Треххатку не хотелось (даже за вещами). Пошарив по карманам и бумажнику, он насчитал пять «франклинов» и семь тысячных купюр. Если купить рубашку и смену нижнего белья с носками, то будет совсем впритык, но на пару дней должно хватить. А там Жорка и КО подвезут еще золотого запаса.
Самое простое было позвонить Ларе и переночевать в квартире ее подруги, однако, ее последние фырканья его как-то не вдохновляли. Можно также вернуться и как следует отоспаться в «Биреме», вот только глазастый персонал непременно оценит это за фиаско его султанского имиджа (все наложницы выперли). Оставался еще третий вариант: поехать в однохатку Люсьен в Московском районе, откуда до Пулково двадцать минут на автобусе. Его Копылов и выбрал. Звонить ей не стал, поехал незваным гостем, решив, что если упрется в закрытую дверь, просто вернется и переночует у Хазина.
Трясясь в вагоне метро, дал волю Тверской проблеме. Сразу накатила целая волна тихого глубинного бешенства. Как же он ненавидел вот такое превращение бескрайней мужской жизни в крохотную мышиную норку со всеми этими стенаниями: любит – не любит, ценит – не ценит, дорожит – не дорожит. Ну что ж, даже и лучше: не надо под нее как-то подстраиваться, заботиться о ее благополучии и развлечениях. Но какова девушка! Или думает, что с его стороны последует какое-то продолжение, ведь написала: выхожу замуж, значит, еще не вышла. Он что же должен сейчас броситься в Тверь и умолять все отыграть назад. И в Париж поедем, и в Голливуд, и загородный дом в Твери построим и для твоих родителей, и для тебя, и бешеную пиар-компанию развернем в СМИ для тебя и твоих книжек, и в церкви повенчаемся, как ты когда-то хотела. Как сделать так, чтобы никогда с ней даже случайно не пересечься? Ведь и шмотье, и книги, и ювелирку надо ей как-то отправить. А его завещание? Его тоже придется переделать. Нет, полностью ее он из завещания не уберет. Все-таки это были три дивных года с ней, когда она подарила ему великую надежду на идеальные отношения мужчины и женщины. Глупости про его измены оставим за скобками, ведь не рыскал же он в поисках постельных приключений, сами дамы проявляли инициативу, причем все они знали, что у него есть Первая леди и ничуть этим не смущались, даже не говорили: убери ее и поставь меня Первой леди. Он что же должен был закрывать руками свое причинное место и вопить: не отдам и поцелуя без любви? Жаль конечно, что правы оказались старшие товарищи, что у него с Верой ничего не получится, не снесет она его «личной жизни». Ну так тому и быть.
Наконец вон уже и дом Люсьен. Очень не хотел звонить по домофону, но тут повезло, из подъезда как раз выходил женщина с собакой, и Алекс проскользнул в незакрытую дверь. Правда, на пятом этаже у самой квартиры резко остановился, подумав, а вдруг у нее там сейчас какой мужик – очередная разборка с дамой сердца была бы целым водевилем. Впрочем, и самой Люсьен там могло не быть – она часто оставалась ночевать в своих «Двух путниках». И он нажал на кнопку звонка.
Услышал за дверью шаги, потом легкая пауза (смотрение в глазок) и легкий скрип открываемого замка.
– Ничего себе! Не смотри на меня! – она испуганно метнулась в ванную смывать с лица косметическую маску.
В крошечной прихожей отлично просматривалась и кухня, и жилая комната. Он скинул кроссовки и ветровку, шагнул в комнату и огляделся. Все было в маленьком беспорядке: и тахта, и какие-то коробки, и бумаги на компьютерном столике. Рядом с монитором находился еще и принтер – это он «удачно зашел», сказал сам себе, вспомнив, что даже не посмотрел договор, присланный ему из «Арго».
