Зарождение любви 1

Или

Девушка в переполненном автобусе
(Отрывок из романа)

Андрей нашел автобусную остановку, дождался приезда  автобуса и вошел в салон. Хотя слово «вошел» здесь совершенно не подходило. В этом городке в автобусы не входили, в них «влазили», втискивались, всовывались...

Андрей потом много раз вспоминал этот автобус и эту поездку, предрешивших, в полном смысле слова, его дальнейшую судьбу. Он пытался найти хоть какую-то связь между этой встречей в автобусе и всей  его предшествующей жизнью, искал и... не находил. Получалась, что сыграл свою роль самый обыкновенный и заурядный слепой случай.

Однако никакой случайностью здесь, при более    внимательном рассмотрении, и не пахло. Все было, как бы заранее рассчитано и предрешено. И как бы Андрей не противился, не сопротивлялся, не упрямился, их встреча должна была состояться. Она была уже запрограммирована...
И она состоялась, состоялась вопреки всему и всем, вопреки всякой логике и самому элементарному, здравому смыслу.

Складывалось такое впечатление, что кто-то, всесильный и всемогущий из каких-то своих собственных соображений взял Андрея за руку и выдернул его из уже сложившегося потока жизни и повел насильно в каком-то совершенно другом направлении, повел, не обращая внимания ни на что. Вел терпеливо, настойчиво, целенаправленно до той самой автобусной остановки, где Андрей долго стоял, ожидая автобуса, нервничал, чертыхался много раз порываясь уйти и вновь почему-то оставаясь.

А тот, всесильный и всемогущий, здесь, на остановке приложил все усилия к тому, чтобы Андрей не ушел,  дождался таки своего автобуса, и не только заставил его сесть в автобус, но и провел его во внутрь салона как раз к тому месту, где сидела она. А дальше, он хорошо это знал, все пойдет уже само собой, своим чередом. Ведь главнее сделано и встреча их состоялась. Две половинки встретились друг с другом, критическая масса превышена и начинается цепная реакция любви.

Ведь самое поразительное здесь заключается в том, что Лебедянь Андрею не понравилась, что, побродив по городу, он решил здесь не задерживаться  и, отдохнув немного, уехать назад к своим ребятам геологам в Малоярославец. А подъехал автобус и... Андрей с трудом втиснулся в салон автобуса. Народу было много.

Андрей знал, что ехать придется довольно далеко и решил не толкаться у входа, а пробраться в середину, где было как всегда посвободней. Лезть, карабкаться,, протискиваться сквозь людскую массу не хотелось, но другого варианта для нормальной поездки не предвиделось. Андрей вздохнул, напрягаясь внутренне, пересиливая себя и решительным, подхлестывающим голосом произнес:
      -- Разрешите пройти...

Он буквально ввинтился в толпу, чувствуя на себе недовольные и осуждающие взгляды стоящих у входа. Не обращая внимания на  сердито-возмущенные возгласы : «Куда прешь?! Не видишь, что ли?'», он всем корпусом своего крупного тела резко сдвинул с пути двух нагловатых юнцов, демонстративно не пропускавших его, мощно врезался, протискиваясь, в группу тесно стоящих, прижавшихся к друг другу и разговаривающих между собой мужчин, оттиснул к кондукторскому креслу толстую бабку с мешком на плечах, испуганно взвизгнувшей: «Ты че, парень, сдурел, че ли?», и очутился в середине автобуса, где было сравнительно свободно. Здесь он взялся рукой за трубу верхнего поручня, подтянул себя боком поближе к сиденьям и, немного развернувшись, сначала плечами, затем всем телом, остановился. Все, свое дело он сделал, он устроился.

Автобус ехал, покачиваясь на ухабах. Андрей снял руку с поручня, поправил кепку на голове и тут поймал на себе взгляд девушки, сидевшей у окна чуть сзади от него по ходу автобуса. Девушка как девушка, ничего  особенного казалось бы в ней не было, в красном плаще с поднятым воротником, таким же красным беретом-шапочкой и челкой на лбу чуть ли не до самых глаз. Впрочем нет, довольно симпатичная. Глаза большие, темные, как пуговички с дырочками зрачков, щеки пухлые, губы сочные, яркие, чуть сжатые от сдерживаемой улыбки. Почему она улыбается?- подумал Андрей,- может, на лице у меня что-то не так?»

