Евгений открыл глаза. Беленый потолок в сеточке трещин, высокая покраска стен ядовито-зеленой эмалью, многократно крашенные филенчатые двери. Казенщина. Мыслей о причинах нахождения не было. Вчера не существовало, даже намеков.
Он пошевелился. Волна дурной тошноты накатила неожиданно, затемнила глаза, запульсировала в висках калеными молоточками.
Дурно, невмоготу....
Женя не успел встать с кровати, да и не смог. Рвотный рефлекс взял своё. Он закашлялся, стараясь не захлебнуться тягучей горькой слюной, лишь повернув голову на бок. Ф-фу-уу-у...
Мозг порализовало. Только этот горький липкий вкус.
Справа кто-то пошевелился, донесся скрип пружинно панцерной сетки кровати. Шарканье шлепанцев по полу.
Это где-то там, на краю сознания, без подробностей. Просто знакомые звуки. Слышал раньше.
Кто-то настоичиво переворачивал его на бок, обтирал слюнявый подбородок. И голос издалека:
-А позвать не суждено? Давай, пей, и вот тут посудка, плюй, плюй сюда. Да на спину не переворачивайся! А там сухой? Может утку дать, давай уже... .
Голос не унимался, ворочал, тормошил, подбадривал:
-Сейчас капельницу поставим и будет хорошо. Только не переворачивайся, лежи смирно. Лучше будет.
...Евгений открыл глаза. Над ним навис мужчина в белом халате:
-Как себя чувствуешь, слышишь меня, слышишь? Как зовут? Грудь болит? А ноги? Ногами пошевели..
Врач, а кто же еще, задавал вопросы громко, властно, грубо.
Евгений пошевелился, пытаясь встать, сопя от натуги. Врач сделал шаг назад, внимательно смотрел, потирая руку об руку.
Наконец-то удалось сесть и опустить босые ноги на холодный пол. Слабость во всем теле, но более-менее. Что ж стряслось? Совсем позабыл о враче, а он тут:
-Как зовут тебя помнишь? Имя?
-Евгений..Евгений Трунов, где я?
- Там, где тебя от смерти спасли, Евгений Трунов. Сделаешь ему реамберин полтара процента, 250, нет, 400, температуру ..-обратился он к кому-то сбоку.
.... Евгений открыл глаза. Сразу повернулся, откинув одеяло сел на краю кровати. Рамка панциря болью впилась в ноги. Он взялся рукой за спинку еще толком не понимая, что будет делать, встал на ноги. Слабость. Осторожно наметя путь до двери, он сделал несколько шагов, вытянув руки вперед. Уперся в косяк, дернул ручку на себя, не, надо вперед. Пошло. Выглянул в коридор, наметил следующее место остановки. Шаг, шаг за шагом, кушетка, сел. Слабость. Но уже лучше. Так он сидел десяток долгих минут оперевшись на стену. Мимо прошло несколько человек, никому не интересно. Руки, ноги, шея, спина, вроде бы все работает. Значит не травма. Он ощупал голову с самой макушки, уши, подбородок. Ощутил язык. Пить.
Он чувствовал себя гораздо лучше. Прошелся до санузла, попил из крана. Никому не было до него дела. Люди, кто в белом, кто в цветном сновали вокруг. Еще раз умылся, осмотрел себя в зеркале. Ну и рожа..
Когда двигался в обратном направлении услышал опять этот голос:
-Трунов, ожил, зайди-ка сюда.
В процедурной никого не было, только он и доктор.
-Жить хочешь?-равнодушно спросил он.
Женя задумался на миг и честно ответил:
-Не знаю.
-А кто знает, у тебя шансов немного. Острый панкреатит в тяжелой форме. Пил? Мне для интереса, чем вы там себя травите, какой гадостью.
-Пил, коктейли, отвертка, пиноколада, еще эта, парадайза...
-Понятно, ты уже на том свете был, и там бы мог остаться. Вариант первый, продолжаешь и живешь от силы год. Вариант второй, завязываешь и постепенно здоровье вернется. Но сам ты не бросишь, здесь никак. Если у тебя есть какое-нибудь на примете место, деревня, дача, родственик-лесник, вот это может тебя спасти. Там, где нет всей этой гадости за тридцать рублей. Подумай, тебе всего 26, а ты уже на краю. У меня всё. Иди в палату. Через пару дней посмотрим на тебя.
