хотелось.
– Кто бы это ни был, он сообразительней нас, – сказал Берзалов и сообщил бойцам: – Здесь какие-то странные дети, мне говорил о них генерал Грибакин и намекал капитан.
– А что именно? – Архипов глядел на него так серьёзно, что Берзалов едва не рассмеялся.
Была у Архипова такая черта – беспрекословно верить начальству. А верить нельзя, подумал Берзалов. Подчиняться можно, но верить нельзя, по крайней мере, не всем. Мне можно, я как отец родной, а остальным нельзя.
– Ничего не сказали конкретно. Только я видел мальчишку, который, как паук, бегал по скалам.
– И я… – признался Сундуков, – и я видел… только мне показалось, что мне показалось.
Все засмеялись, но не так чтобы очень весело, а с оглядкой на обстоятельства, включающие в себя черепа, изрыгающие пламя. Пойди пойми, что там впереди?
– По детям зря не стрелять, – сказал Берзалов. – Мало ли что… дети всё-таки, наше будущее. Правда, Кец?
– Правда, – как-то странно согласился Кец, и Берзалов внимательно посмотрел на него, но ничего не понял.
Они двинули в горловину ущелья. Гуча, кроме личного оружия, тащил ещё и два огнемёта «шмель-м», как он выразился: «На всякий случай».
– Кец, а ты от меня ни на шаг не отходи, – приказал Берзалов. – И беспрекословно слушайся старшего сержанта Гучу.
– Есть слушать, Гучу, – ответил Кец и дёрнул Сэра за поводок: – Слышал?
Сэр посмотрел на него и улыбнулся так, как умеют улыбаться только собаки, то есть оскалив передние зубы. Уши у него стояли торчком, пушистый хвост кренделем лежал на спине, а агатовые глаза были смышлёными-смышлёными, и снова Берзалову показалось, что он видит, но не понимает какой-то тайный смысл.
Эпилог
Цитадель
Нехорошо было оставлять «главный» дот в тылу, но выбирать не приходилось: или исследовать его досконально, чтобы понять, куда спрятался мальчишка-паук, или топать вперёд. Мальчик-паук – это второстепенное, от отчаяния решил Берзалов, точно так же, как и туннель, в котором пропал капитан Русаков. Бог с ним. Баба с возу – кобыле легче. Только я думаю, что с капитаном мы ещё встретимся, обязательно встретимся. Чувство у меня такое.
Он приказал установить на входе «сигналку».
– Может, настоящую?.. – кисло уточнил Архипов в том смысле, что если уж рванёт, так рванёт со всеми вытекающими последствиями.
Задача с двенадцатью неизвестными. Поди узнай, кто притаился в туннеле. Даже если великоновгородцы, то не убивать же их? Обычная «сигналка» для звукового и визуального контроля. В конце концов мы ищем не великоновгородцев, а инвазивных захватчиков. Точнее, поправил себя Берзалов, ведём разведку. Пока нас никто не убивает, а только пугают. Вдруг удастся договориться? Иметь таких союзников – большущий плюс. Но судя по всему, все здесь давно передохли, хотя чем чёрт не шутит.
– А вдруг капитан захочет выйти? – спросил он у Архипова. – Убьём, на фиг. Жалеть будем. Ты хочешь убить капитана?
Берзалов поймал себя на мысли, что давно не думал о Варе, о его вечно прекрасной Варе. Это было нехорошо, это было маленьким предательством.
– Нет, – ответил, Архипов и прилепил мину сбоку к штырю, торчащему из земли, а проволоку натянул поперёк туннеля.
Двинули вперёд по всем правилам разведки в горах, то есть двумя группами: Берзалов с Гучей, Кецом и Сэром по правому флангу, а все остальные во главе с Архиповым – по левому. Правые страхуют левых, левые – правых. Обычная тактика.
– Перед колючкой могут быть мины, – предупредил Берзалов.
– Нашли одну разряженную, – ответил Архипов.
Берзалов опустил бинокль, в который разглядывал «главный» дот, и сказал:
– Может, здесь уже кто-то побывал?