Однохатка Люсьен была куплена почти целиком на его деньги. Уже больше года она выплачивала ему за нее по десять тысяч рублей ежемесячно и эти выплаты (разумеется без процентов) должны были продлиться еще шесть лет. Пару раз Люсьен спрашивала, а нельзя ли все это аннулировать, мол, я твоя любовница али кто? Ну я же тебе специально поднял зарплату на эти десять тысяч, чтобы ты могла спокойно платить и жаловаться на мое крохоборство. У меня пятнадцать человек таких должников, они не поймут, если ты с этого соскочишь, отвечал он ей.
– А почему не позвонил? Или скажешь, мобильник разрядился? – с этими фразами она наконец вышла из ванной.
Дальше он ей договорить не дал. Набросился аки сексуальный маньяк. Это давно было одним из его тайных желаний: испробовать и такой вариант любовной игры. Скорей, скорей, скорей! Жадней, неистовей, сильней! Спасибо природе – что хоть она установила физиологический предел сим мужским наскокам.
– Что это было? – приходя в себе, спрашивала через двадцать минут Люсьен.
– Никак не мог с прошлого раза забыть твою великолепную грудь, – с трудом возвращал он себе ровное дыхание. – Крепился изо всех сил, но только еще больше распалялся. Специально не позвонил, любые слова, как-то не соответствовали тому, что я чувствовал. Или я все сделал не правильно?
– С ума сойти и не встать. Всегда я тебя соблазняла, а тут вдруг сам явился и напал.
Они еще мило поворковали, потом она вспомнила, что надо хоть чай разогреть, а он ненароком спросил про интернет и принтер. В общем, чай с бутербродами и печеньем органично соединился с распечаткой договора «Арго».
Предыдущая ночь воздержания накопила ему достаточно сил, так что он рассчитывал заниматься любовью до рассвета, вернее, до окончания кратких августовских питерских потемок. Но как потом выяснилось, внезапно вырубился уже в час ночи.
Однако ранний подъем не проспал, вскочил по первому писку своего мобильника. На завтрак времени все же не хватило, заменил его двумя стаканами минералки. У самой двери получил еще и подарок, Люсьен протянула ему упаковку с мужской рубашкой:
– Специально для тебя купила для твоего двадцатитрехлетия, вдруг, думала, зайдешь, а ты и зашел.
– Ты все-таки чудо, я как раз думал купить в дорогу рубашку, не мог вспомнить, есть они в Пулково или нет. – Он в восторге обнял ее так, что она охнула.
4
В Пулково он поспел к самому концу регистрации, был этим очень доволен пока не узнал о задержке рейса на полтора часа. Как раз время хорошо перекусить и сделать пару звонков.
– Я и не сомневался, что так и будет, – ответил сонный Жорка на сообщение о договоре с «Арго». – Мне через десять минут выезжать или через пятнадцать?
– Я думаю, стоит ехать всей компанией: ты, Ева, Лара, пара амбалов из «Эскорта». Возьмите минивэн, веселей будет. Если получится, можете еще и Стаса взять.
– Сам ему звони, я – пас.
Второй звонок был Стасу.
– Ты опять, как приблудная собака где-то по помойкам всю ночь таскался! – ожидаемо набросился капитан. – Когда работой займешься?
– Уже занялся, через двадцать минут лечу в Белокаменную. «Арго» дало добро. Хотел, чтобы вы с Жоркой и Евой тоже подъехали сориентироваться на местности.
– Нет уж, пока твой куратор не позвонит, и с места не сдвинусь.
Про Зацепина Копылов пока не стал на всякий случай Стасу говорить.
В самолете он весь полет пристально изучал распечатанный договор, нашел в нем немало сомнительных мест и указаний на некие дополнения к этому договору.
Как говорится, ладно, посмотрим.
Сидя уже в аэроэкспрессе перебирал варианты своего визита к «дяде Альберто». На всякий случай подчистил свой мобильник от лишних эсэмэсок и звонков, однако, эсэмэску от Демко оставил, как важный аргумент в пользу своего визита к майору.
