способен контролировать себя, — Закс поправил лежащие на столе бумажки. — Завтра, Габи, вы его допросите. Конечно, вы правы, и отпечатки при таких результатах вскрытия — недостаточная улика. Но мы имеем полное право подержать его в камере какое-то время. Послушайте, вы очень талантливы. Но вам мешает зацикленность на… несуществующих вещах.
— Человек сам выбирает, во что ему верить, господин Закс, — ответила Габи. — Но есть, как вы любите выражаться, неоспоримые факты. — Она направилась к выходу. Вэл последовал за ней, кивнув на прощание Заксу.
— Напыщенный идиот, — проговорила Габи хмуро, когда они вышли из кабинета. — Вечно отрицает очевидное. Надо ехать к Пройссу, оценить обстановку. Может быть, Анри ещё что-то расскажет. Он же остался?
— Да.
Габи нервно закусила губу.
— Эти отпечатки запутали нам всё дело. Хотя, возможно, завтра на допросе что-нибудь прояснится.
В этот момент к ним подошёл какой-то паренёк.
— Привет, Габи. — Он повернулся к Вэлу. — Это вы — Вэл Грац?
— Я. А почему вы…
— Вас к телефону, — оборвал его паренёк. — Анри Эркерт. Сначала спрашивал, здесь ли Габи, потом вами интересовался. Представился вашим компаньоном.
Вэл не хотел его слушать.
— Как пройти к телефону?
— Он в соседнем зале. Пойдёмте.
— Алло? Анри? — Вэл сжал пальцами трубку.
— Приезжайте скорее. Я нашёл его полчаса назад.
— С тобой всё нормально?
— Всё нормально. Всё нормально, — кажется, у Анри стучали зубы. — Помощник повара. Возраста Йоханы. Я никогда к этому не привыкну…
— Успокойся. Мы скоро будем, — Вэл положил трубку на место и мрачно посмотрел на Габи. — Вы были правы. Плохие новости. Ещё одно убийство.
6.
Поезд мчал их обратно. Вчерашний день уже казался Вэлу чужим и далёким, будто произошёл с кем-то другим. Ночной пейзаж и танец, случившиеся всего несколько часов назад, были теперь сказкой, феерией. Габи сидела напротив, положив ногу на ногу, и от всего её облика веяло холодом и сосредоточенностью.
— Значит, Бекка теперь отпустят? — негромко спросил Вэл.
— Я так поняла, Бекк останется в отделе до завтра, — ответила Габи. — Допрос всё равно нужно провести. Возможно, он знает что-нибудь, но боится говорить. Скорее всего, конечно, окажется, что отпечатки оказались там случайно, что они старые… Но попробовать стоит.
За окном мелькали деревья и железнодорожные пути. Мимо промчался встречный поезд.
— Новая жертва снова из прислуги Пройсса, — произнесла Габи. — Я думаю, убивает кто-то из дома.
— Тоже кто-то из прислуги?
— Таким способом? Вряд ли. Если только он одержим — в том смысле, что нечисть использует его в качестве… носителя.
— Я знал пару таких случаев, — сказал Вэл. — К тому же, никого, кроме Бекка и Говарда, мы пока не проверили.
— Проблема в том, — Габи рассеянно провела пальцем по оконному стеклу, — что после так называемого эпизода носитель теряет память. То есть последнее, что он помнит, — несколько минут до начала эпизода. В таком случае, допрос ничего не даст. А проверить всех, чтобы ничего не заподозрили, вряд ли выйдет. Это может разбудить и спровоцировать нечисть.
— Как вы считаете, будут ещё жертвы? — Вэл сдул белую прядь со лба.
Габи неопределённо повела плечами.
— Как я уже говорила, сейчас неблагоприятное время, — проговорила она. — Но мы не можем быть ни в чём уверены. Вполне возможно, что после второго убийства нечисть спрячется, и найти того, кто это сделал, будет крайне сложно.
— Я что-то проголодался. А ехать ещё час. Вы не хотите пройтись до вагона-ресторана? — Вэл поднялся и приоткрыл дверь купе.
— А вы разве не на диете? — насмешливо поинтересовалась Габи, поднимаясь вслед за ним.
Вэл усмехнулся.
— Вы, кажется, говорили, что я и так вам нравлюсь. Или вы имеете что-то против?