Он встал и вышел. А Евгений всё вспомнил. Каждый день, всё до подробностей. Дни полные тоски и бессилья, вечера до полной отключки и тот вечер, когда пришел домой, открыл входную дверь и упал прямо на пороге квартиры. Наверное соседка вызвала скорую.
Через пару дней пришел дядя Коля. Это муж тётки. Мужик хороший, не раз выручал деньгами. Принес апельсины и кефир.
-Дядя Коля, этого ничего нельзя мне, только бульон и минералку,-Женя подхихикнул и отодвинул пакет. - Но жрать охота, спасу нет. Но я о другом. Мне надо из города свалить на несколько дней. Соскочить с синьки. Нельзя мне пить, а то всё, доктор сказал.
Николай только пожал плечами, покачал головой, но неожиданно просветлел и выдал:
-Пару лет назад мы шабашили. Сейчас вспомню. Где-то в талицком районе. Тихое место. Точно! Забор мы там делали... ну и жили там. Там сторож, мировой мужик, мы и потом еще пару раз приезжали, ворота доделывать, так вот у него и ночевали. Михалычем зовут. Он, кстати, меня приглашал даже. Там и рыбалка и грибы. Вот туда можно, но завтра. Сегодня мне еще по делам надо.
Добрались уже затемно. Пока Евгений возился с вещами, дядя Коля нашел Михалыча и переговорил с ним. Слышно было как мужчины радостно друг друга приветствовали и через несколько минут он весьма довольный вышел к машине и доложил:
-Всё, с Михалычем договорился. Узнал меня, чертяка! Будешь жить в доме, там есть постельное и посуда. Только вот электричества пока нет, говорит какие-то ироды провода обрезали. Ну да это ненадолго. Мы когда тут трудились тоже перебои с электричеством бывали, но всегда восстанавливали.
Дядя Коля достал из кармана зажигалку, чиркнул пару раз и в руках его ожил блеклый источник света:
-Вот, у Михалыча "летучую мышь" одолжил. Потом вернешь как не нужна станет.
Он прихватил ближний баул с вещами и потопал по тропинке, ведущей к дому, по пути объсняя где тут что:
-Вот дом, в нём ты устроишься, с той стороны, прям к дому сторожка, там Михалыч проживает, он в доме и не появляется. Речка там, за ней лес, там грибы растут. Там овраг, туда не ходи. Там забор, разберешся по-утру. А если что надо, обращайся к Михалычу, он мужик мировой-всегда поможет.
Евгений повертел головой во все стороны и не увидел даже очертаний чего либо, лишь сплошная тьма:
-Дядя Коля, а ты что, до утра не останешся? Куда тебе ехать на ночь глядя, по холодку и рванёшь завтра...
Николай невнятно хмыкнул, открыл входную дверь дома и пристроил фонарь на полке у окна:
-Так это...не могу я, мне ведь на работу завтра, а еще инструмент в гараже собрать надо, а еще..-Он махнул рукой, -Я поеду, так лучше будет.... А ты устраивайся, свет у тебя какой-никакой есть, постель вона, всё чисто, у Михалыча всегда прибрано. Давай, пока!
Он суетливо пожал Евгению руку, приобнял и быстро ушел. За окном натужно взревел мотор и вскоре тишина окружила дом.
Женя сел на кровать, спинывая с ног кроссовки, повалился на постель, сминая прохладную подушку, и хотел было еще чуток поразмышлять на сон грядущий, но провалился в черный прохладный омут, даже позабыв погасить фонарь.
Он уже крепко спал, когда кто-то громыхая по полу тяжелыми сапогами подошел к кровати, вздохнул:
-Ну и ладно...
Потом погасло пламя в лампе и всё стихло, как будто выключили звук. Ночь забралась в самые дальние закоулки этого тихого места, придушив любое движение и шорохи.
