молотки и пилы, гайки, гвозди и болты лежали на своих местах не тронутыми. Только толстый слой пыли и паутины обосновался повсюду. В дальнем углу, осмотрев несколько витрин с розетками, рубильниками, трансформаторами, блоками питания и счётчиками питания, опоздавшие покупатели нашли полку с баллончиками и разметочными шнурами.
- Честно, не думал, что так случиться с Романом Семёновичем, - с грустью молвил Николай, укладывая необходимые ёмкости. – До сих пор в голове не укладывается.
- К сожалению, как бы это сейчас не звучало цинично. Это было предсказуемо, - задумчиво бросил Сергей и положил несколько связок.
- Почему? – возмутился юноша.
- Потому что в одиночку бороться с этой дрянью невыносимо. Когда только эти духи. Когда адская боль. Мёртвая тишина. Не с кем поговорить. Будешь кричать – не услышат. Натурально сойдёшь с ума…
- Особенно, когда тебя предали твои товарищи. Помнишь, Толян рассказывал. Стали использовать его светлый образ, как бренд для наживы.
- Да, это тоже. Мы часто сдаёмся от того, что разочаровываемся в своих целях. Когда не к чему стремиться, и мы никому не нужны, - Сергей застегнул рюкзак. – Те правила игры оказались ему не по нраву. Однако другой не оказалось. Поэтому так всё и закончилось.
- Нет, он создал собственные правила, - Николай закинул портфель на спину. – Ему просто не хватило терпения и надежды. И раз оставлял пометки, значит знал, что его дело не напрасно. Что оно принесёт пользу людям. И я в итоге так и произошло. Если бы не его труд, то не стояли бы мы сейчас здесь.
- И то верно, - согласился Священник и направился к выходу. – Ладно, пойдём. Нужно ещё удочки раздобыть.
Рыболовный магазин оказался на другом конце Подмосковного бульвара и к нему пришлось иногда двигаться зигзагами. Аномальная изгородь разрослась по нему, словно огуречная лоза, и сверкала небольшими островками вдоль всей улицы. На счастье напарников узкая тропинка между смертельными ловушками была давно отмечена недавно погибшим проводником. Проходя по бетонному ущелью, отрешённый Николай с ностальгией глядел на велосипедные дорожки, удобные лавочки, берёзовую аллею, закрытые палатки с мороженным. Ведь недавно он тоже, как и миллионы людей, любил гулять по паркам и колесить по округе. Когда не будоражил страх ненароком угодить в «магический капкан» или быть съеденным сворой мутантов. Тогда всё казалось таким серым, сложным и монотонным, что издалека и спустя время выглядело гораздо приятней. На расстоянии многое порой кажется более солидным, нежели вблизи. Тем не менее всю эту розовую картинку мирской идиллии портили мерзкие воспоминания. Поскольку та жизнь состояла далеко не из прогулок и развлечений, хотя немало граждан к этому стремилось, ему наскучили её содержание и противный ритм. Низкие перспективы на работе, «штиль» на личном фронте, желание находиться на своём месте и заниматься полезным делом, другой взгляд на происходящие события: такое положение дел вызывало лютое отторжение. При всех удобствах, мимолётных удовольствиях и относительной безопасности нынешнее состояние и местоположение его устраивало гораздо больше не смотря на все опасности и невзгоды. «Я нахожусь на своём месте под солнцем и вершу правильное дело,» - гордо подвёл итог Николай.
Добравшись до «Рыболова», друзья с удивлением обнаружили ещё один нетронутый магазин. Удочки и снасти, катушки и приманки, сети и крючки лежали целыми и невредимыми, как будто только и ждали прихода заядлых рыбаков. Поскольку Сергей немного разбирался в рыболовном деле, то собрал все необходимые приспособления в специальный ящик и разложил по отсекам. Николай взял два спиннинга и длинный садок, а также несколько катушек лески разной толщины и четыре пачки с прикормкой.
