крестьянин", - усмехнулся я в душе, демонстративно пройдя мимо него королевской походкой, держа под мышкой томик Шекспира.
Я присел в саду на лавочке, обмахивая себя веером и делая вид, что с увлечением занят книгой. Гэбриэл не обращал на меня внимания, маниакально занимаясь своей работой. Я ждал, когда же его изнурит этот солнцепек. Я сам едва ли не был на грани солнечного удара, несмотря на то, что сидел в тени. Наконец, Гэбриэл смахнул с лица прилипшие от пота волосы и сказал довольно грубо: - Эй, ты, принеси-ка воды!
- Что? - спросил я, не веря своему слуху.
- Ты оглох? Принеси воды! - повторил он. Я сжал кулаки от бешенства.
- Во-первых, не тыкайте мне! А, во-вторых, я вам не прислуга! И не забывайте, в чьем доме находитесь!
Гэбриэл махнул рукой, скинул с себя полностью всю одежду и подошел к бассейну. Я смотрел на его нагое смуглое крепкое геркулесовское тело и мне стало неловко. Я прикрыл лицо веером. Гэбриэл прыгнул в бассейн, брызги воды попали мне прямо в подведенные черной тушью глаза. Глаза разъело. С проклятиями, швырнув веер на землю и уронив Шекспира, я пошел в дом.
Этот человек все больше и больше нервировал меня. И я уже не мог дождаться, когда наполню свое чрево его кровью. А кровь там должна быть здоровой и питательной. В здоровом теле - здоровая кровь. Всегда говорила тетушка.
Я решил, что перед тем, как высмоктаю его кровь, подпорчу жизнь этому человеку всевозможными гадостями, на какие только хватит воображения.
Я сидел за своим любимым пианино. С детства тетка учила меня игре. Мои тонкие пальцы бегали по клавишам, воспроизводя бессмертные произведения классиков. На пианино стояла в фужере кроваво-красная роза (мой любимый цвет). Как я люблю прекрасное! Откусив кусочек шоколада с начинкой из кровавого ликера (только я знал подпольный магазинчик, где можно было приобрести столь утонченные вамп-сладости), я снова заиграл на пианино.
Послышался шум, кто-то вошел, откинув дверь ногой. Я услышал раздражающие меня шумы и обернулся, прекратив игру. Я увидел, как в зал вошел Гэбриэл, таща за собой слой пыли и грязи, который волочил за собой связку кольев, царапающих паркет. Удивлению моему не было предела.
- Послушайте, - сказал я, - я не знаю, из какой деревни вы к нам прибыли, но ведете себя, как человек самого низшего происхождения.
Гэбриэл ощетинился. Он побежал ко мне и заехал кулачищем по роялю. Роза подпрыгнула вместе с фужером, вместе с ней подпрыгнул и я на своем стуле.
- Как ты смеешь заикаться о моем происхождении! - закричал Гэбриэл. - Ты меня даже не знаешь! - он брызгал слюной так, что заплевал мне лицо. Я промолчал, чтобы только он поскорее убрался.
Гэбриэл схватил веревку и потащил за собой связку кольев, как на санях, оставляя на чистеньком блестящем паркете кучу пыли и грязи. Я был вне себя от возмущения. Первым делом я достал носовой платок, чтобы вытереть заплеванное лицо. Сам черт послал мне этого омерзительного, тупого и наглого увальня! Боги, что мне делать!
Я вспомнил, что к вечеру приглашен в один модный элитный салон для игры на пианино. Нужно хотя бы пару часов поупражняться. Смерив свой гнев, я снова заиграл.
Бессмертные классики немного отвлекли мой воспаленный, сходящий с ума, мозг.
Я облачился в новый камзол, сшитый по случаю этого вечера. Ах, хорош! Славный камзол! Накрахмаленный воротничок. Пряжка искусной работы на ботинках. Я вертелся перед зеркалом. Как же я похож на мать! И от чего не родиться мне женщиной!
Открылась дверь и заглянула нечесаная голова Гэбриэла, с отросшей бородой.
- Куда собрался?
- В салон,- с важным видом ответил я, продолжая вертеться перед зеркалом, - там собирается богема. Музыканты, художники, поэты, любители театра. Утонченные и благородные люди.