Видения. Лес, река, медленно струящаяся вдоль живописных берегов. Отблески солнца на перекатах. Глубокое безоблачное голубое небо. Летящие высоко-высоко птицы. Много птиц, стаи, сотни стай, больших и маленьких птиц, смешавших друг с другом заполняют всё небо. Вот их уже столько, что не видно ничего другого. Птицы, пролетая на немыслимой скорости, сливаются в серую трепещущую массу. Невероятная и жуткая картина. То и дело видны распахнутые пасти и клювы, трепет крыльев, тучи перьев и пуха, хищно распростертые когтистые лапы. И тишина. Полная и жуткая тишина, как будто сломался звук на стареньком телевизоре и он может только показывать. Мрак.
Отчаянно стучали часы- ходики на стене, стрелки показывали половину десятого, Женя рывком соскочил с кровати, напялил стоптанные кроссовки, вышел на улицу. До самого горизонта простирась безоблачное голубое небо, легкий ветерок приятно обдувал лицо и волновал листья берез. Голова необычно была светлая и ясная. Чувство это ему понравилось. На стволе березы висел старый жестяной умывальник. Евгений заглянул внутрь, приподняв крышечку-полный. С удовольствием умылся , утерся полой футболки, оглядел округу и решил идти по тропинке, как ему показалось где была дорога.
Дорога действительно была, она растянулась вихляющей пыльной змейкой вдоль палисадников и цветников. Вокруг громадными зелеными кучами бушевали черемухи, сквозь листву белели стволы берез.
На дороге стояла женщина, вглядываясь пристально куда-то в даль, чуть приставая на цыпочки. Её за руку держала маленькая девочка лет восьми-девяти.
Женя направился к ним, неплохо бы навести мосты с местным населением, будет хоть у кого соли попросить.
- Добрый день, а вы здесь проживаете? -начал он несмело, - Я вот, в гости приехал, на пару недель... Меня Евгением зовут.
Женщина мельком взглянула и продолжая высматривать, что-то вдали, сказала просто:
-Я Алевтина, а это моя дочь Агата. Скоро Саша придти должен, вот и встречаем. Агата, поздоровайся!
Девочка на Евгения даже не взглянула. Она хмурила свои бровки и морщила носик и была очень серьезна. По крайней мере так казалось.
-А Саша скоро придет, он заботится о нас, он хороший...
Женя пожал плечами, ну хороший и хороший:
-А где тут река, говорят за ней и грибы и ягоды есть. Как лучше пройти?
Алевтина лишь отмахнулась:
-Там где-то, внизу.
Она продолжала высматривать своего Сашу, но тот не появлялся.
Евгений неторопясь побрел по дороге, казалось, она спускалась всё ниже. К дороге примыкали то тут, то там, невнятные тропинки, но он не решался свернуть на какую-то из них.
На обочине он встретил бабушку лет под восемьдесят. Платочек, кофточка, цветастый деревенский халат.
-Добрый день бабушка, не знаете как к реке пройти?
-Знаю, вот по дороге туда пойдешь и придешь. Меня Агрофена зовут, можно просто баба Груша, я тут, недалеко...
Она замолчала, поджав губы, смотрела на Евгения:
-А ты кто такой, как сюда попал?
Женю сначала задел её бесцеремонный тон, но он махнул рукой, что с этих деревенских возьмешь, как уж привыкли:
-Женя, я у Михалыча живу, приютил. А что это, баба Груша, у тебя туфли такие большие, не по размеру.
Действительно, Агрофена еле стояла, покачиваясь, на ногах её были непомерно огромные, размеров на три-четыре больше, черные лакированные туфли. При каждом шаге, она неловко подтягивала ногу, стараясь не сбросить обувку со ступни.
-А какие люди дали, те и ношу, нам все одно.
-Хорошо, баба Груша, пойду я, хочется грибов да ягод набрать.
-Это хорошо, если ноги здоровые, то можно и по грибы, только вот что, милок, на вечерней заре в лес не ходи, не хорошо это. Всякое может случиться.
Она состроила гримасу, которая должна была показать весь ужас вечернего похода за ягодами. Смешно. Наверное маленьких детишек пугает, чтоб в ночи не заблудились.
-Так вроде сейчас и не вечер...
Баба Груша только плечами пожала.
Женя всё-таки решил срезать через внезапно подвернувшуюся тропинку. Он свернул вправо. Тут же навстречу вышла девушка, довольно милая, лет восемнадцать-двадцать. Евгений, чтобы не напугать её, скромно улыбнулся и поздоровался:
-Здравствуйте!
Но девушка в ответ только кивнула и