Не нравился ему «главный» дот, ох, как не нравился, но дот был скромен и тих, как целомудренная девушка на первом свидании. Почему в него залез мальчишка-паук, одному богу известно. Однако любопытство придётся оставить про запас, решил Берзалов. Он добежал до «уаз-хантера» и подал знак. Архипов выскочил из-за камней и в три прыжка преодолел расстояние до сгоревшего «маза».
В наушнике прозвучал голос Архипова:
– Всё нормально.
– У нас пока тоже, – ответил Берзалов, разглядывая бензовоз.
Сердце колотилось где-то в горле, страшно хотелось пить. Бензовоз не дополз всего-то метров пяти до цели – двухъярусного дота, его передние колеса попали в канаву, и из-за этого кабину свернуло набок, почти на девяносто градусов. Хороший хук он получил, подумал Берзалов.
Он перекатился под бензовоз и по глухому звуку обнаружил, что цистерна полна бензина. Лужицы под колёсами источали соответствующий запах. По спине у Берзалова пробежал холодок. Значит, здесь боя не было, понял он. А «маз» сгорел раньше, может, ещё до войны. А потом уже кто-то с помощью бензовоза пытался взорвать дот, но по какой-то причине у него ничего не вышло.
Он обогнул кабину, дверь которой была распахнута, и увидел высохшего мертвеца. Его руки сжимали руль, а голова в каске покоилась на клаксоне. Слабый запах тлена ударил в ноздри. Форма на трупе сгнила, и только по звездно-полосатой эмблеме на рукаве можно было понять, что это американский десантник. Однако времени разбираться не было. Подбежали Гуча, Кец и Сэр. Сэр тащил Кеца так, что тот летел, как стрела, но поводка не отпускал.
– За мной! – скомандовал Берзалов.
И вопреки всем правилам вывел всех троих на открытую позицию перед казармой с одной стороны и двухъярусным дотом с другой. И всё из-за страха, что бензовоз может взорваться именно сейчас.
– Живых никого, – доложил Архипов.
– У нас тоже, – ответил Берзалов.
Оказывается, пока он разглядывал водителя в машине, Архипов беспрепятственно успел проскочить позицию через центр и нырнуть в казарму. На своём забрале Берзалов увидел сплошь трупы на койках в два яруса и уже знакомые звездно-полосатые эмблемы. Должно быть, внутри казармы стояла ужасная вонь, потому что Сундуков и Колюшка Рябцев ходили, заткнув себе нос.
– А противогазы, противогазы зачем?! – зло напомнил Берзалов.
– Манкурты-ы… – с удовлетворением произнёс Архипов, словно ему нравилось вдыхать трупные запахи.
– Отлично, – среагировал Берзалов. – Но противогазы надеть!
– Есть надеть, – ответил Архипов, и Берзалов увидел, как Колюшка Рябцев полез в подсумок.
Сами не могли догадаться, разозлился Берзалов, геройствуют. Вашу-у-у Машу-у-у!.. Любят они с русским шиком утвердиться на могиле врага.
– Манкурты, – подтвердил Архипов. – Да, это им не у себя в Америке бананасами питаться и виски жрать. Шлёпнули в одночасье.
– Чему радуешься? – спросил Берзалов и подумал, что убила-то, наверное, их всё та же «умная» то бишь «зелёная пыль». Как бы самим не влипнуть. – Ты там поаккуратнее, – напомнил он, – помни о «пыли».
– Есть помнить, – отозвался Архипов, – только она как песок. Да я и так слежу, Роман Георгиевич. Нет здесь никого.
– Ну и молодец, дойдём до перевала и домой. Нечего здесь делать, – и едва не добавил: «Глаза мозолить непонятно кому».
Берзалов в казарму не пошёл, а вбежал в двухъярусный дот и на первом ярусе увидел уже знакомую картину: «уснувшего» механоида, кучу костей вперемешку с остатками формы и гору пустых «предметов», то бишь батареек. Пока он рассматривал всё это, Гуча проскочил на второй ярус и сообщил:
– Здесь тоже мертвецы.
Берзалов между тем выглянул в амбразуру и понял, что американцы отчаялись вконец и пытались взорвать дот. Должно быть, они направили в ущелье бензовоз, он у них ничего не вышло: водилу каким-то образом убили, а машина застряла. На этом война и закончилась.
