Алабушевское кладбище. Часть 9. Любовь. Главы 57-61

СЛАБЫЙ

Любовь разбилась вновь о быт,
как о скалу волна морская,
по камню струйками бежит,
на нем лишь пену оставляя...

Еще мгновение и нет
следа волны той под волною,
что притащилась вновь из недр
неизмеримых глубиною...

***

Эх, Жати, Жати... Не надо было заманивать на кладбище. И не нужно было за яйца хватать, имеется в виду так скоро. Сошлись бы как все и зачали бы как другие - постепенно и не по принужденно. Например, у нас с женой первый ребенок родился приблизительно после двух лет и девяти месяцев совместной жизни.

Кстати, не смотря на мою готовность к детям, я был ошарашен, когда она сказала, что беременна. Известие ворвалось в душу, словно ветер в комнату. Мысли взметнулись как бумага со стола.

Представляю какая была у меня физиономия, пока я наводил порядок в голове. Жена даже обиделась. По ее мнению я должен был обрадоваться и запрыгать.

Однако мысль, что ребенок живой человек, а не машина от которой можно избавиться не желая содержать, охладила приступ радости. Серьезная ответственность. Смогу ли я стать настоящим отцом...

***

- Ты что не рад?! - лицо жены приняло одно из присущих ей выражений, которые я ненавидел. Как будто она с презрением говорила, мол, я так и знала, что ты слабак. Из-за одного этого выражения опускались руки и не хотелось жить с ней.

- Конечно рад, Солнышко! - спохватился я.

Фух, наконец-то, она сменила эту свою обезьянью гримасу на что-то вполне человеческое, хоть и грубо приделанное. Чувствуя приливающую нежность я склонился и обнял ее. - Прости, Солнышко, неожиданно просто...

Она сидела в кресле эмоционально холодная, поджав под себя ноги. Я хотел поцеловать ее, но она отстранилась, показывая всем видом, что смотрит телевизор.

Я подвинулся в сторону и встал, как будто обделался, поглядывая то на нее, то на что-то мелькавшее на экране. И тут, глядя на меня с издевательской ухмылкой, она ввернула гадость, тем более обидную, что не справедливую:

- Так они и жили спали редко, а детей родили. Ни находишь, похоже на нас? Удивляюсь, как вообще забеременела...

Согласен, подобные вещи надо уметь пропускать мимо ушей, но я не умел и немного потерялся:

- Опять ты за свое. Мы же трахаемся чуть ли не через день, а в выходные по целому дню. Тебе мало?

- Да, мало, Я хочу регулярный секс!

- Регулярный это каждый день что ли?! - градус страстей неумолимо полз вверх.

- Да, а как ты хотел! Вот папа мой не такой, как ты. Мама, до сих пор от него бегает, потому что он всё время хочет ее!

- Когда я ни хрена не делаю, я тоже такой, и тоже всё время хочу! И откуда ты знаешь, может маме твоей уже не надо чисто по возрасту.

- А мне надо! Я еще молода и хочу больше!

- Купи вибратор, а мне еще и работать нужно. За два года, как ты приехала сюда, ты и не подумала поискать работу. Я кормлю нас обоих. Обуваю и одеваю. На двух работах, между прочим, въеб-ваю!

- А, куском хлеба решил попрекнуть и шмотками своими дешевыми! - выпалила она, словно ждала подходящего разогрева и бросилась к шкафу.

- На! На! Забери! - кричала она, швыряя платья и кофты на пол. - Подавись своим барахлом!

Больше всего в людях я не люблю наглость, с которой они забывают свое место и не признают своей вины. Зато у меня ее на двоих:

- А зачем ты провоцируешь? Тебе прямо в удовольствие, чтобы я чувствовал себя дерьмом. Я же не заставляю работать, я лишь прошу не пиз-еть почем зря. И давать отдыхать, хотя бы изредка. - негодовал я сильнее.