- Эх, помню, как отец любил это дело, - с долей тоски произнёс Николай. – Часто с ним в детстве ходил рыбачить. Никогда правда не получалось. Зато именно эти походы, наверное, и пробудили во мне любовь к природе. Красота. Плещется окунь, колышется трава, журчит вода у берега, болтается поплавок. А ещё отец любил ставить «донку». На всю жизнь запомнил тот звон колокольчика.
- А ещё потом как уху сваришь на весь улов, - добавил Сергей. – Картошечки туда. Морковки. Мм, пальчики оближешь. Правильно Ваня говорил. Коптильня нужна.
- Может где на участках осталась, а к ухе у нас есть гречка. Неплохой гарнир.
- Да, а то пустую её есть как-то не очень. Кстати, помимо спиннингов, я захвачу на всякий случай пару простых удочек. Не знаю, есть в здешних водах хищник, - и Священник взял рыболовный ящик и два удилища.
- Вот чёрт, - внезапно молвил Николай, точно его укусила оса. – Лишь бы рыба не была заражена. Мы всё-таки рядом с центром катастрофы.
- Уж об этом не беспокойся. В области многие занимаются ловлей рыбы. И все живы, здоровы. Так что, не переживай. Ну что же, вроде всё собрали.
- Пошли тогда. Может Лёха с Ваней уже вернулись.
Первая половина отряда вернулась гораздо раньше остальных и решила отдельно разложить найденные предметы. На одной парте, Сергей стал расставлять все аэрозольные баллончики, коих удалось набрать почти двадцать штук, на другой Николай разложил рыболовные принадлежности. Со школьного крыльца путники принесли бочку и её дно на всякий случай закидали землёй, чтобы в случае возгорания большого костра не расплавился паркет. В кабинете заведующего хозяйственной частью была найдена ножовка по дереву и благодаря ей получилось раздобыть целую охапку дров. Всё-таки декоративный кустарник на территории школы давно никто не постригал. Да и рядом с большими стволами деревьев уже начали прорастать новые. Закончив приготовления и сложив оружие, немного уставшие бойцы легли отдохнуть.
Где-то через час вернулись нагруженными другая участники путешествия и принесли не только оставшуюся пищу с водой, но и раздобыли большой пакет солений и яблок, две коробочки красной смородины и пару гроздей зелёного лука. Иван Макарович держал в руках ещё один сюрприз, о котором так часто грезил. Чёрная стальная коробка больше напоминала денежный сейф, но оказалось, что ему всё-таки удалось отыскать коптильню для рыбы.
- Неужто нашёл!? Вот везучий же, - поднялся Сергей. – А мы тоже припасли подарок.
- О, вот это по нашему, - сбросил вещи Алексей. – Осталось рыбки наловить и можно будет хорошее застолье устроить.
- Можно и уху сварить, - добавил Иван Макарович. – У нас же гречка с рисом есть. Лучка туда настругать. Эх, красотища. – и он взглянул на часы. – Так, три часа дня. Нужно накрывать к обеду.
- У нас остались же ещё консервы, - заметил Николай. – Давайте сварим гречку и заправим её. Хороший обед как раз.
- О, Колямба молодец, - похлопал товарища по плечу Иван Макарович. – Назначаю тебя главным кашеваром команды.
Алексей разжёг костёр и повесил котелок над огнём. Как только вода закипела, то в неё добавили несколько щепоток соли и насыпали гречку. Приготовив гарнир, его полностью заправили свиной тушёнкой и получилась большая порция на каждого. Стол был накрыт, разложены сухари, открыты соленья и заварен чай. После изнурительных переходов по «аномальной роще» и трагической гибели Романа Назарова путникам хотелось поскорее набраться сил и на время забыться. Все пожелали друг другу приятного аппетита и ели по простому принципу «глух и нем». Однако Николая снедало желание поскорее опубликовать предсмертное послание павшего проводника. Дождавшись окончания трапезы, юноша поспешил обратиться к группе:
- А теперь парни мне нужно кое-что вам сказать. Когда я обнаружил его мёртвым, то при нём было послание. Думаю, нам необходимо с ним ознакомиться.