– Товарищ старший лейтенант… – тихо позвал Гуча.
– Слушай… – наконец удивился Берзалов, – а из чего они стреляли?
– Как из чего? – переспросил Гуча.
– Вот я и спрашиваю, из чего? Оружие при них есть?
– Нет… – неуверенно ответил Гуча.
– Слышь, Архипов, ты оружие механоидов нашёл?
– Не было никакого оружия.
– Странно… – сказал Берзалов.
В этот момент сработала сигналка в туннеле: раздался громкий свист. Сэр зарычал, Кец дёрнул его за поводок, а Берзалов подскочил к амбразурам и посмотрел вниз. Сигналка ещё немного посвистела, а потом стала выстреливать «звёздки» зелёного и красного цвета. Однако рядом со входом с туннель никого видно не было.
В центре помещения второго яруса стоял стол с остатками трапезы. Кто-то совсем недавно пил чай из большего закопченного чайника и ел американские галеты. По углам всё та же картина: механоиды, кости и пустые «предметы», припорошенный всё той же «умной пылью». Затем Берзалова ещё раз выглянул в амбразуру и сообразил, что тот, кто здесь чаевничал, видел его их ссору с капитаном, а потом спустился по туннелю в горе и развязал его. Быстро капитан нашёл союзника. Неужели Фомин? – гадал Берзалов. А почему не стрелял? Может, боялся привлечь к себе внимание? Или… Точно! Бензовоз! Конечно же, бензовоз. Потому что взорвись он его, никто не уцелел бы. Как будто в подтверждение его мыслей Гуча сообщил, что из дота есть выход в туннель. Берзалов связался с Архиповым и предупредил:
– Слушай, наш капитан и ещё один тип по фамилии Фомин надумали партизанить. Будьте осторожны.
– Так точно, – беспечно продублировал Архипов. – Будем осторожны. Мы здесь механоидов нашли целую роту.
– У нас такого добра тоже полно, – ответил Берзалов, хотя роты у них, конечно, не было, да и Архипов приврал для красного словца.
– А ещё пещеру…
– В пещеру не ходите! – предупредил Берзалов. – Мало ли что.
Собственно, думал он, меня не очень волнует Фомин и капитан Русаков. Фомин, конечно, бывалый, ему с нами воевать не с руки. Не полезет он в драку, потому что укрепрайон Комолодун – это совсем не то, что он хотел обнаружить. Значит, он, как и мы, влип по уши. Может, он охотник за иноземным оружием? Куда-то же оно делось? А вот «умная пыль» может ожить на последнем дыхании, и тогда мало не покажется. Что касается механоидов, то без батареек они всего лишь куски железа. Правда, есть ещё лоферы, изрыгающие пучковую энергию, но пока мы их не видели. А надо бы, потому что, раз американцы с их «абрамсами» и «бредли», не сладили с ними, то у нас шансов вообще никаких.
– Карта не совпадает, – пожаловался Архипов.
– И не только в этом месте, – согласился Берзалов, вспомнив город теневых людей.
– Как же ориентироваться?
– На местности, на местности, – посоветовал Берзалов. – Не впервой. Да, и поищи иноземное оружие. Сдается мне, что мы что-то пропустили.
И тут, в тот самый момент, когда Берзалов решил было, что Комолодун мёртв окончательно и бесповоротно, в тот самый момент, когда подумал, что им повезло и пора возвращаться в бригаду, чтобы доложить о результатах глубокой разведки, раздался тот самый зловещий удар барабанных палочек, а затем запел Скрипей. Только самого пения Берзалов не услышал, просто воздух в доте стал упругим, как вода в водопаде, и ударил по барабанным перепонкам с такой силой, что Берзалов потерял ориентацию, куда-то пополз, лишь бы подальше от Скрипея, и очнулся словно после глубокого обморока. Он обнаружил себя сидящим рядом с бензовозом и мало чего соображал, пока на него не налетел очумевший Гуча. Скрипей давно замолчал, но его свист всё ещё стоял в ушах. На этот раз Скрипей превзошел самого себя.
– Где Кец? – с трудом ворочая языком, спросил Берзалов.
Он услышал собственный голос
