Колдунья

утра.

       Дверь приоткрылась, и высокий человек, с ног до головы закутанный в чёрный плащ, появился на пороге, словно возникнув из темноты.

       – Я когда-то был в Дарквилл-холле и знаю там почти всех слуг, – сказал он. – Назовите ваше имя; может быть, я что-то слышал о вас?

       – Меня зовут Леон Тадри. Я недавно приехал в замок, а до этого жил у лорда Брэкли.

       – Нет, я вас не знаю, – ответил хозяин, задумавшись. – Но всё равно заходите: скоро начнётся гроза, а до замка Дарквилл путь неблизкий… Кэрри! – позвал он молодую девушку, служанку или дочь, – не разобрать. – Проводи этого человека в комнату.

       Поблагодарив за ночлег, Тадри пошёл за девушкой по пустому и тёмному дому.

       – Так вы собираетесь в замок Дарквилл? – спросила Кэрри, которая, видимо, слышала весь разговор.

       – Да.

       – А кто там живёт?

       – Лорд Брэкли с семьёй. У него две взрослые дочери, Лора и Джейн; есть ещё старший сын Эдвард, но он редко бывает в замке, и младший, маленький Джеймс. Сэр Альфред хочет оставить ему всё своё состояние.

       – Он, наверное, очень богат?

       – Очень. Все окрестные земли принадлежат ему.

       – Я тоже слышала о нём, – сказала Кэрри, – но мы живём в такой глуши, что посторонние редко бывают у нас. А что вы везёте? Письма для сэра Альфреда?

       – Здесь письмо от родных леди Элис, его жены, и донесение управляющего имением.

       – Плохие новости?

       – Нет, наоборот. Имение приносит лорду Брэкли немалый доход.

       – Вот ваша комната, – Кэрри открыла одну из дверей. – Здесь темно; я сейчас зажгу свет.

       Девушка обернулась, и пламя свечи озарило её лицо. Теперь, в неверном, дрожащем свете, было трудно определить её возраст. Она казалась совсем ребёнком: худенькая, с тонкими, детскими чертами лица, – но взгляд её тёмных, блестящих глаз был не по-детски серьёзным; длинные каштановые волосы, отливавшие золотом при свете свечи, были заплетены в косы.

       – Вы читаете эти письма? – спросила Кэрри, останавливаясь в дверях.

       – Нет. Как я могу их читать? Они запечатаны, – с раздражением ответил Тадри.

       «Девчонка хотела что-то выведать у меня, – подумал он, когда Кэрри ушла. – Но зачем ей понадобился лорд Брэкли? У неё глаза загорелись, когда она увидела это письмо. Здесь что-то не так. Похоже, она знает о нём больше, чем хочет сказать».

       Тадри погасил свечу; комната погрузилась во мрак. За стенами дома не было слышно ни звука, и, утомлённый дорогой, он быстро и крепко заснул.

       

       …Оставив Тадри одного, Кэрри вернулась к себе. Маленькая, тесная комната, вплотную примыкавшая к комнате Хантера, встретила её темнотой и безмолвием. Кэрри задула свечу и легла. Много ли прошло времени?.. Она не знала. Приезд Тадри разбудил воспоминания детства; картины прошлого одна за другой проносились у неё перед глазами. Кэрри лежала, неподвижно глядя в темноту…

       Внезапно, почти засыпая, она услышала, как часы бьют полночь. Тихо, как тень, она поднялась с постели и  медленно, осторожно пошла по коридору в сторону  комнаты Тадри…

                                                                                          II

       Над лесом стояла глубокая ночь. Тадри спал, утомлённый дорогой. Свет не горел, в комнате было темно; сумка с письмами лежала на некрашеном дощатом столе.

       Тадри спал и не слышал, как тихо, без скрипа и стука, открылись двери, и чья-то серая тень проскользнула внутрь.

       Очутившись на пороге комнаты, Кэрри замерла, испуганно всматриваясь в темноту, но Тадри спал, и ничто не нарушало ночной тишины. Осторожно, стараясь не шуметь, она взяла сумку с письмами со стола и так же бесшумно исчезла за дверью.

