боком, придирчиво осмотрела плавные волны изгибов своей безукоризненной попки, розовой, с бархатной кожей, предмет зависти подруг по финтесу и нездорового интереса особей противоположного пола, исходящих слюной, глядя на её немыслимо восхитительные прелести, хлопнула ладошкой по упругой щёчке попки, хлопок звонким пением эха разлетелся по комнате. Так и быть, так и быть, увиденным Аллочка осталась катастрофически довольна.
А мысли в это время… Куда же от них спрячешься, они всегда стоят за углом и ждут своего часа выступления, роятся пчёлами вокруг центра цветка мудрости, исходящего мёдом размышления образов и эмоций.
- Нужно придумать название для опуса, где главный герой член, - Аллочка с видимым наслаждением посмаковала это слово во рту, - Член с большой буквы! – продегустировала на вкус, аромат, на полнозвучно-мелодично-гармоничное звучание: - Член-н-н, чле-ен-н-н, чле-е-ен-н-н… Название придёт в процессе работы. Нужен узнаваемый… - Аллочка задумалась, - узнаваемый… псевдоним…
Здесь мыслительный процесс дал пробуксовку. Сколь ни пыталась Аллочка что-то раздельное и нераздельное сочинить, соединить, рассоединить, получался трактор, как в анекдоте про самолёт, чертежи которого Советский Союз продал японскому заводу.
Аллочка забыла про сопящего Костика, на шипящую змею, свернувшуюся на его спине кольцами, наколотую каким-то каторжанином-самоучкой, романтиком тюремной нательной росписи, на вздыбившийся ежиком затылок парня. Она нервно, - нет! – в ажитации расхаживала по спальне. С кровати задумчивым шагом она спускалась стопами на пуфик ручной работы неизвестного мастера первой половины двадцать первого века, с него на ковёр ручной работы, сотканный на подпольном заводе трудолюбивыми представителями азиатско-тихоокеанского региона, совершала пару шагов по полу и начинался обратный порядок шествования: ковёр, пуфик, кровать… И этот бесконечный коитус мозга – псевдоним, псевдоним, псевдоним, - казалось Аллочке, серое вещество, отвечающее за умственное деятельность, уже готово вскипеть от напряжения.
Потребовалась небольшая рефракция для мозга. Остановка на полпути. Вдох, выдох по системе японских камикадзе. Закрыты глаза, сердце бьётся в прежнем рабочем ритме, дыхание медленно срывается с красивых слегка полноватых капризных в меру губок алого цвета. «Псевдоним, - думает расслабленно Аллочка, - должен быть таким, чтобы подруги его услышав, все без исключения давились от зависти слюной. А поэтому… поэтому в нём должно быть что-то от неё, Аллочки, хитро замаскированное, чтобы сразу и не понять, а что это тут у нас? Что же это? Не груть же… стоп, груть, груть, знакомое, от слова титьки. Попка? Как-то маргинально. Алла Попка. Как попугай какаду!»
Мысли про себя истощились. Пришла новая фаза проговаривания вслух.
- Псевдоним должен быть весомым, звучным, зримым, - чтобы услышали и вспомнили про Рим, чтобы сросся с кожей, стал неотъемлемой частью автора, - шагала Аллочка по кривой прямой своей спальни. – И обязательно, чтобы при произнесении все восклицали радостно – это же Аллюся!
Аллочка замерла с поднятой параллельно полу ногой.
- Аллюся – неплохо, но ожидаемо. Так и дурак сможет. Нужно, чтобы и умный мог. Аллюнчик, - перебирала Аллочка уменьшительно-ласкательные варианты своего имени и сразу усмехнулась: - Аллюнчик-писюнчик. Если сама до такого додумалась, на что способен народ, с его неистощимой энергией на выдумки, не всегда идущие на пользу. Аллюнчик! – Аллочка скривила губы: - Пошло! Коряво! Ни витиеватости и лёгкости!
Аллочка продолжила шагистику. Так легче почему-то думалось.
