возбуждения и радости. Встав на вершине покатого откоса, Димка достал сигареты и стал прикуривать, руки его дрожали.
– Прекрати! – Женя забрала у него сигарету и выбросила. – Ты мне нравишься и так, без этого выпендрежа.
Она обняла его и поцеловала, быстро и неумело. Она целовалась впервые, как и он. Они стояли обнявшись, не решаясь на второй поцелуй, пока Димка не выдавил из себя.
– Я люблю тебя… давно уже, с первой встречи, помнишь там, в конюшне?
– Помню, – Женя засмеялась, часто заморгав, желая, чтобы он поцеловал её, Димка с трудом, но догадался.
Они не заметили, как к ним подошла Маргарита и старший воспитатель-надзиратель, старший по возрасту, Мурату Саматовичу было уже за семьдесят лет.
– Не замёрзли? – весело спросила их Маргарита.
– Маргарита Юрьевна, это я всё устроил. Женька ни при чем, я вытащил её из корпуса, – затараторил Димка, почему-то заслонив собой Женю.
– Не надо, я сама! – звонко воскликнула Женя, отодвигая его.
– Да никто не собирается вас наказывать, – сказал Мурат Саматович. – Нате-ка, держите чай.
Он налил им в кружки из термоса чай, а Маргарита вложила каждому по булке.
Мурат Саматович налил чай и ей, и себе. Они стояли на берегу и пили чай, рассматривая друг друга. Первым заговорил Мурат Саматович.
– Да, редко удается на роды посмотреть. Вроде бы все просто, а нет, что-то происходит, вспыхивает в воздухе. Женя, ты же заметила это, верно? По глазам вижу, что заметила.
– Да! – радостно крикнула Женя. Все засмеялись, Маргарита нечаянно сдвинула шарф, и Женя увидела, наконец, что внизу горла был страшный шрам, который она прятала за воротом водолазки или строгих платьев. – Ой, что это?
– Шрам, – спокойно, без тени смущения ответила Маргарита.
– Это память об одном мальчике, – пояснил Мурат. – полоснул Риту по горлу, совсем плохой стал.
– Он не виноват. Он очень болен, и его болезнь не его вина, – сказала Маргарита.
– Меня много раз и били и резали пациенты, когда я работала в психбольнице. И здесь тоже, но я никого не виню. К сожалению, не всем мы можем помочь, часто ошибаемся, думаем, что сможем. Вот вы другое дело, вам уже пора уезжать отсюда.
– Но я не хочу домой, – прошептала Женя, но быстро взяла себя в руки. – Я знаю, что скоро должна вернуться, но я пока не готова.
– Я уезжаю в конце декабря и больше не вернусь, – вздохнул Димка. – Никак не решался тебе сказать.
– Дурачок, мы же не расстаемся навсегда – ты от меня никуда не денешься! Я никогда не забуду этой ночи. Мы же все её не забудем, верно? – Женя посмотрела на всех счастливым взглядом.
– Конечно, нет. А вы, молодые, ещё вернетесь к нам, смените стариков. Но только вместе, не будьте как Рита, она о себе забыла, а ведь ещё вполне молодая, – сказал Мурат Саматович.
Ох, Мурат Саматович, ну вы и фантазер! – засмеялась скрипящим кашлем Маргарита.
– А разве таких, как мы берут? – удивился Димка.
– Каких таких? – нахмурилась Маргарита и щелкнула Димку по носу. – Ну ты и дурачок!
Все посмотрели на застывшую во льдах реку, как ветер поднимает клубы свежего рассыпчатого снега, как трещит на морозе воздух. Снег в лунном свете казался то синим, то чёрным, то серебристым, а в какой-то момент Женя чуть не ослепла от его белизны и крепко зажмурилась, сильно сжав ладонь Димки.
Да-а, протянул Мурат Саматович. – Ведь река, она же, как человек. Сковал лед, затянула жизнь в капкан, держит, владеет, а подо льдом река течёт, живёт! Дай срок, и сломает лед!
12 января 2022 г.