- Я пойду с тобой, - бесцеремонно сказал Гэбриэл.
- Я посмотрел на него и рассмеялся ему в лицо. - Не думаю, что вас примут в этом салоне, мой друг. Его посещают только благородные и утонченные люди, - снова повторил я эти слова и подчеркнул.
В салоне собирались и вампиры и не вампиры. Мы, вампиры, узнавали друг друга, и заговорщицки при встрече улыбались, намечая свою жертву. Ах, какой ассортимент самых ярких личностей!
Я уже сидел за пианино. Множество глаз следили за мной, как за самим Богом, что мне очень польстило. Мои пальцы играли печальный Ноктюрн Шопена и все с замиранием сердца слушали игру... Пока... Не открылась дверь и на пороге не показался Гэбриэл. Мама дорогая!! Я отвернулся в сторону, попытка спасти себя от смертельного позора висела на волоске.
Гэбриэл, заросший и нечесаный, в старомодном прадедовском костюме, стоял здесь... Да как он нашел! Погибель моя...
- Вы, простите, кто? - уставилась на него хозяйка салона.
- А я, простите, друг мистера Патрика, - ответило проклятое чучело и мое лицо до самых ушей залили краска.
- А... - растерянно проговорила миссис Льюис (которая и была хозяйкой салона), -стогда проходите, - она расхохоталась, потому что не было сил сдерживать смех.
Все последовали ее примеру.
Надвинув волосы на лицо, я продолжал играть, думая о том, что теперь стану всеобщим посмешищем. Я мысленно хоронил свою репутацию, а это чучело бесцеремонно уселось на кресло в своем шутовском наряде, схватило тарелку с мясом и стало есть прямо руками.
"Играй, играй, Патрик, все хорошо", - подбадривал я себя, не веря, что все это со мной. Надо мной все смеялись! Такого позора я не переживал еще никогда.
А Гэбриэл, поковырявшись пальцем в зубах, и вытерев его об старомодный камзол, пошел курить на балкончик. Я помчался за ним, с выступившими на глазах слезами. Я схватил его за ворот камзола: - Зачем вы это делаете, а? Зачем? Что сделал я вам плохого?
- А я ничего такого не делал, - спокойно ответил Гэбриэл, - куря свою вонючую дешевую сигарету, от которой меня стошнило. - Я просто пришел немного развлечься, поесть и выпить, у вас же весь дом на диете.
- Ну все! - закричал я. - Не хотите уйти вы, я сам уйду! - я выбежал, стараясь испариться из салона как можно незаметнее, чтобы не видеть потешающихся надо мною мин.
Прибежав домой, я напился снотворного и лег в постель с единственной целью, чтобы забыться сном и не думать о сумасшедшем позоре. Долгожданный сон сморил меня.
Проснулся я от ударов молотка, от которых стала сотрясаться моя несчастная голова. Я подскочил на кровати. Это звуки конечно же из комнаты проклятого неотесанного мужлана! Я помешался от этой кутерьмы.
Я побежал в его комнату, не смотря на то, что нога моя волочила одеяло и я в конце концов упал. Еще больше озверев от боли, с криками: - А-а-а! - я ворвался в комнату проклятого, и с кулаками накинулся на него. Я трепал его за волосы и молотил кулаками по чем попало. Гэбриэл схватил меня за шиворот. Его глаза выражали ярость.
- Ты что себе позволяешь, мальчик! - прогремел он и, лежа на спине, я увидел здоровенный кулак, надвисший над моим лицом.
"Перелом носа, как минимум", - подумал я. - "Не красоваться мне больше перед зеркалом!"
Я закрыл глаза, смиренно ожидая удара, который поставит крест на моей внешности.
Но вопреки всему.... Я подумал в тот момент, что помешался от страха. Вместо громоподобного удара, я почувствовал на своих губах нежнейший поцелуй. Я открыл выпученные от удивления глаза и увидел, что Гэбриэл склонился надо мной и целовал. Я снова закрыл глаза. Он продолжал нежно целовать меня, хоть его борода неприятно щекоталась. Я не мог оправиться от шока. Он раздвинул мои губы и просунул в мой рот язык. Я даже не отдавал себе отчета, что отвечаю на его поцелуй.