— Вовсе нет, — она вдруг подняла руку к его лицу и погладила его по щеке. — Вы такой милый. Как ангелок в парке Говарда, помните?
Вэлу неожиданно стало очень неловко. Как будто она сказала что-то очень личное, а из-за этого немного стыдное, к чему он не был готов.
— Нет.
— Ну ладно, — она вышла в коридор. — Так вы идёте? Сами же предложили.
Вэл кивнул, закрывая за ними дверь.
— Я так люблю поезда, — сказала Габи, остановившись на минутку и бросив взгляд в окно. — Даже недолгие поездки могут доставить удовольствие. Особенно здорово просто стоять в коридоре, как сейчас, и смотреть на проносящиеся мимо деревья.
— Наверное, вы правы, — отозвался Вэл. — Но меня с детства мучает необъяснимый страх. Каждый раз возникает чувство, будто я сажусь на поезд в одном измерении, а схожу с него уже в другом.
— Как интересно, — ответила Габи. Они пошли дальше, и уже были в соседнем вагоне. — Вы верите в теорию множества реальностей?
— Думаю, да. В конце концов, ничего невозможно знать наверняка. Особенно в таком странном мире, как наш.
— Я не удивлюсь, если всё окажется так, как вы говорите.
В ресторане Габи заказала салат с индейкой, а Вэл — вафли, облитые банановым йогуртом. Когда их принесли, он бросил на них такой взгляд, будто они представляли собой главное достояние человечества. Габи хихикнула, отправляя в рот кусочек индейки.
— Я хотел вас спросить… — Вэл довольно облизал губы. — Вы носите высокий воротник, чтобы скрыть метку?
— Да. Я считаю это очень личным, — Габи отпила апельсинового сока. — Не хочу, чтобы кто-то вообще знал, что она у меня есть. У людей без Аномалии она встречается гораздо реже, чем у нас. Ещё возникли бы подозрения… Наверное, иметь метку на предплечье удобнее. Хотя, с другой стороны, как вы носите короткий рукав?
— Очень редко, — ответил Вэл. — Замазываю её пудрой. Или просто плюю на всех. Я, конечно, не стремлюсь раскрывать свой секрет, но иногда… Иногда хочется жить так, будто ты ничем не отличаешься, и позволить себе не бояться.
— Такое простое желание, — произнесла Габи. — И одновременно с этим — невыполнимое. — Она внимательно посмотрела на Вэла. — Вы ведь не хотели бы другой жизни, верно? Возможности не бояться, но при этом не быть тем, кто вы есть сейчас?
— Верно, — Вэл взял в руки стакан с чаем. — Я много об этом думал. К сожалению, мы не можем получить всё. Как и не можем с этим смириться.
Они помолчали.
— Я сегодня опять не задержусь у Пройсса надолго, — Габи откинулась на спинку кресла. — Нужно будет изучить место, где всё случилось. Поспрашивать, видел ли кто-то что-нибудь. Хотя я сомневаюсь. Потом вернусь в отдел и попробую собрать воедино всё, что нам известно.
Вэл разочарованно выдохнул.
— Но вы приедете завтра?
— Если ничего не изменится. Только утром придётся допросить Бекка. Если что-то случится — сразу звоните. В любое время.
— Хорошо, — Вэл согласно кивнул.
Как жаль, что некоторые вещи невозможно повторить в точности. Например, то, как они писали вместе пейзаж прошлой ночью.
— И не печальтесь, — Габи подмигнула ему. — Я пока ещё здесь.
Вэл улыбнулся. Через пятнадцать минут они были на платформе.
* * *
— Что, если это всё-таки повторится следующей ночью? — произнёс Вэл.
Они шли по парку. Вэл смотрел, как облачко дыма от сигареты Габи принимает причудливые формы: заброшенный замок, лес, беззубая улыбка. Перед ним всё ещё стояло лицо мёртвого юноши: бледное, с изящными чертами, с голубыми глазами, остекленевшими и распахнутыми от ужаса. Завиток волос у шеи, закинутая за голову нежная рука, тонкий стан. Сирота. «Красивый и юный — почему такие уходят?» — думал Вэл, цепенея от собственного бессилия.
— Я хочу остаться, — Габи остановилась и внимательно посмотрела на него. — Это только случайность, что Анри спал и ничего не слышал. А если бы…
— Не надо, — прервал её Вэл. — Анри теперь будет мучить себя до скончания веков тем, что не спас его.