       Комната Хантера, маленькая и тёмная, встретила её безмолвием и тишиной. На столе горела свеча; Хантер сидел у стола, склонившись над книгой в чёрном кожаном переплёте, – той самой, которую когда-то, восемь лет назад, передал ему Ортон в своём старом и мрачном замке.

       – Кэрри… – негромко проговорил он, по-прежнему перелистывая страницы. Она подошла к столу и остановилась, заглядывая в книгу через плечо.

       – Минуту назад я была у Тадри. Он спал и не слышал, как я вошла. Письма лежали у него на столе… – Кэрри протянула Хантеру сумку из серого холста, – это письма для сэра Альфреда, и я подумала, что, может быть, тебе будет интересно узнать, что происходит сейчас в Дарквилл-холле.

       – Ты ошибаешься, – ответил Хантер, не оборачиваясь. – Мне нет никакого дела до лорда Брэкли. Мы напрасно впустили этого человека в дом. Зачем ты расспрашивала его о Дарквилле? Ты уверена, что он не узнал тебя? Тадри служил у сэра Альфреда и мог приезжать к вам в замок со своим хозяином, когда Джоанна была жива.

       – Нет, – возразила Кэрри. – Я никогда не встречалась с Тадри. Не понимаю, зачем ему понадобилось ехать в замок этой дорогой. Кажется, он заблудился… Впрочем, мне всё равно. Нам повезло, что Тадри остановился в этом доме. За все эти годы, что я прожила здесь, мы не получали из замка никаких вестей, и вот… Было бы неразумно упускать такой случай.

       Хантер слушал её, не перебивая, внимательно глядя в глаза; казалось, он думал о чём-то своём, хотя и ни на секунду не оторвал взгляда от её разгорячённого, взволнованного лица.

       – Почему ты молчишь? – спросила она с нетерпением в голосе.

       – Кэрри, я не понимаю тебя. Зачем ты взяла у него эти письма? Зачем они тебе? Для чего…

       – Я так долго прожила здесь, Хантер, – со вздохом ответила Кэрри. – За всё это время я почти ничего не слышала о Дарквилле. Мне хотелось бы прочесть эти письма. Ты же можешь, я знаю… можешь открыть конверты так, чтобы не повредить печать. До рассвета я верну их в комнату Тадри, и он отвезёт их в Дарквилл. Сделай это ради меня. Ведь замок Дарквилл – мой дом…

       – Не понимаю, зачем тебе это. Но, если тебе так хочется… Что же… – Хантер кивнул, соглашаясь, и Кэрри обрадованно вскочила со стула, на котором сидела.

                                                                                          III

       …В тускло-жёлтом свете свечи Кэрри едва могла разглядеть пахнущие чернилами строки, но она читала, хотя было уже недалеко до рассвета, и у неё закрывались глаза от усталости. Письмо оказалось обычным: о делах имения, об общих знакомых…

       Вздохнув, Кэрри перевернула страницу. Откинув упавшую на глаза прядь каштановых, отливающих золотом волос, она продолжала читать.

       «Я сожалею, что неотложные дела задерживают меня в моём замке, и я не смогу увидеться с вами. Когда я приезжал в Дарквилл-холл в последний раз, моя старшая дочь Кэтрин-Лорен была ребёнком, а твоего сына Джеймса ещё не было на свете. Теперь Кэтрин выросла: ей девятнадцать лет; ты не узнал бы её, если бы увидел. К несчастью, сейчас она больна и не сможет приехать к вам, как обещала…»

       Ещё раз быстро пробежав глазами по строчкам, Кэрри отложила письмо и решительно поднялась со скамейки. Неожиданная мысль, молнией вспыхнувшая в сознании, заставила её действовать.

       Из ящика старого, некрашеного стола Кэрри достала чернила, перо и бумагу. Поставив свечу так, чтобы свет падал на письмо, она принялась переписывать его на чистый листок. Окончив работу, Кэрри позвала Хантера и негромко прочла:

       «Я сожалею, что неотложные дела задерживают меня в моём замке, и я не смогу увидеться с вами. Но через несколько дней моя дочь Кэтрин приедет к вам, как обещала…»

       Хантер взял оба письма и поднёс их к свету. Кэрри удалось почти точно повторить почерк Хэмптона, и, если бы не эта фраза, письма было бы невозможно отличить одно от другого.