Андрей тронул себя рукой за нос, провел ладонью по щекам и вдруг почувствовал ... как краснеет. Все сильнее и сильнее. И вот уже все его лицо заполыхало жаром. Девушка подняла ладонь, прикрыла свой рот и чуть слышно прыснула. Андрей сердите нахмурился, сдвинул брови, сжал губы и демонстративно отвернулся, уставившись в окно.  И тут он услышал тихий, тонкий смех. Девушка смеялась. Андрей чертыхнулся про себя и с решительно-суровым видом повернулся к девушке.

Она смотрела на него смеющимися, широко раскрытыми глазами, пухлые ее губы чуть приподнялись, приоткрыв белые, влажно блестевшие зубы. Андрей глянул на нее и понял, что пропал. Ее глаза завораживали, манили притягивали и неодолимо влекли к себе, влекли настойчиво и властно, и Андрей почти физически явственно ощутил, как погружается в их темную, зыбко дрожащую глубину, погружается и тонет в этом бездонно-сладком омуте. И он знал, он чувствовал, он понимал, что ему хочется тонуть в ее глазах, хочется смотреть в эти глаза, смотреть и тонуть,  смотреть и тонуть... И ничего другого ему в жизни теперь больше не надо. Только смотреть в эти глаза и тонуть. И что счастье, это когда ты смотришь в такие вот глаза и они смотрят на тебя точно также и вы оба больше ничего и никого не замечаете, не видите, не ощущаете и не хотите ощущать.

Незнакомая Женщина,
Взгляд скользнул и прилип,
И по сердцу враз – трещина,
Я пропал, я - погиб.
Незнакомая Женщина,
Взмах роскошных ресниц-
Мне надежда обещана,
Сердце рухнуло вниз.
Незнакомая Женщина,
Крик пропавшей души:
Пусть с другим ты обвенчана.
Но сейчас-- не спеши!
Незнакомая Женщина.
Лишь духов аромат...
В жизни все переменчиво.
Так чему же я рад?!

И здесь Андрей вдруг пенял со всей ясностью и очевидностью, что он влюблен. Влюбился вот сейчас, сию минуту, только что. Влюбился окончательно и бесповоротно, на все свою жизнь. Влюбился в эту вот девушку, хотя и не знает, кто она, как ее зовут, где живет. Да это и не важно. Важно, что она есть. Появилась наконец-то, вот сейчас, сию минуту, перед ним, в этом переполненном автобусе. Он посмотрел, посмотрел на нее и влюбился. Влюбился сразу, с первого лишь взгляда, только посмотрев, только глянув на нее. Да разве можно было в нее не влюбиться, в такую девушку?! Вы посмотрите на нее! И он смотрел и был счастлив.

Автобус ехал по городу, останавливаясь на остановках. Люди входили и выходили из него, а он ничего не замечал. Он смотрел на девушку. Смотрел не отрываясь. Смотрел и глупо, счастливо улыбался. Он даже не делал попытки заговорить с ней, познакомиться. Он просто смотрел. И не было на земле человека, счастливее его. Он был влюблен. Он полюбил. Полюбил первый раз в жизни. Полюбил, лишь взглянув на девушку. Значит, так оно и должно быть. Значит- судьба. Значит - доля.

Андрей не заметил, как проехал свою остановку. Он был, как во сне, как в трансе. Он очнулся и пришел в себя лишь тогда, когда девушка встала и пошла к выходу. Народу в автобусе было уже мало. Шофер объявил:
      --Остановка «Переезд». Следующая остановка «Вокзал».....

