Окопная слеза

весьма простым. В своё время лейтенант Головин, окончив военное техническое училище, оказался весьма посредственным офицером и продвижение по службе ему не светило. Когда оказалось вакантным место замполита ему и предложили занять его.

На политзанятиях замполит доносил до солдат очередные указания Партии и Правительства сухим газетным языком, вгоняя их в сон. Чтобы не заснуть, воины пучили глаза, ничуть не вникая в смысл услышанного. Правда, не все. Кто-то писал домой письма, кто-то отгадывал  сканворды. Но был один, который внимательно следил за речью замполита. У сержанта Зуева  был особый интерес: он коллекционировал «ляпы» капитана. Он как-то дал почитать Маркману тетрадь с перлами замполита. Гришу это весьма позабавило.
«Завтра строевой смотр, на нём будут смотреться строевые песни»
«Как откликнется, так и аукнется»
«Не хочешь – заставим, не знаешь – накажем»
Самое интересное начиналось в конце занятий. Солдаты просыпались и с удовольствием ожидали, как в этот раз Зуев срежет замполита. На вопрос  капитана: «Вопросы есть?» вставал ефрейтор Зуев и задавал очередной вопрос, вгоняя каждый раз замполита в ступор. Как-то он спросил: - А почему  Брежнев  всегда на выступлениях читает свою речь по бумажке, а президент США выступает без шпаргалки? Были и другие вопросы: - Если согласно Моральному кодексу строителя коммунизма человек человеку – друг и т.д., то кем для нас является какой- нибудь убийца, который в принципе тоже человек? Но самым убийственным для Головина был вопрос, на который он вообще не смог ответить, хотя должен был: - А как расшифровывается Рабкрин, который Ленин предлагал реорганизовать?

Но если с Головиным было как-то ясно, то с комбатом Сердюком нет. Ему было уже лет 40. В этом возрасте в армии уже стыдно оставаться капитаном. Но вот ведь штука, майором Сердюк уже побывал. И всё складывалось на военном поприще у него благополучно. А вот в личной жизни – увы. От него ушла жена, даже можно сказать убежала. Сбежала, не выдержав таёжной жизни. Майор запил. За спиртным он наведывался в соседнюю деревню, где ему приглянулась молодуха. Раза два он оставался у неё, а в третий местные парни помяли его. Озверевший от унижения и водки он, добравшись до части, ворвался в казарму и поднял роту «в ружьё». Погрузив 20 человек в грузовик, погнал в деревню. Ограниченная воинская операция прошла стремительно. Окружив избу, где скрывались парни, плотным кольцом солдат он приказал дать залп из автоматов в воздух, и взревел: - Выходи по одному, мордой в землю.
Командование спустило это дело на тормозах, понизив его в звании и направив служить в другую часть. И всё-таки, в отличие от Головина, он оставался знающим и требовательным офицером. Солдаты его уважали, а командование ценило.
(Продолжение следует)