Возле Белорусского вокзала нашел магазинчик, где купил три пары носков, трусы, зубную щетку и пасту. По дороге к дому Зацепина зашел в «Макдональдс», в туалете которого, не только переоделся в обновки, заодно и зубы почистил. Хорошо, что короткая борода, скрывавшая шрам на левой щеке освобождала от необходимости бриться. Стало быть, только еще причесаться перед зеркалом и вперед на амбразуру.
Старые сталинские дворы заметно отличались от дворов питерских своим простором, здесь и с десяток машин помещалось, и детская площадка с полудюжиной лялечек с их мамами и бабушками. Алекс первым делом прошел к торцу дома, где майор оставлял свои метки, на случай тревоги или дальнего отъезда. Новых меток там не было. Занавески на окнах квартиры были отдернуты, от снайперов там явно никто не прятался. Зато в противоположном углу двора стоял невзрачный грузовой минивэн, без какого-либо присутствия в нем людей. Отельер невольно усмехнулся, вспомнив, как Жорка трепался, что сейчас в таких минивэнах стали устанавливать биотуалеты – а что, как же без него.
Отойдя подальше от минивэна, он послал эсэмэску Стасу: «Иду к дяде Пете, он ранен и под домашним арестом. Если что, спасайте». Отправив сие послание, он тут же его предусмотрительно стер.
Ключи от квартиры Зацепина остались у него в Треххатке, поэтому приходилось как-то выкручиваться. Домофонную дверь он преодолел легко, просто набрал чью-то квартиру и попросил открыть дверь. В Питере с осторожностью было как-то построже.
Лифтом не стал пользоваться, поднялся на пятый этаж по лестнице. А вот и квартира. Он нажал на звонок (закрыв пальцем глазок) и один раз, и второй, и третий.
– Кто там? – наконец раздался глухой мужской голос.
– Это я, дядя Петя! Открывай уже. Я сейчас обмочусь. Открывай!
Замок щелкнул дверь открылась. В проеме стоял худощавый мужчина с отведенной за спину правой рукой.
– Куда? Дяди Пети нет! Вэк отсюда, молодой человек.
– Да пошел ты! – Алекс сильно пихнул Худощавого и вошел в прихожую.
– Стоять, я сказал! – Одной рукой Копылова схватили за шиворот, а во второй руке заплясал «Макарыч» в десяти сантиментах от его носа. Момент для атаки был супер. Перехватив кисть с пистолетом, Алекс сделал «вертушку», переплетя руки Худощавого так, что тот сделал вынужденный кувырок, а «Макарыч» стал добычей юного гостя. Не обращая больше внимания, на растянувшего на полу противника, Алекс прошел по коридору дальше. В гостиной никого не было, а вот в кабинете в кресле-качалке сидел Зацепин собственной персоной в халате и с книгой в руках.
– Дядь Петь, это чего, а?
Майор не успел ответить, как в кабинет ворвался Худощавый.
– Быстро отдал, ну!
– Да пожалуйста. – Алекс достал из «Макарыча» обойму и протянул его охраннику.
– Всё, успокоились! – властно рявкнул Зацепин, вставая. – Кто же так гостей встречает. Чайку нам приготовил бы.
Худощавый озадаченно глянул на него и неуверенно тронулся в сторону кухни.
– У тебя две минуты, – Майор что-то написал на клочке бумаги, потом жестом позвал Алекса в гостиную, где был включен телевизор.
Там Зацепин передал «племянничку» клочок бумаги с номером телефона и заговорил по-испански:
– Это номер босса «Элиса»: Аникеев Игорь Михайлович. Запомнил? (Бумажка тут же была разорвана.) Мы с Андреем здорово лажанулись. Брать хотели Табуреткина возле его машины. Не учли только, что его телохранитель там два часа тихо сидел. Спасли броники, меня как ангел с ними в ту минуту поцеловал. Только трицепс продырявили. (под халатом правая рука действительно была перевязана). В общем, обоих клиентов мы тоже ранили. Главного в бок, но сумел уйти, охранника по корпусу и сейчас он в коме в госпитале находится. Мы теперь с Андреем под колпаком, вся надежда на тебя. По горячим следам Лавочкина надо найти. Аникеев заинтересован помогать.
В прихожей
