В деревню к бабушке Аксинье в то лето родители привезли меня на каникулы. Она как раз ушла на заслуженный отдых, поэтому родители с легким сердцем оставили меня у нее на целых три месяца.
Бабушка, как она сама говорила про себя, привыкла просыпаться с первыми петухами, а засыпать вместе с курами.
В деревне петухи – это тот же самый будильник.
Пока я досматривала утренние сны, бабушка уже успевала и корову Лесю подоить, и выгнать ее на пастбище; процедить и пропустить через сепаратор теплое парное молоко, и кашу молочную сварить.
- Вставай, Люсенька,- будила меня бабушка, все росинки проспишь (бабушка верила, что летняя роса – божья слеза от всех болезней лечит). Иди, побегай по травке босиком, пока я чай завариваю.
Около бабушкиного дома раскинулся широкий луг, по которому почти целый день разгуливали ее куры с петухом. Я пробегала кругов десять по влажной, свежей траве, любуясь чистотой неба, с удовольствием дыша свежим воздухом, и шла умываться во двор, каждый раз оглядываясь, а не увязался ли за мной бабушкин петух Петя?
Петю я боялась. Он целыми днями важно расхаживал то по двору, то по лугу, зорко охраняя бабушкино хозяйство. Стоило чужой кошке или собаке войти на его территорию, как те с криком убегали прочь. Клюв у Пети был, ой, какой острый! Досталось однажды и мне. Правда, я потом все время убегала от него, сломя голову. Бабушка и стыдила его, и уговаривала не трогать меня, все было бесполезно. Петух никак не хотел мириться с тем, что я живу у его хозяйки.
Однажды вечером мы с бабушкой, полив грядки на огороде, пошли закрывать на ночь курятник.
Уже смеркалось, солнышко село. Все куры, спрятав головы, спали сладким сном, ворча что-то спросонья.
- А Петя то наш где? – удивилась бабушка.
Пети нигде не было.
Мы стали его искать и нашли около забора. Он лежал на боку, по его ноге текла кровь.
- Батюшки, - ахнула бабушка, - кто-то хорошо «угостил» разбойника палкой. Она осторожно взяла окровавленного петуха на руки.
- Беги, Люсенька, за йодом и бинтом, да принеси немного коры с черемухи. Хоть бы перелома не было!
Бабушка осмотрела его ногу.
- Нет перелома у него, сейчас полечим его, разбойника.
Она ловко приложила кору черемухи к поврежденной ноге петуха, предварительно облив ее йодом.
- Бинтуй, - приказала она мне. Он не тронет тебя сейчас.
Я осторожно начала бинтовать ранку, боязливо поглядывая на петуха.
Вот и все,- сказала бабушка, - выздоравливай, Петенька.
Я жалостливо погладила Петю по голове, перышкам, приговаривая:
- Потерпи, Петенька, все заживет. Помнишь, как ты меня клюнул, мне ведь тоже было больно, но все прошло.
- Давай его посадим пока в пустую кроличью клетку, - сказала я бабушке.
Мы так и сделали с ней. Целых три дня сидел Петя в клетке. Мы ему и травки рвали, и зернышек в кормушку насыпали, и водички наливали попить. Выздоровел Петя. Снова хозяином стал на дворе. А меня больше не трогал. Иду во двор, он подбегает ко мне, начинает разгребать сор, приговаривая: « Ко! Ко! Ко!»
- Угощает тебя, разбойник, - смеется, бывало, бабушка, - признал своей. Вот, ведь, говорят, что у кур не бывает мозгов. Ан, нет! Мозги есть у каждой божьей твари! Ласку да заботу все любят!
… Давно это было, а я никак не могу забыть того Петю - забияку.
Кстати, сын мой и дочь родились в год Петуха. Петух-то тот, наверно, был волшебный.
