Советский Союз был полностью освобождён от немецко-фашистских захватчиков, бои шли уже на территории Польши. И профессор со студентами были уверены, что в наступающем году война закончится.
Однажды, идя по улице, Леонид Константинович увидел афишу нового фильма «Зоя». Девушка с короткими волосами, изображённая на ней, показалась ему очень знакомой, но он не мог вспомнить, где её видел. И, зайдя в кинотеатр, купил билет на этот фильм. Зал был переполнен зрителями, и профессор еле отыскал своё место. Когда на экране появилась главная героиня, его словно током ударило. Это была она! В фильме рассказывалось о детстве, школьных годах, партизанской деятельности, пытках и казни Зои Космодемьянской. Он понял, как сильно соскучился по Галине, которая исполняла эту роль — по её голосу, взгляду, по общению с ней... И был рад тому, что ей досталась такая хорошая роль, главная в фильме... Он заметил, что Зоя получилась слишком правильной, идеальной во всём. Но, наверное, так и было нужно, ведь с неё станут брать пример другие ребята, другие поколения...
Профессор решил найти свою зазнобу или хотя бы узнать, как она живёт. Он пришёл во ВГИК, встретился там со знакомым преподавателем, они поговорили о своей жизни, потом — о фильме «Зоя». И Леонид Константинович узнал, что Галина окончила ВГИК и вышла замуж за какого-то режиссёра.
— Они хорошо живут вместе? — спросил он.
— Вроде да, — ответил преподаватель.
Возвращаясь домой, профессор мысленно ругал себя: «Перестань уже бегать за ней! Она молодая, красивая, известная. Зачем ты, старый дурак, ей нужен?» Но долго ещё вспоминал о ней. И студенты на переменах обсуждали этот фильм, и при каждом упоминании имени Галины он начинал волноваться...
***
Анна Степановна долго не получала писем от дочери. Сильно переживала, и ей думалось уже самое плохое. Но в начале весны Мария Фёдоровна вернулась домой. Когда они обнимались при встрече, мать заметила, что у дочери округлился живот.
— Маша, ты что, на сносях?
— Да, мамочка, будет у тебя ещё один внук...
Анна Степановна осторожно погладила живот дочери.
— Как же это... А отец кто?
— Ваня, солдат, с которым мы познакомились в госпитале в Минске. Нам вместе было так уютно, легко, мне казалось, что я знаю его всю жизнь... Мы хотели пожениться после войны. Но он, вылечившись, снова ушёл на фронт и недавно погиб при освобождении Познани. Меня отправили домой, так как срок уже большой... Так хочется порой заплакать, но боюсь, что ребёночку могу навредить... Это единственная память о Ване...
— Доченька... — мать снова обняла её. — Сколько ты натерпелась... Ничего, вырастим малыша... Я-то хотела, чтобы ты снова сошлась с Лёней...
— Всё это уже в прошлом, мама, — ответила Мария Фёдоровна. — Он очень хороший, но мы не подходим друг другу. Раньше, в молодости, я радовалась, что вышла замуж за такого успешного, знаменитого человека, что этот брак даст мне много возможностей, о которых раньше не могла и мечтать! Но потом поняла, что не в этом счастье. Главное — это любить и быть любимой... Леонид не был мне противен, но и он упрямый, и я своенравная, мы ссорились и никак не могли прийти к согласию...
— Ну, вам виднее... — вздохнула Анна Степановна. — Зря я в вашу жизнь полезла, хотя и с благими намерениями...
Через два месяца, в канун Дня Победы, у Марии Фёдоровны родился мальчик, которого назвали Васей. С фронта вернулись два её брата, израненные, но живые.
***
Советские войска дошли до Берлина и взяли его, и над Рейхстагом был поднят красный флаг. Из верхушки III Рейха Гитлер и некоторые другие покончили жизнь самоубийством, чтобы не попасть в руки правосудия, а остальные предстали на Нюрнбергском процессе в качестве обвиняемых и затем были повешены. 24 июня на Красной площади состоялся парад Победы, на котором знамёна фашистской армии были брошены как трофеи у стен Мавзолея.
