Сладкий Баньюльс с горьковатым послевкусием

Если вам когда-нибудь удастся попробовать Баньюльс, не разочаруетесь. Это десертное вино юга Франции не очень известно даже французам, хотя у него все регалии Grand Cru[1]. Терруар[2] Баньюльса - крошечный, поэтому производство вина недостаточно для большого экспорта. К тому же французские каталонцы никогда особо не заботились о маркетинге ни своих вин, ни своего региона. Все знают о Лазурном береге. Но немногие слышали об Алом побережье с его ярко-синем морем, террасными виноградниками, приобретающими осенью огненный цвет и вечнозеленой грядой Альберских гор - последней цепи Пиренеев, доходящих до самого моря.

Местные не любят маркетинг. А может даже побаиваются рекламировать свой маленький рай, полный загадочных историй и тайн. Будут ли они когда-нибудь разгаданы?

Поговаривают, что Баньюльс сгубил одного знаменитого и невероятно богатого каталонца. Ученика Родена.

Сентябрь сорок четвертого. Освобожденная Франция празднует победу. Рядом с небольшим городком в французских Пиренеях произошла автокатастрофа. В машине с проколотой шиной находят окровавленное тело старика. У него красивое благородное лицо, нос с горбинкой. На старике - дорогой бархатный костюм, богемный берет художника.

«Великий скульптор Франции погиб в автокатастрофе», заявляют газеты. А в маленьких городках и деревушках Алого побережья поговаривают, что Сопротивление отомстило блистательному ваятелю.

Его скульптуры находятся в саду Тюильри в Париже, в Орсэ и в других музеях мира, в том числе в лондонском Тейте. Но наибольшим восхищением и материальной поддержкой знаменитый французский скульптор пользовался в Германии.

Ему уже больше сорока, когда в 1905 году он привозит на осеннюю выставку в Париж скульптуру с двойным названием «Мысль» и «Средиземноморье». Он беден и мало кому известен. На выставке получает заказ от немецкого коллекционера и мецената графа Кесслера. Кесслер вскоре знакомит с работами скульптора других богатых и влиятельных немцев. Немецкие аристократы боготворят француза, скупают его произведения и пишут ему дружеские письма даже в самый разгар Первой мировой войны.

Во время Второй мировой войны скульптор уединяется в родном городке Баньюльсе, который называется так же как и местное десертное вино. Тихая размеренная жизнь средиземноморской провинции кажется очень далекой от ужасов войны и от политических игр в неоккупированной части Франции режима Виши.

Дом скульптора всегда открыт для поэтов, художников, артистов. И не важно, кто вы по национальности. Даже если немецкий офицер. А их в доме известного каталонца гостило немало. И всех он угощал отменным десертным Баньюльсом, который совсем даже не приторен и оставляет такую приятную горчинку.

«Понимаете, я всегда пользовался невероятной популярностью в Германии. Большей популярностью, чем во Франции. Так что все, кто любит искусство, хотят меня навестить. Это поэты, музыканты… Не могу им отказать. Вы хотите, чтобы я выдворил музыканта? Тогда я больше не буду человеком искусства. Французам наплевать на искусство. А у них (немцев) большое уважение ко всему этому... Если бы я не был так известен в Германии, Дина была бы сейчас в Польше…» Так говорил скульптор своему другу Анри Фрэру*

С Диной Верни знаменитый ваятель познакомился незадолго до Второй мировой. Ее семья бежала из Молдавии во Францию после революции. Дине было пятнадцать, а скульптору за семьдесят. Дина стала его музой, а после смерти скульптора получила львиную долю его состояния несмотря на то, что у почившего остались жена и сын. Дина приобрела в Париже замок и частенько приезжала в Россию искать талантливых художников. Помогала Шемякину, правда, вскоре с ним поссорилась, когда тот отказался писать картины в том стиле, который она считала будет хорошо продаваться в ее галерее. Шемякин назвал ее очаровательным монстром и писал, какая же она невоспитанная - сидя в ресторане, била себя по ляжкам и сильно материлась, естественно по-русски, на каком же еще можно материться. Дина играла на гитаре и пела русские блатные песни, причем у нее очень красивый голос. Эти записи можно найти в интернете. Дине тогда было около пятидесяти.

А во время Второй мировой войны ей было двадцать. Она сотрудничала с Сопротивлением и помогала переправлять через французско-испанскую границу многих, чьей участью иначе стал бы концлагерь. По свидетельствам Дины именно знаменитый ваятель из Баньюльса показал ей тогда все секретные переправы в горах, по которым можно было перейти границу, не боясь ни местной полиции, ни гестапо. Скульптор прекрасно знал контрабандные тропы своего региона, который еще король Солнце Людовик Четырнадцатый называл «краем контрабандистов».

Французская Каталония всегда жила по своим неписанным законам, мало понятным gabachos (иностранцам, чужим). Если здесь и поддерживали кого-то, то только ради собственной выгоды. Отчаянные контрабандисты Баньюльса сражались на стороне французской армии, когда Испания в очередной раз попыталась отвоевать Руссильон. Зачем отдавать жизнь за Францию, ведь большинство из них даже не говорили по-французски? Ответ простой. Им было выгодно, чтобы Баньюльс оставался французским. Там, где граница между государствами, всегда есть прибыль. Ведь главным источником дохода Баньюльса была контрабанда.

Так вернемся к нашему Мастеру и его музе. Когда Дина в Париже оказалась в застенках гестапо пойманная с поличным с членами Сопротивления, ее почему-то быстро выпустили. И не отправили в лагеря в Польшу, несмотря на то, что она была еврейкой. Возможно, что за нее ходатайствовал сам Арно Брекер - монументалист Третьего Рейха, любимый скульптор Гитлера. Выставка Брекера в оккупированном Париже была организована благодаря усилиям его восьмидесятилетнего французского коллеги из Баньюльса. Скульпторы были друзьями еще до войны. А после удивительного избавления Дины из застенок гестапо, откуда редко выходили евреи, да еще и помощники Сопротивления, у многих возникли серьезные подозрения, что Аристид Майоль, каталонский ваятель из Баньюльса, сотрудничал с немцами.

Однако курирующая фонд Аристида Майоля, Дина Верни всегда настойчиво утверждала, что знаменитый скульптор из Баньюльса не был коллаборационистом, а, на самом деле, спас многих от концлагерей, проведя их потайными тропами в Испанию.

А что было на самом деле наверное уже не узнать. Главное, что сладкий Баньюльс до сих пор удивительно хорош. И полон тайн и секретов своего терруара, той особенной земли, на которой выращивали виноград финикийцы, римляне, тамплиеры… А старая виноградная лоза продолжает жить несмотря на засуху, жару и страшные ветра, проникая своими одиннадцатиметровыми корнями глубоко в почву.