Ушедший автобус или кое-что о случайностях

                        Автобус сломался. Флобер с трудом очнулся от сна и услышал объявление шофёра о том, что из-за поломки остановка будет не менее получаса и кто хочет выйти, может это сделать. Засидевшиеся пассажиры потянулись к выходу.
Выйдя из автобуса, Флобер поёжился. Осень в этом году выдалась холодная. Солнце почти не показывалось. Всё время дул холодный, порывистый ветер. А сегодня ещё и постоянно срывался дождь. Дети, которым естественно надоело сидеть смирно на своих местах, тут же затеяли игру в догонялки, и при этом невыносимо шумели. Флобер ещё не проснулся до конца, и поэтому ему хотелось тишины.
Он медленно побрёл от автобуса, целиком занятый своими мыслями. Неподалёку росли сосны. Почему то он направился именно к ним. Последняя командировка выбила из колеи. То ли этим несуразным заданием, то ли потому, что он точно знал, с какой целью его послали в этот маленький городишко. Надо было взять интервью у женщины, якобы умудрившейся самой дать сыну образование, и ребёнок, вообще не посещавший школу, сдал выпускные экзамены  на отлично. То, что задание было надуманным, он понял сразу, как только узнал, что эта женщина — владелица нескольких ресторанов в городе. А составу репетиторов, нанятых ею для своего чада, могла бы позавидовать любая школа.
На самом деле причиной командировки стала смена руководства газеты. Владелец продал её какому-то толстосуму из Парижа и, в ожидании приезда нового владельца, редактура разогнала всех по командировкам, что бы показать огромную занятость штата сотрудников и, соответственно, значимость самой газеты.
                     Вывел из раздумий снова начавшийся дождь. Флобер резко повернулся и зашагал к автобусу. Непонятная встревоженность заставила его ускорить шаг — оказывается он ушёл довольно далеко. И чувство его не обмануло. Автобуса не было. Флобер ещё раз оглянулся, чтобы убедиться, то ли это место. Сомнений не осталось, место было то самое. Его забыли.
                    Он часто мотался по этой дороге и знал, что на ближайших ста километрах в обе стороны не было ни одного посёлка. Но успокаивало одно — местные никогда не проезжали мимо идущих вдоль дороги, только местных на машинах было не так много. Дождь усилился. Флобер глубже втянул голову в плечи, надвинул шляпу на глаза и побрёл вдоль дороги, надеясь, что это не надолго. Начинал пробирать ветер, так как плащ очень быстро набрал влаги.
Наконец послышался шум мотора. Флобер не стал оборачиваться, уверенный в своих знаниях местных обычаев, и не ошибся. Чуть проехав вперёд, на обочину вильнул старый Форд, явно остановившись по его душу. За рулём была женщина.
«Час от часу не легче», — подумал  Флобер.
Сквозь приоткрытое окно он услышал приветливый голос:
— Садитесь,  вы совсем промокли.
Это было правдой, поэтому он, не раздумывая, воспользовался предложением. Автомобиль тронулся.
— Вы не спросили, куда мне.
Женщина усмехнулась:
— Судя по вашей одежде, вы из города, а единственный город поблизости это Сент-Этьен. Я права?
—Да. Вы правы.
В автомобиле было тепло, и пахло какими то приятными, дорогими духами. Нет, Флобер не разбирался в духах, но почему то мы всегда чувствуем разницу, между дешёвыми, тяжёлыми, обволакивающими всё пространство и дорогими, лёгкими, чуть слышными и приятными.
Флобер по своему обыкновению не смотрел на спутницу, тем более сидящую так близко, и так приятно пахнущую. Наступила неловкая пауза. Странное чувство какого то несоответствия не давало покоя. Он незаметно скосил глаза. Красивый профиль. Тёмные распущенные волосы и руки, ухоженные, нежные, украшенные дорогими безделушками. Это всё и эта видавшая виды машина явно не имели ничего общего. Его взгляд не остался не замеченным:                                                                                                                                         
— Моя машина сломалась, пришлось заехать в дорожную мастерскую. Поломка оказалась серьёзной. Сказали, что машину надо оставить, а взамен дали эту. Других не было.