       – Ты поедешь в замок Дарквилл? – спросил он.

       – Я поеду в Дарквилл под видом Кэтрин-Лорен. Сэр Альфред ведь никогда не видел её, как пишет лорд Хэмптон в своём письме.

       – Ты не боишься, что там тебя узнают?

       – В последний раз меня видели в Дарквилл-холле, когда мне не было ещё и десяти лет. Ты сам говорил, что я выросла и изменилась… Чего мне бояться? Ведь это – мой дом. Если бы не сэр Альфред, я унаследовала бы Дарквилл-холл и была бы его хозяйкой.

       – Что ты собираешься делать в замке?

       Кэрри молчала. В полумраке Хантер увидел, как её глаза загорелись, вспыхнули злым жёлтым огнём.

       – Когда-то, много лет назад, в такую же тёмную ночь мне пришлось бежать из Дарквилла, и я поклялась отомстить. Время пришло. Обещай, что поможешь мне в этом.

       Хантер по-прежнему хранил молчание.

       – Если ты не поможешь мне, я всё равно поеду туда. Никто не сможет мне помешать.

       Он еле заметно кивнул, выражая согласие.

       – Я сделаю всё, что смогу. Но уже поздно. Скоро рассвет. Тадри проснётся и двинется в дорогу. Ты должна отнести все письма назад.

       И, запечатав конверт с подложным письмом, Хантер положил его вместе с остальными.

       …За окнами брезжил холодный, серый рассвет, когда Кэрри уснула в своей убогой постели. Звон большого медного колокола, звонившего к церковной службе, разбудил её. Кэрри оделась и вышла в холодный туман…

       

                                                                    Глава 28. Ещё одно преступление

                                                                                          I

       Кэрри увидела Венделла, когда тот шёл вдоль серой стены, направляясь, как обычно, к церкви святого Антония, и вышла ему навстречу, как будто возникла из тумана. В такой час Венделл не ожидал увидеть её.

       Она не спала почти всю ночь, но, не смотря на это, совсем не выглядела усталой. Её лицо горело, как в огне, и глаза блестели ярче обычного. По её виду Венделл понял: что-то случилось, но что?..

       – Кэрри Энн… – только и смог произнести он, удивлённо глядя на девушку. Они были одни; солнце ещё не взошло, и тишина, стоявшая вокруг, показывала, что остальные обитатели монастыря святой Анны ещё не проснулись. Сейчас они могли говорить свободно, не опасаясь, что их слова будут услышаны, и потому Венделл спросил, не понижая голоса:

       – Ты была у Чёрного озера? Что ты делаешь здесь в такой ранний час? Неужели кто-нибудь узнал?..

       – Я искала тебя, – сказала Кэрри, подняв на него внимательный взгляд. – Мне нужно поговорить с тобой, но я ведь знаю, что днём это невозможно… Послушай… Через несколько дней я уеду отсюда, – и, может быть, навсегда. Сейчас я не могу рассказать тебе всё. У нас слишком мало времени… Но самое главное ты узнаешь. Я еду в замок Дарквилл.

       Удивлённый, Венделл отпрянул назад, не зная, что на это ответить.

       – Не удивляйся, – продолжала Кэрри. – Помнишь историю, которую я рассказала тебе? Теперь ты можешь убедиться, что всё это – правда. Я поеду туда под чужим именем, и, надеюсь, никто не узнает, кто я на самом деле. Может быть, я верну себе всё, что принадлежит мне по праву. Но для этого мне нужны деньги, и ты должен мне в этом помочь. – Она остановилась, переводя дыхание. – Тогда, в доме Хантера, ты говорил, что пойдёшь на любое преступление, лишь бы я осталась с тобой. Так вот… – она продолжала быстро и сбивчиво, как будто боялась, что Венделл перебьёт её. – Однажды, всего через месяц после того, как Хантер привёл меня сюда, я слышала, как сестра Мириам говорила, что в подвале монастыря святой Анны хранится золото, которое было пожертвовано ему несколько сот лет назад. Это золото заперто в железном шкафу, и я могла бы показать туда дорогу. Несколько раз мне