- Если связать со словом – секс. Аллюнчик-сексунчик? Аллюся-сексуся? Бр-р… Аллюнчик-сексунчик? Мерзко-то как…
Шаги ускоряются, мыслей бег растёт.
- Поменять местами: Сексаллюся, сексаллюнчик… Ниже падать некуда… Но в первой части «секс» непреложно заложена энергетическая бомба псевдонима! Но …
Аллочка в сердцах выразилась витиевато, считала, девушке непристойно ругаться вслух, и вплотную подошла к зеркалу. Уставила указательный пальчик к зеркальному отражению лба.
- Свет мой зеркальце скажи… Да подскажи… Думай, Аллочка, ты не только на маркетолога учишься, не осрами науку маркетологию вкупе с собой, ты также в скором будущем знаменитая, знаменитейшая писательница.
- Сексуалка, - сорвалось с губ опущенного уголками рта зеркального отображения.
- Сексуалка, - повторила медленно Аллочка, определяя на слух звуковые вибрации. – Сексуалка-скакалка … В принципе, ничего, но в том-то и дело – что ничего путного. Но, - Аллочка сделала паузу и посмотрела на себя в зеркале, - уже немного теплее, чем холодно. Продолжим экскримент, - сказала и тут же поправилась: - Эксперимент. – Аллочка, закусив нижнюю губку, дотронулась указательным пальчиком до отображения соска левой груди, непревзойдённого природного шедевра и вся вздрогнула, закрыв глаза в неземной эйфории вполне приземлённого наслаждения: - Сексуалистка, секскандалистка… Фу… Фекалии…Сексуал… - будто зёрна чёток на длинной нити перебирала девушка варианты слов и находилась в настоящем, непридуманном, затруднении, что, отчасти, не так уж и редко с ней происходило, любительницей пошутить плоско по объёмному поводу. – Было почти горячо… Снова – тепло… А если взять за основу слово – эрос. Что получится? Эротоалочка? Созвучно палочка-давалочка… Эросоалочка? Ха, тогда уж – эросорусалочка!.. Амуралочка? – Аллочка не выдержала и рассмеялась своей глупости: - Девчонка-завлекалочка… Как же тяжело пройти это тяж1ёлое испытание – найти подходящий псевдоним! Итак, - Аллочка сконцентрировалась: - Если песня хороша, начинай сначала. Стренжевато, почему прицепилась к слову «эрос». Нет же эрото-индустрии, - про порно-индустрию разговор для закрытых кулуарных встреч, - есть секс-индустрия. Следовательно, танцевать нужно от слова, подсказанного зеркалом, - девушка улыбнулась своему отражению. – Секс – наше всё! Сексоманка – кал! Какие есть ещё двусоставные слова? Сексодром – это о кровати народом замечено точно. - Аллочка топнула ножкой по ковру, слёзы готовы сорваться с ресниц, наращенных с таким трудом в близлежащей парикмахерской из двух красивых глазок в три полноценных ручья. – Сексуал… Сексо… Кто-нибудь поможет?!
- А? что? – мутным взором обвёл комнату, проснувшийся не до конца Костик.
- Да спи ты, чудо генетики!
Костик завалился на спину и тонко засвистел, - точно играл на флейте, - то правой, то левой ноздрями, то обеими сразу.
- Вот же дебил, - позавидовала беззлобно Аллочка своему другу. – Ни забот, ни хлопот, пришёл, термодатчиком температуру настроения скорректировал. А тут себе покоя не находишь!
Девушка показала язык своему отражению.
- Смотри у меня, не балуй!
Простое решение, похожее на разбросанные по улице грабли, пришло во время движения по комнате. Девушка сжалась в маленький комочек счастья, сжала кулачки, закрыла крепко-накрепко глазки и задрожала телом от преждевременного вхождения в состояние сомати:
- Всё гениальное просто! Нужно быть отпетой дурой, чтобы не признать эту очевидность! Но я-то не дура! Я куда хуже, то есть – лучше! Сексуалочка! Вот в чём корень успеха. Немного подумать, соединить слово «секс» и имя – СексуАллочка!