— Вы не должны…
Но она, казалось, его не слушала:
— Скажите, — спросила она неожиданно, — вы же с автобуса из Ла Версана?
— Почему вы так решили?
—  Когда я спорила с механиком на дороге, этот автобус проехал мимо нас, и кроме него больше автобусов не было. А через некоторое время я поехала в ту же сторону. Меня никто не обгонял. Ну, или вы ехали с кем то на машине, поссорились и вас высадили.
— Я с автобуса, — буркнул Флобер.
Женщина снова улыбнулась:
— Давайте хоть познакомимся.— Она вопросительно посмотрела на него.
— Антуан.
— О, у вас красивое имя! А я — Сильвия.
И после паузы:
— У вас тоже красивое имя, — пытаясь подражать мужскому голосу, произнесла она и весело рассмеялась, — простите ради бога, так хотелось вас немного растормошить, а то вы какой-то понурый.
Флобер обиженно уставился в боковое окно. Подобрали на дороге как брошенного щенка, одежда похожа чёрти на что, да ещё и мокрая насквозь. Ситуация дурацкая, а он должен радоваться.
Она больше его не трогала и Антуан задремал. Проснулся от того, что кто-то легонько тряс его за плечо:
— Антуан, просыпайтесь, мы заехали в Сент-Этьен. Мне нужен ваш адрес.
— Нет, нет,  Сильвия, что вы, я доберусь сам.                                                                                   
— Ну, уж нет. Я теперь ответственная за вашу доставку до дома.
Антуан сдался.                                                                                                                                 
                                Зайдя в квартиру, Флобер, не разуваясь, прошёл в комнату, плюхнулся в кресло и обвёл вокруг взглядом. Ему казалось, что с момента ухода жены он ничего здесь не трогал.
Роза... Они работали в одной редакции. Можно сказать, служебный роман. Даже свадьба прошла как то обыденно. Вместе вставали, шли на работу. Вечером вместе возвращались, ужинали, обсуждали дела редакции и ложились спать. И так, день за днём. А потом она нашла работу в другой редакции. И всё рухнуло. Их графики не совпадали, и они виделись всё реже и реже… А потом она сказала: «Прости, я ухожу».  Ей с ним просто стало не интересно и скучно. Ни измены, ни скандала, ничего. Была — и нету….
Он прикрыл глаза рукой, и со стороны  казалось, что он задремал.
Антуан Дюпон... Да-да, именно так звучала настоящая фамилия этого человека. Сын Анри Дюпона, советника президента Франции по политическим вопросам и Женевьевы Флобер. Ему пророчили блестящее будущее. Дипломатический корпус, карьера и так далее. Но он предпочёл поступить на журфак. Семья была не против. Пусть мальчик наберётся знаний и опыта. После окончания института, кстати, с красным дипломом, отец устроил его помощником главного редактора парижской газеты Франс-Суар. А в честь окончания учёбы, переписал на него семейный ресторан Ла Фамилия. Но Антуан и здесь вывернулся. Он нашёл ушлого управляющего Клода Гоше и свалил на него все заботы о заведении. А сам наведывался сюда, что бы поесть и выпить своего любимого, безумно дорогого вина, которым этот ресторан в общем то и славился.