Леонид Константинович искренне любил свой народ, восхищался его мужеством и в то же время жалел, зная, что почти в каждой семье кто-то погиб...
***
В начале декабря 1946 года к профессору ненадолго приехала Мария Фёдоровна с симпатичным русоволосым малышом Васей. Бывшие супруги целый вечер разговаривали, рассказывали друг другу о себе. Хотя они и жили вместе не по любви, но теперь скучали по тому светлому времени, когда с ними был Филя...
— Он недавно мне снился, — сказала Мария Фёдоровна. — Будто лежит в колыбельке, ещё совсем младенец, перебирает ручками и ножками... Помнишь, как он в шесть лет подарил мне свою поделку — цветок из бумаги? Я так боялась испортить, помять его...
— Да, он сохранился у меня, — ответил Леонид Константинович. — Я ничего не выбрасывал из вещей Фили.
Он нашёл в шкафу этот цветочек и отдал Марии Фёдоровне.
— Бери себе на память. Хорошо, что ты снова родила. Да, от нашего горя никуда не денешься, но у тебя теперь началась новая жизнь, новые заботы и радости... Если в чём-то будете нуждаться — обращайтесь, я обязательно помогу.
— Спасибо... А ты так и не виделся с Галиной? Я смотрела фильм, в котором она играла Зою Космодемьянскую. Теперь её имя у всех на слуху...
— Нет, не виделся. Она ведь давно замужем... Хотя я всё так же люблю её.
— Мне нужно кое-что рассказать тебе. Три года назад, когда моя мама приезжала сюда и как-то осталась одна в квартире, приходила Галина, спрашивала про тебя, но она сказала, что ты снова сошёлся со мной и уехал насовсем. Не сердись на неё, пожалуйста, она хотела помирить нас с тобой...
Леонид Константинович тяжело вздохнул и закрыл лицо рукой.
— Что теперь сердиться... — ответил он. — И не исправишь уже ничего. Она замужем.
***
Незадолго до Нового года профессора пригласил в театр на спектакль один знакомый артист. И тот, одевшись в старый, но хорошо сохранившийся костюм, прибыл туда.
Сдав пальто в гардероб, он собрался идти в зал, но его окликнула какая-то женщина в белой блузке:
— Леонид Константинович!
У неё были длинные тёмные волосы, карие глаза и очаровательная улыбка...
— Не узнали? Это я, смугляночка...
— Галя... Как же ты изменилась, ещё больше похорошела... Совсем другая стала... Ты что, тоже на спектакль идёшь?
— Нет, я здесь работаю. Но сейчас собралась идти домой.
— Да, теперь у тебя семья, муж...
— Мы с ним расстались.
Леониду Константиновичу нечего было терять, и он рассказал ей всю правду — о том, что не сходился с бывшей женой и никуда не уезжал.
— Анна Степановна просто хотела помирить нас с Машей. А ты не огорчайся — найдёшь ещё мужа, теперь у тебя поклонников много!
— Да, человека многие начинают любить, когда он становится знаменитым, уделяют ему столько внимания... А когда я была никому не известной студенткой, бедной, неказистой, застенчивой, кто меня здесь любил? Только одному человеку была нужна. Он столько раз меня выручал, поддерживал и наставлял, чтобы я любила себя и никогда не сомневалась в себе...
Галина стала утирать рукой глаза.
— Не плачь, — Леонид Константинович подошёл к ней и своим чистым платком вытер ей слёзы. — Не могу видеть, как ты плачешь...
— Это ведь не от горя... Плачут не только от горя или радости...
Он обнял её, крепко прижал к себе. И так они стояли, не слыша ни голосов людей, ни звонка на спектакль...
— Галя, я скоро выхожу на пенсию, — сказал профессор. — Решил встретить Новый год на даче со своими коллегами и студентами. Поедешь с нами?
— У меня столько репетиций... Только тридцатого вечером освобожусь.
— Значит, тридцатого и поедем.