Аллочка подошла к своему отображению в зеркале и поцеловала себя в губы.
- Аллочка, ты супер! – похвалила она и себя и своё отображение, красивое нагое отображение юного девичьего тела, полного любви ко всему неизвестному, не только сокрытому в маленьком мужском члене. Но и ко всему окружающему. Всему, приносящему радость познания. От счастья у Аллочки были полны штаны радости.
– СексуАллочка! СексуАллочка! – повторяла она и хлопала в ладошки. - СексуАллочка! – и прыгала на месте. – Я чуть голову не сломала. А истина лежала не дне колодца. На поверхности. Бери и пользуйся - СексуАллочка! СексуАллочка!
Хотелось до жути материться, но воспитанные девушки не ругаются.
Девушка остановила праздничный скок и посмотрела на себя в зеркало: было отчётливо заметно, после её умственного напряжённого труда, после сделанного открытия она стала намного краше, симпатичнее, привлекательнее, притягательнее и много ещё можно было продолжить, всех эпитетов к ней в этот было бы не так и просто подобрать.
Лёгкое покачивание, как опьянение от преждевременных успехов кружило голову. Ей, - Аллочке, - будущей маститой писательнице представлялась совершенно иная жизнь. С другими спутниками жизни, беспрекословно признающими её литературный дар. А с Костиком… вскользь брошенный взгляд говорил о том, что с этим недоразвитым и нечувствительным дебилом, не принимающим колебания тонких струй эфира, пора окончательно завязывать. Полные добродетели и лучших качеств мужчины сами придут на порог её жилища. Довольно самой волочь их в постель. Пусть теперь они попробуют увлечь её силой интеллекта!
Аллочка присмотрелась к своему отображению – зеркальная Аллочка что-то говорила, беззвучно шевеля губами.
- Всё! – раскинула руки Аллочка. – Коитус мозга закончен. Пришло время браться за работу. Название супербестселлера на все времена и народы вертелось в голове и просилось на бумагу, и всё благодаря зеркалу…
Быстро выудив из нутра тумбочки лэптоп, Аллочка убедилась в его работоспособности. Не хватало, чтобы в самый пик творческой активности заряд батареи оказался на нуле!
Вдох-выдох – исключительно по системе секс-тренера и успешной коуч-вумен Илоны Аноли – и Аллочка восстановила свои внутренние силы. Выпрямила согнутые параллели и меридианы. Расплела связанные воедино и закрутила, казалось бы, несовместимое в один прочный логический узел – попробуй развяжи, не получится!
Повторить исключающую сбои систему дыхания. Пальцы не дрожат – Аллочка вытянула вперёд руки с растопыренными пальцами, ровнёхоньки и неподвижны! От мелкого тремора в душе стремительно избавилась, прислушавшись к внутреннему разговору организма.
Аллочка раскрыла лэптоп. Нажала кнопку начала работы. Экран засветился. Привычными действиями открыла чистую страницу.
Привыкшими движениями изящными красивыми пальчиками она набила название, подсказанное двойником: «Похождения бравого члено-имитатора». Умолк стук пальчиков по клавишам. В слове «бравый» слышалось давно забытое и знакомое, похожее на похмелье от дешёвого вина «Изабелла», смешанного щедро с польским коньяком «Наполеон». Веяло тухлятинкой от «Похождений бравого солдата Швейка». Аллочка свела бровки к переносице.
- Похождения весёлого… - размышляла она вслух. – Попахивает безграмотностью и литературной низкосортностью. Варианты слов – весёленький, бодренький… Опять тупик! Где взять неизбитое, блистательно-новое, до беспринципности литературно-оригинальное?
Снова обратилась за помощью к зеркалу. Из-за крышки лэптопа на неё смотрело серьёзное сосредоточенное лицо мэтра от литературы, без очков, они бы конечно, усиливали бы эффект восприятия и зрелищности. Отражение молчало, будто немо говорило, мол, подсказала пару раз и – баста! Указала путь, направление