Дальше было не остановить. Расхаживая по комнате, я оправдывался изо всех сил:

- Знаешь сколько весит бочка с квасом? Семьдесят килограмм плюс минус. Каждую нужно взвесить, перед тем, как загрузить и развезти по точкам. В течение дня несколько раз поменять пустые на полные. А вечером собрать и взвесить остатки. Ты же видишь какой я уставший прихожу. А ты за целый день пожрать не сготовишь. Я каждый день встаю в пять утра, а ты, целыми днями, только и делаешь, что спишь и телек смотришь.

После того, как выговорился, мне стало стыдно за мои не мужские эмоции. Хоть ее выкрутасы выглядели театрально, в душе я пожалел жену, потому что усевшись в кресло, закрывшись руками, рыдала она по-настоящему. Но так же я знал, что успокаивать бесполезно, а реабилитироваться можно, только одним способом.

Потоптавшись минуту, видя, что рыдания не прекращаются, вышел на улицу:

- Съезжу, пожру где-нибудь. Пусть сама вещи собирает. Сегодня я слишком устал, чтобы потакать ей. Жарко. Люди много квасу попили...

***

Да, я действительно слабак, раз позволял манипулировать собой и не мог заткнуть все семейные дыры одновременно. Слабый и потому еще, что мне всё время всех жалко. В том числе и себя. Последнее губительно для любых отношений...

***

А вообще, в наши дни не обязательно жить вместе, чтобы забеременеть. Встречались бы до определенного момента, а потом бац, мол, так и так, я твоя Смерть.

Год, а может два полноценной жизни, без какой-либо семьи. Как сегодня говорят, без обязательств. Надо же какие предрассудки были у людей. Брак это социальная несвобода. Впрочем, они этого не понимали, думали, что так и должно быть. Стерпится - слюбится. Ага, как же!

***

Сегодня человечество на пике развития. По крайней мере, приближается к нему. Все хотят жить, как им нравится, а не как положено. Быть собой без ограничений. Мораль прошлого устарела. Ныне правила не приходят извне. Они идут изнутри. Якобы, изнутри...

А мир античный? Там ведь тоже была нравственная свобода?

Древность погубило рабство. Рабство, пока оно существует в каком либо виде разрушит всё - государство, общество, семью. Вначале семью. Рухнет семья. За ней общество. А следом государство.

Вот они и пытаются, нынешние мироустроители, создать мир, где нет семьи, нет зависимости друг от друга. Где семья это сам индивид - одинокий и никому не нужный, потому что ему не нужен никто. Тогда, как думают они, будет у них вечная власть над миром.

Да, точно, они это поняли раньше всех! А кому сегодня нужна семья, если честно? С дрязгами, ссорами, неустроенным бытом? Никому.

А если заглянуть совсем далеко вперед, то женщины перестанут рожать. Это же свобода, когда за тебя рожает машина. Будущее это инкубатор людей.

Не нравится?! Интересно, а кто окажет сопротивление?! Никто. Только племена дикарей, которых сотрет, сравняет с землей и ассимилирует выживших цивилизованное большинство.

А может обойдется без крови. Научат пользоваться гаджетами и подключат к мировой паутине. За денежки, разумеется, дадут им иллюзию свободы. И будут эти несчастные дикари, с таким же упорством с каким защищались, отстаивать ценности нового порядка - семья это отдельно взятый индивид запертый в клетку виртуальности, в которой любые его, даже самые страшные и ужасные фантазии не навредят никому - они же не по-настоящему.

Об этом все. Точка.

***

Да, кстати, еще кое что. Всё это началось с книжек - с первой художественно записанной истории...

***

И еще. Про "космос". Встреча с иными цивилизациями не возможна, потому что все они застряли в виртуальном существовании. Поэтому Вселенная всё равно что кладбище. Вселенная - кладбище цивилизаций похороненных заживо в стремлении к свободе...


*****

ЖИЗНЬ

"Папка" он, а я волшебник
на крутой машине черной,
словно новенький учебник!
Ждут меня с трубой подзорной!

Детки лазят по окошкам,
подоконники стирая:
"Брысь с под ног, глупАя кошка!
Чуда ждем! Когда - не зная."

***

Она позвонила ровно в семь. Многообещающий звонок, даже знак, сообщивший о душевном родстве.