- Хм, а что сразу не озвучил? – недовольно спросил Иван Макарович. – Видимо уже прочёл. Что-то там не чисто. Держу пари.
- Нет. Просто решил отложить до нужного времени. У меня от вас секретов нет. Хотел бы скрыть, давно бы скрыл.
- Вань, остынь, - вступился Сергей. – Тогда или сейчас. Разницы никакой. Давай Коль, читай.
Погрустневший юноша достал записку из учебника и начал читать:
- Всем привет. К вам обращаюсь я, Роман Семёнович Назаров, в последний раз. Кажется, я забрался слишком далеко. Но нет никакого просвета. Сколько не искал я лазейки, хоть самой узкой тропки в Москву, ничего не получается найти. Находишь одну дорогу, а она разделяется ещё на три. Каждую приходится изучать. Пока везде посмотришь мозги свернутся в бараний рог. Может я и не прав, но никакого пути в город нет. Он закрыт плотным кольцом. Видимо существуют вещи, над которыми человек не властен. Я думал, что своим трудом смогу помочь людям и открыть им путь к своим родным. Если те остались живы и заперты внутри. Но чем больше я бьюсь о стену, тем быстрее тает надежда. Но мне не в чем себя упрекнуть. Я попытался осуществить невозможное и эта страница моей жизни оказалась одной из самых незабываемых. Но, к сожалению, моя идея так и осталась никому не нужной. Может и хорошо, что пошёл один. Ведь новые пути были нужны моим бывшим «друзьям» ради грабежа, денег. Мне казалось, что я смогу людям подать пример. Пример борьбы. Что они не испугаются ни боли, ни смерти ради правильного, благого дела. Что наша задача не в том, чтобы наживаться на обломках Подмосковья после того страшного горя, а в созидании. Ведь там за «периметром», созидание давно сменилось потреблением ради удовольствия, погоней за деньгами и славой любой ценой. Там человек человеку волк. Я подумал, что здесь, на руинах, смогу жить по-другому. Где будут гордиться не халявным успехом, а результатами своего труда для блага ближних. Ведь эти монстры и аномалии нас сплотили. Мы поняли, что друг без друга мы ничто и нам конец. Однако, мы объединяемся, чтобы снова грабить, набивать карманы и рты. Не для созидания, а для безопасного удовольствия. По ТВ, в интернете, в быту, кого воспевают? Богачей. И не важно каким путём он овладел состоянием и что из себя представляет. Главное красиво одет, на крутой тачке, с позолоченным айфоном, не работает, деньги капают с банковских счетов или с недвижимости, сладко ест, крепко пьёт, приятно спит, трахается с кучей симпатичных «чик», без семьи. Вся жизнь – гулянки и блажь. Мне это не по душе. Как в одной песне – мне одиноко даже в месте самом людном. Поэтому обратно дороги нет. Просто очень устал. Спасибо всем, кто меня поддерживал. Надеюсь смог кому-то помочь. Удачи всем.
После прочтения тяжёлых строк ненадолго наступило горькое молчание. Потайные страхи Николая стали реальностью и его раскалённая душа ещё сильней наполнилась отчаяньем. Его нутро раздирало на части острое чувство скорби и заглушить бурный поток переживаний никак не получалось. Содержание второй половины письма невольно толкало провести параллели с самим собой. Такой взгляд на жизнь импонировал юноше, и светлый лик Романа Назарова прочно закрепил в его сознании образ героя. Пример борьбы, о котором написал почивший, действительно вдохновлял без оглядки двигаться дальше, навстречу судьбе. Человек до конца следовал своей благородной цели, подобно своему верному последователю, и своим колоссальным трудом указал дорогу. Поначалу это послание сильно пошатнуло уверенность в победе, но Николай