Его крепкие руки осторожно начали обнажать участки моего тела. Никогда бы не подумал, что руки этого неотесанного грубияна могут быть такими нежными. Его губы спустились к моей шее. Я был как под гипнозом, шок сковал мои члены, я лежал и не шевелился.
Руки Гэбриэла поглаживали мое тело, которое он уже успел обнажить. Губы его переключились на мою грудь, затем на живот.
Я не знал, что мне делать, поэтому не делал ничего.
Его руки и губы становились все нежнее, ласкали меня, как божество. Я начал возбуждаться. Мне сейчас стыдно вспоминать, что Гэбриэл вытворял со мной и, что еще стыднее вспоминать, мне это нравилось.
Он был страстный и опытный. Я пришел в себя, когда Гэбриэл заснул, прижимая меня к своей широкой груди. Я потихоньку высвободился. Посмотрел на него, совершенно нагого. Мне стало стыдно. Я схватил одежду и убежал в спальню, надеясь, что по дороге мне не встретится тетя.
Я не мог заснуть, хоть и наступило утро. Я все думал о том, что случилось ночью. Да как такое возможно! Я-то как мог, с этим мужланом! Фу... Я вспомнил, как он ел руками и ковырялся в зубах. Меня стошнило. Самоубийство спасет меня от позора! Но я бессмертен, увы!
Я зарылся в подушки и всплакнул. Он отымел меня по-полной. И в прямом и в переносном смысле.
В дверь раздался стук.
- Сейчас, - сказал я, вытерев кулаком глаза. Я вышел. На пороге стоял очень красивый и элегантный человек. Я не поверил. Черт... Да это же... Это же Гэбриэл! Лицо его было гладко выбрито, волосы аккуратно причесаны и собраны на затылке в хвост. На нем был дорогой и модный камзол, белая рубашка с накрахмаленным воротником. Я попятился назад.
- Я заметил, что вам нравится Шекспир, - сказал Гэбриэл. Его хорошо поставленная речь мягко и плавно лилась. - Я решил подарить вам на память этот сборник сонетов.
Я дрожащей рукой взял книгу. Это не может быть он, это дьявольское перевоплощение.
- Вы не Гэбриэл... - прошептал я.
- Давайте присядем, - сказал Гэбриэл и я машинально сел вслед за ним на кровать.
- Я - Гэбриэл. Я человек из очень старинного и знатного рода. Я талантлив и образован. Я знаю толк в литературе и хорошей одежде. У меня неплохой вкус. То, что вы видели до этого, была всего лишь маска...
- Но зачем?! - вытращил я глаза.
- Патрик, выслушайте меня, - сказал Гэбриэл и взял меня за руку очень нежно. - Когда я вас в таверне увидел, я с первого взгляда влюбился в вас. Простите... - при этих словах я сильно покраснел. - Я хотел узнать вас получше, узнать ваши вкусы, предпочтения. Узнать, понравлюсь ли я вам не элегантным и знатным, а грубым и неотесанным. И вчера ночью...
- Забудьте! Я не отдавал себе отчета, - встал я и вырвал свою руку из его руки.
Я всеми силами пытался скрыть свое сильнейшее удивление.Так вот оно что крылось там...
Гэбриэл припал губами к моей руке: - Патрик, дайте мне хоть один шанс, я люблю вас сильно...
- Подите из моей спальне, - властно указал я на дверь. - Мне надобно подумать.
Он покорно вышел. Я немедля закрыл дверь на ключ и ошарашенно присел на кровать.
- Так... Нужно срочно выпить, - сказал я, доставая из-под подушки брэнди-кровь.
Я несколько дней не выходил из спальни. Мне было неловко. Вообще, я не знал, что делать.
Гэбриэл торчал под моими дверьми, стучал, умоляя открыть.
- Вы подумали? - спросил он с порога, пытаясь меня поцеловать, но я увернулся.
- Меня пугает ваша страсть ко мне, - сказал я. - Быть может, лучше просто общаться...
- Да, да, конечно, - ответил Гэбриэл. - Просто я переживал, что вы не открывали несколько дней.
- Мне необходимо было отдохнуть...
Я с опаской
