серые брюки.
Они сразу же сели в машину. Марина осмотрела его с ног до головы.
– Вы профессионал?
– Да, – тихо ответил он, не снимая маски. – А что вы хотели?
– Просто, представляла по-другому таких людей.
– Каких, таких? Я оказываю разные услуги. Могу мелкий ремонт электрики в доме сделать, могу бытовую технику ремонтировать, кое-какие косметические ремонты в квартире. Как я должен еще выглядеть? А если вы по другому вопросу, что вы хотели? – тараторил мужчина. – Вы ожидали Джеймса Бонда с пистолетом с глушителем?
– Наверное, – промямлила Марина, – С каким глушителем?
– Ну, к пистолету. Вы думаете, оружие беззвучно стреляет? Собрались из обреза бабахнуть, чтобы никто ничего не услышал?
Марина пожала плечами.
– А из чего можно глушитель на обрез сделать?
– На обрез глушители не делают, если только фуфайкой или подушкой накрыть. Ладно, – успокоился мужчина, и заговорил уже с другой интонацией. – Мне Олег рассказал про ваш случай. Задание интересное. А-то последнее время все вопросы наследства приходится решать. Фото этих бандитов есть?
– Нет.
– Это хуже. Сколько их хоть?
– Обычно трое.
– В смысле, обычно? Их может быть больше? Вы знаете, во сколько это встанет?
– Не знаю, – отвечала ему Марина, холодным голосом, а саму ее трясло, как будто она заказывает саму себя.
Мужчина достал из кармана куртки блокнот и ручку. Аккуратно по сгибу оторвал часть листка, написал на нем число.
Увидев сумму, Марина уточнила:
– Это за троих?
Он замотал головой, показывая один палец.
– Время и место скинете мне на телефон, – сказал он, и уже собрался выйти из машины.
Она вслед ему чуть ли не в плач сказала:
– У меня нет столько.
Мужчина не ответил. Он хлопнул дверцей и ушел.
Весь день провалился в безвременную бездну. Марина и сама оказалась в прострации. Она не понимала где она сейчас, что происходит вокруг. Она уехала на машине в другой район мегаполиса и бесцельно шаталась по городу, переваривая все накопившееся. Понимала, что все придется делать самой. Такой одинокой она еще не была никогда. И такой пустоты в душе она еще не испытывала за всю свою жизнь. Хотелось реветь, но слез уже не хватало, и болели глаза.
На следующий день, она включила телефон и набрала номер Круглова.
– Я устала. Хотите встретиться со мной? Я буду вас всех ждать в "Гранде" в двести семнадцатом номере, в девять вечера.
После звонка, не понимая зачем, скинула адрес и время на телефон с бумажного клочка.
В номер она пришла заранее. Не раздеваясь, легла в кровать, накрылась одеялом, поверх которого положила руку с обрезом в ней, но сверху на оружие накинула подушку, как научил профессионал. Пальцы тряслись. Она боялась нажать на спусковой крючок не вовремя. Ждала.
По ковровому покрытию длинного коридора не слышно шагов. Плотные двери номера отворились, из прихожей в комнате появился первый бугай. Это был именно тот, которого повалил Виктор, тот который избил Марину в этом же номере двумя месяцами ранее. Она его сразу узнала. Бугай, расплывшись в улыбке, нагнулся над кроватью, хотел уже схватить девушку за ногу, как раздался сильный хлопок. Пух разлетелся над кроватью. Треск от врезавшейся в деревянную мебель картечи был громче выстрела. На этот шум влетел второй бандит. Марина от испуга нажала на курок еще раз. Второй хлопок был сильнее первого. А на мебели расплылись кровавые пятна. Первый бандит корчился от боли на полу. Марина не смогла поднять обрез высоко, поэтому выстрел пришелся ему в пах. Второй уже не дышал. Его грудная клетка была похожа на фарш. Марину помутило. Ей овладела паника, она как в замедленном кино наблюдала за тем, как в комнату пригнувшись, держа в руке пистолет, врывается третий бандит. Но, в тот же момент, он падает на пол. Марина плохо расслышала щелчок, от которого у бугая появилась кровавая дыра в голове. Она, поджав ноги, обхватив их руками, прижалась к спинке кровати. Ей овладел ужас.
В номере появился человек в серой спецовке. Его лицо было прикрыто маской и очками. Он спрятал в рабочем органайзере пистолет с длинным толстым стволом.
– Так и знал, что вы патроны считать не умеете! Как вы собирались трех бугаев валить двумя выстрелами? – он сначала покачал головой, но потом кивнул Марине на выход. – Валите отсюда быстро, я все подчищу!
Марина вскочила с кровати, она не знала, за что хвататься, сразу же взяла свою сумку, но посмотрев на профессионала, поставила ее на кровать. В сумке были все ее деньги. Решила уйти. Она попятилась к выходу рассматривая еще живого первого бандита. Он бился в конвульсиях, хрипел. Именно так, как хрипел и тот бандит из фильма.
‒ Вот это заберите! Мне это ни к чему.
Мужчина протянул ей ее обрез. Марина взяла его, но сообразив, что не сможет вынести его в открытую, выхватила из сумки первую попавшуюся тряпочную вещь. Это была ее старая блузка. Она завернула в нее оружие и ушла.
Она остановилась у дома Анны Михайловны и Михаила Пантелеевича. Отходя от дальней дороги и стресса, немного постояла у входа, зашла в дом.
Анна Михайловна на кухне что-то привычно стряпала. Пантелеевич кряхтел у окна. Заметив, как Марина подъехала, он комментировал ее каждое движение, и уже был готов встретить у дверей, но болезнь еще не отступила, и он остался сидеть.
Первой запричитала Анна Михайловна.
‒ Ой, здравствуй доченька моя! Наконец-то дождались. Уж я боялась, что ты и не вернешься.
‒ Ну как же так, Анна Михайловна, надо же Витю похоронить по-человечески. Я же его любила очень сильно. ‒ проговорила Марина и заревела, обняв пожилую женщину.
Та ее прижала к себе, и стала гладить по спине.
‒ А чегой-то ты его хоронить-то собралась? Вы сначала нас похороните, а потом живите сколько бог отведет.
Марина выла, не сразу сообразив, о чем говорит соседка.
‒ Чего вы такое говорите?
‒ Домой говорю иди. Он там лежит, тебя ждет. Синий весь, в ушибах. Будешь теперь ты его бодягой мазать. Потроха-то я ему подлечила. Теперь твоя очередь. У меня вон, свой мужичонка хворый, еще твоего выхаживать.
Слезы из глаз Марины потекли рекой. Она прикрыла рот ладонью, еще всматриваясь в глаза соседки, сорвалась, и побежала к Виктору. Слезы ей мешали смотреть на дорогу, но она неслась что есть силы.
Вбежала в дом, сразу в спальню. Увидев на кровати перебинтованного, с какими-то компрессами по всему телу Виктора, она упала к его ногам, уткнулась в них лицом.
Он почувствовал ее прикосновение, попытался приоткрыть опухшие глаза, потянулся к ней. Не мог поднять голову, поэтому не достал до ее плеча. Еле слышно прошептал:
‒ Мариш.
Она услышала его шепот. Посмотрела на его перевязанное лицо. Потянулась, поцеловала его руку, прижалась лицом к ней.
‒ Прости меня!
