- Что будем делать?
- Не знаю.
- А если за ней придут?
- Не отдадим.
- Не имеем право, собака его.
- Она ему не нужна.
- Похоже.
Несмотря на то, что Татьяна Михайловна, ветврач и мама двоих детей, целый день проводила с животными, дома ее встречали они же. Здесь собирались брошенные потеряшки, которых нужно было пристроить «в добрые руки». Благо, места хватало всем: семья жила в своем доме с просторным двором.
Сюда привезли Долорес, назвали Дашкой и оставили - пусть живет!
Доброе, смирное животное полюбили все, даже кошки.
Дашку поселили в вольере, на улице. А скоро, о чудо! у нее появился друг – ньюфаундленд Гай. Весной Дашка принесла четырех щенков. Теперь уже вокруг нее резвились маленькие черные медвежата, а она лежала тихонько, боясь придавить беспомощные комочки.
Летом семья выехала на бахчу. Разумеется, с выводком животных. Дашка с Гаем резвились на свободе. Хозяйские дети – дочка Иришка и взрослый сын Женя – тоже. Особенно привязалась к собакам девочка.
Долгими летними днями компания носилась по степи, или купалась в речке. Ньюфаундленды, увидев воду, мчались к ней, плюхались, поднимая сноп разноцветных брызг. Скользили по реке, задрав кверху черные носы. Сильные, молодые собаки плыли легко и красиво. Накупавшись, выбегали на берег, шумно отряхивались, обдавая радужными каплями, заваливались в горячий песок и катались, чихая от удовольствия. Если на пляж шли семьей, собаки не давали разбредаться. Бегали от человека к человеку, заглядывая в глаза и призывая собраться. Заплывешь далеко — Дашка бултыхнется в воду, догонит, заставит вернуться. Обученных ньюфаундлендов используют для спасения людей на воде. Но этих–то кто учил?
А потом поспели арбузы! Дашка дрожала от нетерпения, завидя алую сахарную мякоть. Хозяйка разбивала большой переспевший арбуз, Дашка съедала его целиком, вместе с корками. Преданно заглядывала в глаза, просила еще. Бока ее раздувались, но она все равно просила. «Лопнешь, обжора!» – смеялась Хозяйка.
Беда пришла ночью. Собаки проснулись от шума на бахче. Подняли лай. На обочине дороги темнели очертания машины. Чужие люди грузили арбузы в кузов, передавая по цепочке.
Вспыхнул свет, собаки, захлебываясь от лая, бросились на грабителей. Выбежали хозяева. Гай кинулся на вора, за ним подоспела Дашка. Вопли, ругань и – выстрел, за ним другой. Собачий визг, кровь, раненый Гай отлетел в сторону. Дашка бросилась на стрелявшего, и опять хлопок, вспышка. Собака затрясла головой и вдруг оглохла. Что-то тяжелое обрушилось на нее. Подбежала хозяйка, чужак оттолкнул ее, направив ружье на мужа. Сзади раздался крик. Татьяна Михайловна оглянулась. На крыльце - Иришка, в глазах – ужас! «Не надо! Папочка, не н-н-адо!». Замешательство. Несколько мгновений хватило на то, чтобы грабители исчезли в машине.
Раненый Гай лежал, поскуливая, а оглушенная Дашка неслась неизвестно куда, подальше от того места, где стреляли, все быстрее и быстрее, пока силы не покинули ее.
Многое изменилось в семье. Иришка от перенесенного шока стала заикаться и почему-то бояться собак. Раненого Гая пришлось отдать. Сын Женя ушел в армию, и дом опустел.
Дашка исчезла. И объявилась, больная и обессилившая, в рабочем автобусе, за много километров от того места, где потерялась.
***
Дома мы собрались кружком на кухне, обсуждая случившееся. Джина сидела в центре, заглядывая всем по очереди в глаза, ловила, и я уверена, понимала, каждое слово.
После этого мы позвонили Татьяне Михайловне и сказали, что собаку не отдадим.
- Правильно, в таком возрасте для животного менять хозяина – большой стресс. Теперь я буду спокойна.
Так Джина осталась у нас.
Конец истории
Шли годы, Джина старела. Появилась седина на черной мордахе, стерлись зубы. Она с трудом поднималась и садилась на задние лапы, по-старчески кряхтя и охая. Стала плохо видеть и слышать. Вскоре пришел и ее последний час.
- Татьяна Михайловна, вы помните свою Дашку? С ней беда.
- Говорите адрес, сейчас приеду.
Так и попрощалась со своей Дашкой. Вышла из нашей квартиры с заплаканными глазами.