Они договорились встретиться здесь, возле театра, условившись со временем, и попрощались. Галина получила пальто в гардеробе и ушла.
А Леонид Константинович долго ещё стоял в коридоре, думая, что всё это происходит не наяву и сейчас он проснётся у себя дома...
***
Они благополучно успели на поезд и доехали до нужной станции. Возле неё находился ёлочный базар, и Леонид Константинович купил небольшую ёлочку.
На даче он поселил Галину в зале, где был широкий, удобный диван, а сам устроился в спаленке на кровати.
Весь следующий день они готовились к празднику. Наряжали ёлочку новыми игрушками — шарами, звёздами и цветами с фосфором, светящимся в темноте. Готовили блюда — картофель отварной, салат «Столичный», жареного судака; Галина сварила украинские галушки — блюдо из детства, которое получалось таким вкусным у её мамы... Леонид Константинович достал из погреба малосольные огурцы, помидоры и капусту. За этими приготовлениями они рассказывали друг другу о том, как жили во время разлуки.
Тогда, в октябре 1941 года, Галина с друзьями уехала во Владимир. А оттуда ребята месяц добирались до Алма-Аты — пешком, пароходом по Волге, на перекладных, поездом. Там встретились с преподавателями и другими студентами, эвакуировавшимися ранее. Все жили в помещении местного техникума, где не было отопления, и очень мёрзли. Потом Галина переболела брюшным тифом — болезнью, косившей многих, — но выжила. Она сильно похудела, коротко подстриглась. Стала посещать актёрскую мастерскую Бибикова и Пыжовой, разместившуюся в одной гостинице. Там её заметил ассистент режиссёра, собиравшегося снимать фильм про Зою Космодемьянскую: Галина была похожа внешне на эту героиню. Её сфотографировали, пригласили на пробы. Потом утвердили на роль — её выбрала из числа претенденток мать Зои, Любовь Тимофеевна.
— Режиссёр видел в Зое прежде всего искреннюю девочку с доброй душой, сострадавшую людям, самоотверженную и способную ради них на подвиги, — вспомнила Галина.
На съёмках старшие актёры жалели её. Виктор Добровольский, игравший одного немца, в перерывах между съёмками одевал Галину в шубу. Ростислав Плятт, исполнявший роль другого немца, который пытал Зою, не мог даже ударить её — воспитание не позволяло. Сцену повешения снимали в Семипалатинске. Потом Галина ездила в Киргизию, навещала родителей и сестру, эвакуированных туда. Пришло распоряжение возвращаться в Москву и снимать фильм с самого начала под надзором Центрального комитета. Туда Галина ехала сначала в одном поезде, с ранеными солдатами, ухаживала за ними, и они называли её сестрёнкой. Плыла на судёнышке по Иссык-Кулю, всю ночь шла через степь. А потом добиралась в другом поезде, с актёром Николаем Черкасовым, хотела спать, и он уступил ей свою верхнюю полку, а сам сидел внизу скрючившись, будучи ростом под два метра.
— Наши, советские, люди не только сильны духом и храбры, но и добры, — сказала Галина. — Поэтому мы победили в войне.
По возвращении в Москву съёмки велись в поле рядом с ВДНХ и в одной подмосковной деревне, были построены декорации на «Союздетфильме». Товарищей Зои играли студенты и школьники. В павильоне было очень холодно, но ребята были закалёнными и терпеливыми. Сцена повешения, снимавшаяся в деревне, была для Галины самой неприятной. Местные жители снимались в массовке и, когда она обращалась к ним с последними словами Зои, плакали... Актриса глубоко вжилась в образ и очень сострадала своей героине. Из-под неё выбивали табурет, и она повисала на тоненькой страховке. Так сделали два дубля, и всё смотрелось очень естественно.
За этот фильм Галина получила Сталинскую премию I степени и потратила её на новые платья.
— Я думала, что, раз не попала на фронт, должна сыграть героиню в кино, — рассказывала она. — Хотела внести этим свой вклад в Победу.