Автобус остановился. Девушка вышла из автобуса и пошла вперед. Андрей вышел тоже. Он хотел было сразу подойти к ней, заговорить, но не смог себя заставить. Стало почему-то страшно и неловко. Сильнейшая робость и стеснительность вдруг охватили его. Единственное, на что он смог решиться, это пойти за ней вслед. И то лишь соблюдая определенную дистанцию. Девушка перешла переезд и оглянулась. Увидев Андрея, она удивленно,  радостно вскинула брови, но тотчас же ее лицо приняло серьезно озабоченное выражение, она вызывающе передернула плечами, резко повернулась и быстро зашагала вперед. Андрей шел за ней. Как нитка за иглой, покорно и неотрывно. И радостно...

За переездом, девушка свернула направо,  перешла небольшую лужайку и вскочила на крыльцо небольшого дома с палисадником. Взявшись за ручку двери, она обернулась. Блеснули в улыбке ее зубы, глаза и она исчезла. Андрей стоял на дороге, смотрел на этот дом и не мог сдвинуться с места. У него было сильнейшее желание подойти к дому и постучаться в дверь. Но он не мог заставить себя сделать хоть шаг к ее дому. Хотел, но не мог, не получалось. Он стоял, злился на себя, на свою внезапную стеснительность,  но ничего с собой поделать не мог. Робость вдруг охватила все его существо, лишила воли, инициативы, желания что-либо предпринимать.

Пронзительный звук автомобильного сигнала заставил его вздрогнуть. Андрей тряхнул головой, приходя в себя. Он стоял чуть ли не по середине дороги, мешая движению машин.

Мн-да-а, наваждение какое-то. Такого с ним еще никогда не бывало. Он и не предполагал даже, что такое возможно вообще, тем белее  с ним. И в те же время на душе было легко и радостно. Хотелось петь, веселиться, дурачит- дурачиться и куролесить. Свершилось всё-таки! Есть она на свете, любовь, есть! Вот она и к нему наконец-то пришла, любовь, это чудо из чудес, любовь!

Назад, в дом родителей, Андрей возвращался чуть ли не вприпрыжку Он летел, как на крыльях. Теперь у него даже и мысли не возникало об  отъезде  из Лебедяни, о возвращении в Малоярославец. Какой отъезд? Зачем? Куда? Абсурд какой-то! Чего это ему уезжать?! Чего мотаться?! Ведь здесь, в этом городе живут его родители, мать и отец. У них есть свой дом, своя усадьба, которые могут стать и его домом, его усадьбой. Он молод, здоров, у него есть сила, есть воля, есть голова, руки, ноги, есть желание что-то делать, быть полезным людям. Почему надо обязательно куда-то уезжать за три девять земель, если здесь есть неплохой город, старинный, со своей историей, город стоит на реке, и не просто на какой-нибудь безымянной речушке, а на реке Дон, типично русской реке, со своей богатейшей историей? Может, действительно, хватит мотаться, пора и честь знать, пора остановиться, ведь у него целый год в запасе, а за год ему надо определиться окончательно со своей судьбой? Но ведь такие вещи в суете не делают, на бегу не думают. Сначала надо остановиться и отдышаться. Вот здесь и остановлюсь, заодно родителям хоть немного помогу, все им полегче будет.

Воистину, оправдать можно все, что угодно. Под любой поступок можно подвести соответствующую оправдательную базу, практическую, теоретическую или идеологическую , был бы только повод, было бы желание. Андрей крутил и так, и этак, доказывая самому себе обязательность и необходимость собственного переезда в Лебедянь. Но он прекрасно понимал уголками своего сознания, что все эти словесные виражи и выкрутасы, внутренние монологи, если разобраться его самообман, самоутешение.

Действительная причина его неожиданного решения гораздо проще, гораздо яснее и гораздо сложнее всех остальных вместе взятых. Причиной оказалась та незнакомая девушка, встреченная им в автобусе. Девушка, при виде которой у него впервые в жизни так сладко сжалось и забилось сердце, девушка, одного присутствия которой оказалось достаточным для того, чтобы на душе у него стало тепло и радостно; девушка, о которой он думает теперь постоянна, и не может, не в состоянии не думать о ней; девушка, к которой его тянет, влечет