Авангард Всеволодович уважал пунктуальность. Если сказал, позвоню в семь, то за несколько минут до семи уже следил за стрелкой и минута в минуту звонил. На встречу приходил раньше. Собственное опоздание равнозначило катастрофу.

Кажется, в этом они совпадали. Но может случайность. Ладно, посмотрим.

***

Авангард Всеволодович пребывал в сомнении - позвонит или нет, но готовиться стал сразу как пришел домой. Времени у него было еще пол дня.

Первое, что он сделал, проанализировал финансы. Выписал на листочек баланс всех своих банковских карт, в том числе кредитных. По кредитам: сколько и какому банку задолжал, общую сумму долга и обязательный платеж в совокупности.

Грустно сознавать, что можешь рассчитывать, только на скромные траты. Хорошо бы цветы, но нет. Во-первых: статус женщины не определен - ни любовница, ни жена. Во-вторых: свидание это или просто поболтать неизвестно.

Разумеется, кафе, хотя и не обязательно. По крайней мере, придется предложить кофе и мороженное. Алкоголь отпадает, так как ему нельзя. Значит и заикаться не стоит. Она доктор и должна понимать.

Кофе и мороженное рублей пятьсот на двоих. Плюс какая нибудь пицца или салатики. Итого - тысяча? Полторы? Две? Нет, две это запредельно. Полторы не желательно. Максимум тысяча. Ничего, как-нибудь выкрутится. При незапланированных тратах он экономил на еде. Несколько дней на макарошках - не впервой...

Короче, мороженное и кофе.

И: "Мужчина не тот, кто сорит деньгами, а тот, кто знает сколько потратит!"

***

Следующий этап - что одеть. Слава богу, здесь ситуация ясна и категорична - всё новое, купленное в кредит.

- Надо же! - удивился Авангард Всеволодович, в очередной раз примеряя черный джинсовый пиджак черные штаны стрейч и черные кожаные кроссовки. - Как знал... Красавчик просто! И тут, явился рыцарь в черных латах и разбил сердце принцессы девственницы! Не разбил, а пленил!

Он так себе нравился, что не хотел разоблачаться.

***

Прежде, чем сделать дорогостоящую покупку, Авангард Всеволодович месяц размышлял. Вроде бы и ни к чему, но хочется. Странно, что ему захотелось приодеться. Когда-то, живя семейно, он отвык себя наряжать. Вспышкой случилась решимость:

- Ничего, как нибудь выкручусь!

***

- До вечера еще слишком далеко... - понурился рыцарь, приглядываясь к своему отражению. - Лечь поспать? Да разе ж уснешь...

Черный рыцарь несколько раз принимался за ноутбук, но творившаяся с ним внутренняя лихорадка не давала сосредоточиться, ни за чтением, ни за письмом. Перед глазами всплывала та самая женская щель, втянувшая сначала его глаза, а теперь душу...

Сердце опережающе билось. Рыцарь потел и каждые пять-десять минут бегал в туалет. Но там ничего или почти ничего, какие-то капли.

- Это нервное. Хорошо, что соседи на работе, а то как-то неудобняк.

Время, как сытый котяра лениво зевало, потянувшись, снова укладывалось...

***

Он сидел на диване, то откидываясь к спинке, то склоняясь к ноутбуку. Семнадцатидюймовый павилилон ютился на табуретке, по обыкновению стоявшей возле дивана.

Комната девять квадратов в двухкомнатной квартирке, обклеенная синими обоями с золотистым узором вырванным из морского контекста, белый потолок, люстра под золото с тремя белыми кувшинами, и во всю стену окно, открывавшееся, как балкон, только без балкона и даже без решетки. Открыл, шагнул и полетел, как в книжке про Дона Хуана...

У противоположной от псевдобалкона стены стояли коричневые стол с ящиками и стул. На столе белого цвета микроволновка и чайник, тоже белый с прозрачной вставкой. Еще в комнате был двустворчатый шкаф, с зеркалом на обратной стороне одной из створок. На полу линолеум.

Шкаф коричневый. Коричневый пол с рисунком из пересекавшихся квадратов. В