свои заберу.
- Толя, Толя! - бросилась к нему женщина.
- Мама! - дочь дернула её за руку. - Пусть уходит.
Мужчина взял со стола деньги, оделся и вышел.
Вернулся часа через два, вместе с ним зашли четверо грузчиков.
- Начнем с зала! - с порога скомандовал Анатолий. - Сначала кровать и кресла, а я пока посмотрю, что в шифоньере.
Стал вытаскивать оттуда все новое, в том числе вещи жены и падчерицы, и бросать в мешки. Грузчики вынесли диван, кресла, шифоньер, телевизор и компьютер, затем перешли на кухню, откуда вытащили холодильник и кухонный гарнитур. После этого отчим зашел в комнату Марины.
- Тапочки забери! - зло произнесла она. - Их тоже ты покупал.
- Тапочки оставь себе. В них ко мне прибежишь, умолять, чтобы вернулся, - ухмыльнулся отчим и добавил, - а вот твои сапоги заберу – пригодятся.
Мать с дочерью смотрели на погром, устроенный в квартире.
- Вот гад! - зло произнесла Марина, собирая разбросанные по квартире вещи. - Все забрал.
- Что делать будем, доченька? - скрестив руки на груди, спросила мать. - На что жить будем? А как ты в школу пойдешь без сапог?
Она зарыдала навзрыд, дочь попыталась её успокоить, но слов не находилось – все было плохо. Мать не успокаивалась, наоборот, плач перешел в истерику. До Марины тоже стал доходить весь ужас их положения: завтра в магазин не в чём будет выйти и не с чем – отчим ни копейки не оставил. А в школу? Девочке тоже захотелось завыть вместе с матерью, она обняла мать и заревела. Так продолжалось долго и вдруг слёзы высохли на глазах у дочери.
- Мама, слушай меня! - она затрясла мать за плечо. - Ты тогда поступила плохо, очень плохо, но он все поймёт и простит.
- Ты сама, ты сама его выгнала, - женщина не понимала, о ком идёт речь.
- Мама, мамочка, успокойся! Ты ничего не поняла.
- А-а-а! – раздался в ответ истерический крик.
Марина забежала в свою комнату, схватила сотовый телефон, нажала кнопку с надписью «папа» и включила вызов, но тут вспомнила, что на телефоне нет денег. Из кухни доносился вой матери, хотелось схватиться за голову и забыться, крик матери усиливался и сводил с ума. Не понимая, что творит, она открыла окно и залезла на подоконник.
- Да, дочка, я слушаю, - раздалось из телефона, который так и держала в руке.
- Папа, папочка, приходи! Нам плохо, очень плохо! - закричала она и спрыгнула в комнату.
Катерина услышала стук в дверь, затем радостный крик дочери: «Папка!!!». Вышла в коридор, там стоял мужчина с цветами в руках.
- Раздевайся! - радостно скомандовала дочь и включила свет.
- Ты!? – из уст женщины вырвался возглас изумления.
- Это тебе, Катя! - протянул он букет. - Извини меня за всё, если сможешь!
Все перемешалось в голове Екатерины. Она не знала, что больше хочет: накричать на него или обнять. Дочь же, словно не было этих пяти лет разлуки, рассказывала ему о подлости отчима.
- Всё, женщины, ситуацию уяснил, - он взял табуретку и залез в антресоль. - Вот мамкины валенки, собирайся.
Константин зашел на балкон и достал из сундука старое пальто жены. Вытряхнув, подал жене:
- Катя, ты тоже одевайся! Вот вам деньги. Купите себе что-нибудь на первое время, а я пока порядок наведу.
Сегодня Константин спал в своей квартире, пока на раскладушке. Но твёрдо знал, отсюда больше не уйдёт. Жена весь вечер промолчала. Видно, тоже чувствовала свою вину за случившееся пять лет назад. А Костя возил из гаража старые вещи: телевизор, холодильник, шифоньер, кровать, раскладушку. Всё это пришлось чинить и налаживать, но это он любил делать и до развода, а последние пять лет лишь этим и занимался.
***
Константин вышел на балкон, достал коробок с последней спичкой, зажёг и произнёс:
- Хочу, чтобы у нас с Катей все началась заново.
Когда вернулся в комнату, жена гремела посудой на кухне.
- Чай будешь? – спросила у зашедшего на кухню бывшего мужа.
- Да, - достал из кармана, оставшиеся пятитысячные купюры. - Катя, у меня осталось двадцать тысяч. До получки дотянешь?