Тот сидел на скамейке недалеко от них, расплетая и заплетая волосы обратно. Он проделал это уже несколько раз. Пальцы у него подрагивали.
— Может быть, стоит поговорить с ним? — спросила Габи.
— Ему лучше пережить это в себе, поверьте, — Вэл вздохнул. — Он никак не в силах примириться со… смертью. Как и все остальные, впрочем. Просто в нашем деле нужно уметь выстраивать стену между собой и случившимся. Ни у кого не получается это до конца.
— Вы уверены, что не хотите, чтобы я осталась? Я бы помогла…
— Я хочу. Честно говоря, в такие моменты мне особенно страшно, что завтра может не наступить. Странно для человека нашего сорта, правда? — Вэл слабо улыбнулся. — Но, наверное, будет лучше, если вы добьётесь от начальства разрешения допросить Бекка сегодня. Вдруг он действительно знает что-то важное. А мы справимся здесь. У меня есть всё необходимое — я даже захватил лишние серебряные пули.
— За ними вы вчера отпросились в город? — слегка насмешливо поинтересовалась Габи.
Вэл кивнул. Она погладила его по руке.
— Ладно. Только позвоните мне вечером.
— Я правда вам нравлюсь? — вдруг вырвалось у Вэла.
Габи выпустила ему в лицо струйку дыма. Он возмущённо закашлялся.
— Нам сейчас нужно думать о деле, — сказала она.
— И у вас это получается?
— Нет.
Габи развернулась и пошла по направлению к воротам.
— Я позвоню вам! — крикнул Вэл ей вслед.
Она помахала ему рукой, не оборачиваясь. Вэл подошёл к Анри и сел рядом.
— Габи уезжает? — спросил тот.
— Да. До завтра.
— Опять помчишься вечерним поездом?
— Шутишь. Значит, всё в порядке.
Анри положил голову ему на плечо.
— Я так боюсь тебя потерять… — Тихо сказал он.
— Это невозможно, — Вэл улыбнулся. — Ты же знаешь. Я ещё в детстве дал тебе понять, что ты от меня не отделаешься.
— Я вчера немного побродил по дому после твоего отъезда, — Анри выпрямился. — У Говарда очень красивая библиотека. Посидим там после ужина? И телефон там есть. Вдруг ты захочешь позвонить…
— Габи сказала позвонить. Но я не люблю навязываться, — Вэл подцепил гравий носком ботинка.
— Злишься? Почему?
Вэл пожал плечами.
— Встреча с ней выбила меня из колеи. Мы похожи. Мне хочется быть с ней. Не в том смысле, чтобы привязать и не отпускать. Достаточно просто знать, что есть ещё один человек, для которого я не только имя или функция.
Анри кивнул.
— Почему мы не можем жить в своём собственном уютном мирке, без смертей и горя?
— Потому что его не существует на самом деле, — Вэл отвернулся и посмотрел куда-то вдаль. — Но мы можем притвориться, что он есть, когда пьём чай у себя дома…
На ужин Говард не явился, сославшись на недомогание.
— Видно, совсем нервы сдали, — протянул Вэл. — Неудивительно. Зато никакой занудной болтовни.
Анри уныло ковырял суп.
— Зачем мы вообще это делаем? — он отложил ложку.
— Что именно? — поинтересовался Вэл, наливая себе вина.
— Расследуем убийства. Мир не становится лучше. На замену одним придут другие…
— А что ты предлагаешь? Сам ведь не любишь сидеть сложа руки.
— Просто с каждым разом мне всё тяжелее смотреть, как…
— Тогда я буду заниматься этим один, — слова прозвучали резче, чем хотелось бы Вэлу.
Анри побледнел.
— Извини, — Вэл откинулся на спинку стула. — Я очень устал. Ты прав — это бессмысленно. Вообще всё на свете бессмысленно. Мы просто убиваем время, потому что мы уже здесь. И стараемся сделать своё существование хоть капельку приятным.
— Я точно знаю, ради чего живёшь ты, — пробурчал Анри.
— И ради чего?
— Чтобы есть. — Он посмотрел на Вэла и вдруг улыбнулся.
Вэл легонько рассмеялся и поднялся из-за стола.
—