Антуан был молод и горяч. Его хватало на всё. И на работу в газете, и на бесконечные гулянки и вечеринки. Родители терпеливо ждали когда он нагуляется. Но когда ему исполнилось тридцать, и ничего в его жизни не способствовало переменам, его оставили в покое. Слава богу, у него был брат Жюль, который был моложе него на пять лет. Так вот, родительское внимание переключилось на него. В отличии  от старшего брата он исполнял желания родителей. Но ни отец, ни мама не предполагали, что Антуану смертельно надоела вся эта парижская суета. И в один из семейных ужинов он объявил, что уезжает в Сент-Этьен. Родители привыкли к странным поступкам своего сына. Отец лишь тяжело вздохнул и ушёл в свой кабинет. В кабинете он набрал номер своего старого знакомого  Мюро, который был владельцем местной газеты в Сент-Этьене,  и попросил по возможности пристроить сына.
Почему Флобер? Это Мюро попросил так сделать, дабы не будоражить сотрудников, ведь фамилия Дюпон была хорошо известна во Франции, особенно газетчикам.
Итак, что в итоге?  Антуан Флобер, тридцатипятилетний, ничем не примечательный начальник социального отдела местной газеты. Живущий на съёмной квартире, не имеющий автомобиля (хватает и общественного транспорта), но имеющий кругленькую сумму в банке, которую отец перевёл сразу после его отъезда. Правда, сколько там денег, он не знал, так как ни разу в банк не заходил. В общем-то зарплаты вполне хватало. Иногда, на выходные, он посещал родительский дом. Ужинал с семьёй, встречался со старыми знакомыми, улаживал какие-то дела, связанные с рестораном, и возвращался в Сент-Этьен. К своей ровной, спокойной жизни.
Флобер встал с кресла, скинул опостылевший плащ и подошёл к бару. «Надо лечь пораньше, а то завтра не встану», - налив виски, он медленно побрёл в спальню.

                                        Редакция гудела. Все уже неделю обсуждали,кто будет новый владелец, мужчина или женщина. Флобер не участвовал в этих прениях. Ему по большому счёту было всё равно. Он думал  о другом. Как он, который к своему соседу по столу Ксавье, первый раз обратился только через месяц, умудрился разговориться с незнакомой женщиной, да ещё и познакомиться, да ещё и уснуть в её машине. Но воспоминания о встрече были какими то тёплыми и приятными.
Утро. Этот день настал. Редактор собрал всех у своего кабинета и торжественно произнёс:
— Разрешите представить вам новую владелицу нашей газеты — мадам Сильвия Кристель!
Флобер стоял позади всех, и если бы кто-то видел его лицо в этот момент, испугался бы за его здоровье. Это была она. Сильвия. Его попутчица, которая подтрунивала над ним, а потом бережно доставила до дома. Наконец-то, успокоившись от неожиданности, он смог спокойно рассмотреть её лицо. Ей было года тридцать два, тридцать три. Красивое лицо, мягкий подбородок, довольно тонкие губы, тёмные глаза, выглядывающие из-под чёлки, и сногсшибательная улыбка с ямочками на щеках.
Антуан  вернулся за свой стол. Мозг разделился надвое. Одна половина говорила, что он должен подойти и напомнить о себе, другая говорила - остынь, кто она и кто ты?
Из раздумий выдернул Ксавье:
— Ты видел, какая? Я увидел — обомлел. Женщина-мечта…
— Она хозяйка, — оборвал его Антуан, и ничего хорошего от неё ждать не приходится                                                                                    А тогда какая разница красивая она или уродина?
Ксавье вытаращил и без того выпученные глаза:
— Ты что, Антуан? Разница в том, что тебя будет иметь красивая, статная женщина, а не этот жирный индюк Пьер Мюро, — так звали бывшего владельца газеты, старого приятеля отца.
Поразмыслив над словами Ксавье, и вспомнив противную рожу господина Мюро, он в конце концов согласился. Да. Разница очевидна.
                           С приходом мадам Кристель в распорядке газеты никаких существенных перемен не случилось. Единственным нововведением, которое как-то располагало к новой владелице, было то, что она, в порядке знакомства, вызывала каждого сотрудника и интересовалась его планами, проектами, личной жизнью и так далее.
Это продолжалось уже вторую неделю. До Флобера очередь ещё не дошла. Но он ждал