Женщина долго стояла, не решаясь взять деньги, понимая – этот поступок изменить её жизнь, жизнь дочери и этого мужчины, когда-то бывшего родным. Она взяла, подумала о чем-то, и произнесла, как прежде:
- Тогда я в магазин схожу – сегодня ведь Рождество, а ты чай завари.
Константин задумчиво смотрел в окно:
«Уже полдень, а мы с Катей так и не можем серьёзно поговорить, а разговора не избежать. Ей трудней, чем мне. Ещё вчера здесь был другой мужчина. У которого, как и у меня, были свои достоинства и недостатки. Она любила его или думала, что любит, по крайней мере, до вчерашнего дня. Сможет ли простить меня и полюбить вновь? Как начать разговор? Дочь сидит в своей комнате за ноутбуком. Она всегда была нелюдимой, а сейчас из дома до конца каникул не выйдет. И пусть сидит – уйти можем, и мы».
Константин подошел к жене, решительно взял за руку:
- Катя, пойдем, погуляем и поговорим заодно! Думаю, нам друг другу многое сказать нужно.
- Что ж, пойдем, поговорим.
Молча, шли по родному городу. Жилые дома их района кончились, а до другого – с километр пустыря.
- Катя, ты прости меня! - первым начал разговор Константин. - Сразу можешь не отвечать, но я начну все сначала и постараюсь завоевать твою любовь. Ты много пережила за эти пять лет…
- Не только за эти пять.
Женщине, видно, давно хотелось выговориться, высказать этому «чурбану» всё, что пережила, накричать на него, и лишь потом… Что будет потом ещё не представляла.
- …перед этим ещё лет пять с тобой мучилась. Когда началась перестройка, все мужики стали искать, где заработать деньги на жизнь, а ты продолжал преподавать литературу в школе, где совсем ничего не платили, и это продолжалось пять лет. Ты ушёл и появился Анатолий. Первое время в нем души не чаяла. Он был полная противоположность тебе: решительный, всегда при деньгах, даже то, что выпивал, мне после тебя казалось достоинством. Примерно через год, поняла – никто ему не нужен и любит он лишь себя, а мы с Мариной так, чтобы всё было как у людей. С каждым годом жить с ним становилось всё невыносимей, но мы уже полностью зависели от него. Как-то год назад на празднике немного выпила и почувствовала, что на душе стало легче. С тех пор этим лечила все свои неудачи.
- Да, не сладко тебе жилось.
- Не сладко?
Женщина размахнулась и ударила его по щеке, затем уткнулась в грудь и заревела. Мужчина обнял её за плечи.
- Когда ты меня выгнала, сразу запил, - он тоже должен был высказаться. - Вскоре меня выгнали с работы и с общежития, затем потерял паспорт. Четыре года жил на чердаке. Первое время много раз пытался встретиться с дочерью, но она даже не хотела со мной разговаривать. Я всё время любил одну тебя, у меня ни одной женщины за эти пять лет не было, но не мог выбраться из трясины, которая засасывала меня все глубже и глубже.
- Костя, извини меня, нервы совсем расшатались! - первый раз она вновь назвала его по имени. - За всё извини!
- Ты ни в чем не виновата, во всем виноват лишь я. Пойдем, а то стоим, как ненормальные, и ревём.
- Костя, а как ты смог выбраться из этой трясины? – чувствовалось, что ей приятно произносить его имя.
- Фея помогла.
- Какая фея?
- Пришла и сказала, что смогу семь дней загадывать по одному простому, реальному желанию, и они сбудутся. Перед Новым годом мне было очень тяжело, и её появление походило на сон, но шесть, загаданных желаний сбылись, сегодня загадал последнее, седьмое.
- И какое же? – в глазах женщины засветилось любопытство.
- Этого не скажу, а то не сбудется.
- Костя, а куда мы идем? – она, возможно, догадалась о седьмом желании.
- Хочу вновь завоевать твою любовь, - решительно произнёс Константин.
- Что ж, попробуй! – в тон ответила Катя.
Он открыл свою новую квартиру, включил свет:
- Заходи, раздевайся!
- И чья это квартира? – спросила женщина.
- Пока моя, но думаю, мы её отдадим Марине, когда замуж выйдет, - и Константин стал расстегивать ей пальто.
Которое неожиданно упала, а их лица оказались на очень близком расстоянии, на том самом, когда разнополые разумные существа перестают контролировать своё поведение.
Они лежали, обнявшись, в постели и смотрели друг другу в глаза.
- Катя, знаешь, какое было моё седьмое желание?
- Знаю, но не знаю предыдущих шесть.
- Они были тропинкой к седьмому. Катя, я хочу сына.
- Сына!? – удивлено вскрикнула она, но, подумав, с улыбкой спросила. - А ты больше не уйдешь?
- Никогда.
