Рассказ следует начать с большого горя: умерла жена у старика. "Как так, – рассуждал он, – всё время вместе... Куда я без неё? Куда я сейчас, когда никому не нужен? Может, пойду утоплюсь? Не-е-т, жалко ещё, поживу хоть немного..." – так думал старик, когда заглянул к нему гость.
- О чём, старик, плачешь?
Старик поднял горестные глаза, не понимая.
- О чём плачешь? – спрашиваю.
- А, это? – вытер глаза. – Это ничего, так... зачем пришёл сам-то?
- К тебе, – гость явно нервничал, но отвечал охотно, – вот у тебя, я вижу, полотно висело, не отдашь?
Старик показал на сложенное полотно на столе.
- Это?
- Это. Не жалко, отдай.
Старик замялся: думал, говорить или нет, потом подумал – отдам.
- Бери, если хочешь, мне оно... – махнул рукой.
Гость взял, поблагодарил и вышел. Старик занялся уборкой, прибрал, по хозяйству что-то сделал и лёг спать. Снится ему жена:
- Ты зачем мой саван ему отдал? Разве не знаешь?..
Тут сон прервался и начался другой: похороны за похоронами, идут саван друг другу передают.
Проснулся старик: что делать – не знает. Гостя впервые увидел: раньше таких не встречал. Пойду, думает старик, найду – может, кто подскажет. Идёт – сосед не знает, и другой мотает головой – не знаю, говорит. Задумался старик: "Вот ведь и вывесил на два часа, а тут на! – нашёлся на него уговор". Подумал ещё – спросить не у кого. "А ну-ка, спрошу у старухи моей, – думает, – авось подскажет как найти, – а сам думает, – злодея". Ложится спать, говорит старухе своей (памяти её): "Приснись, помоги распознать, не подумал тогда, а как исправить – не знаю".
Старуха приснилась только на третью ночь, говорит старику невнятные слова, бормочет что-то и уходит, приближается бормотанье и снова удаляется и так всю ночь. Просыпается старик в холодном поту, заклинанье старухи помнит, бормочет про себя: "Нет, не к добру, – думает, – сам-то что заговорил?" Но не догадался, что повторил за словами колдуна: тому помощь требовалась, приснился в старухином обличье и заставил старика верить ему. Только похороны за похоронами идут, а старик не думает уже, лишь бормочет про себя заклинанье.
Снится старуха в последний раз, говорит: "Ну, готовься, старик, в последний путь, девятого уже взяла, теперь тебе пора поститься", – и будто умерла во сне. Старик приложил к губам иконку: не верил, что жена колдунья: в церковь не ходила, но посты соблюдала и молилась – всё видел, всё замечал муж. Значит, не она была, во сне "гость" приходил – "пил" из него силы, вот теперь к смерти приготовил. "Нет, – говорит старик, – меня не возьмёшь, сам девятым будешь", – плюнул, иконку поцеловал. Видит, идёт по двору гость:
- Что, старик, не здороваешься? Не узнаёшь?
- Узнаю, как не узнать? Что спрашивать пришёл? Нету ничего для тебя, ну, разве жизнь твоя у меня – бери, девятым будешь, – сказал, сам удивился как сказалось.
Схватился за бок колдун: у колдунов сердце сбоку, прячут от остальных, перепрятывать не умеют – один раз прячут. А тут старик увидел, где у колдуна сердце.
- Что, пошаливает? Ну, иди от меня, смерть колдуна мне здесь не нужна. В саван завернись мой, чтоб не зря взял. Сказал и стукнул колдуна лопатой в бок. Дошёл ли колдун до савана старик так и не узнал: растворился колдун в воздухе – больше о нём не слышали. А причина была в саване? – спроси. Скажу – нет: колдун знал, кто, когда умрёт – сильный был, только не знал свою смерть, а старик подсказал – девятым назначил его, а свою смерть отдалил.
А теперь скажу о роли савана. Старухе нужна простыня, чтоб укрыть тело, а потом старик пожалел, не оставил в гробу, сложил – пригодится. Потом грусть одолела, бессилье во всём теле почувствовал, сам смерти захотел – ничего не мило стало. Вещь "мокрая": покойник лежал, отдай могиле – не жалей, а старик взял на свою голову.
Мистическая сказка.
