Все. Отдыхайте. - и тренер устало
погрузился в кресло.
Капитан озабоченно глянул на Игната, метнув взгляд в сторону
Зайцева. Тот отвел глаза. Крапивина кольнуло нехорошее предчувствие.
Всегда активный и энергичный Иваныч сегодня был вял и бледен. Разным
доводилось им видеть главного тренера.
В позапрошлом году, когда выходили из первой в премьер-лигу,
В день решающего матча с «Сибирью» в Ярославле Кольцов куда-то
запропастился. Было начало ноября. Моросил осенний противный дождь.
До игры оставался час, а главный тренер на место сбора не явился.
Зайцев нервничал и был близок к панике. Напряжение нарастало.
- Петр Алексеевич, - обратился к тренеру Сергеев. - Везите
команду на стадион. Мы с Игнатом Иваныча доставим.
Тот так обрадовался, словно ыиграл в лотерею миллион. Капитан
с вратарем поехали к главному.
- Дома он, - поделился догадкой Николай. - Сегодня восьмое ноября.
Со вчерашнего годовщину революции празднует, вот и забыл.
Дверь открыла Варвара Степановна: жена, боевая подруга, первый
помощник, главный советчик и строгий воспитатель одновременно.
- Что случилось, мальчики? - улыбка мгновенно сменилась
выражением тревоги.
- Игра у нас сегодня, - потупив взор, виновато произнес Сергеев.
- Варенька, кто там? - хозяин вышел в коридор явно навеселе. –
Ребята, почему не на базе? Вот не ожидал. Завтра решающая игра,
а вы… - и осекся под осуждающим взглядом жены.
- Извините, мальчики. Две минуты, - и взяв Иваныча за руку,
повыше локтя, увела его в комнату.
Ровно через две минуты, враз протрезвевший, главный тренер, как
ошпаренный, выскочил в коридор.
- Помогите, ребята. Ей богу, такое дело, - приговаривал он,
когда Игнат помогал просунуть руки в рукава куртки. - Зонта не надо,
под дождем отойду быстрее.
- Алексеич, держи главного на скамейке, не давай к бровке выходить, -
предупредил Николай Зайцева перед игрой.
В тот день они не просто играли, но и прикрывали тренера,
который, разомлев от шума дождя, все-таки вырвался из цепких рук
помощника, когда за пять минут до конца игры уходил замененный
Виктор Проскурин, забивший два гола.
- Родной ты мой, - обнимал его Иваныч. - Устал, поди, вымок.
Вот, надень с тренерского плеча, и скинув расстегнутую куртку,
накинул ее на плечи форварда.
Этот снимок попал во все газеты. Спортивные и не только.
- Платон Иваныч, - обратился капитан, задержавшись с Крапивиным
перед выходом на поле. - Вам плохо. Нужен врач. Не ходите туда.
Мы сами дожмем «Спартак».
Игнату показалось, что у главного тренера увлажнились глаза.
- Спасибо, дорогие мои, - сказал он. - Но мне не плохо, а хорошо.
Когда-нибудь вы поймете, как здорово, когда ты можешь добиться
чего-то сегодня, сейчас.
Крапивин встал в ворота и увидел, как Иваныч сидит, откинувшись
на спинку кресла, а Зайцев держит его за руку.
«А с женой ему повезло» - мелькнула мысль одновременно со
свистком, возвестившим начало второго тайма.
Самому Игнату удача в личной жизни не улыбнулась. Как успех
пришел, так от фанаток отбоя не стало. Одну приметил, на каждый матч
ходила. Стройная, грудастенькая, черные как смоль волосы ниже плеч,
жгучие карие глаза, слегка вздернутый носик, лицо сердечком, немного
выдающийся подбородок, нежный-нежный, губки не тонкие, но и не очень
пухлые. Ну как перед всем этим устоишь.
Звали ее Галя. Галина-малина. Настойчивая. Познакомились. Роман
Был бурный и скоротечный. Опомниться не успел, как в ЗАГСе
оказался. Не то, что он был против, но слишком быстро все закрутилось,
и здоровая часть мозга, самая незначительная, предупреждала об
опасности.
Страсти хватило на год. Молодая жена оказалась рассчетливой
стервой. Приехала девочка их Таганрога Москву покорять. В артистки
не поступила, а некоренного москвича покорила. Любила она, оказывается,
не Игната, а ту жизнь, которую надеялась через него получить. Жила
весело. Магазины, клубы ночные. Домой позже него приходила и все
чаще навеселе. Хозяйство стала вести кое-как. Еще и претензии начались.
Мало он ей времени уделяет, на тусовки не водит. Как-то собрались
Футболисты с семьями на культурное мероприятие, так чуть со стыда
за нее не сгорел. «Ах, красота! Сколько стоит? Где покупали?» Одни
тряпки да безделушки на уме. Раз в деревню ездили. С семьей ее
познакомил. Тихая была, на четвертом месяце беременности, ласковая,
уважительная. Просто пай-девочка. А как вернулись в Москву:
«Бриллиантовые сережки мне купишь, за то, что в деревне твоей чуть
со скуки не умерла». Со своими родителями так и не познакомила.
«Отсталые они, - говорила. - Ничего в жизни не понимают».
Понял Игнат, что промашку дал, да куда теперь денешься.
Жизнь, однако, решила по своему. Завершились для Галины похождения
по ночным развлечениям больницей и выкидышем.
Притихла на время. Даже жизнь наладилась. Игнат жалел ее: хоть
стерва, а все-таки жена. Оказалось - затишье перд бурей. Вообще днями
дома не появлялась. И наконец, заявила: «Ухожу от тебя. Думала,
спортсмен серьезный, обеспечить любимую женщину можешь. А ты как
был пентюхом деревенским, так им и остался. Лопух. Дружок твой,
Сережка, подсидел тебя. Теперь задом скамейку запасных полируешь.
Человека я нашла, не тебе чета. Живет широко. Денег не считает. С
ним куда-угодно готова, хоть в огонь, хоть в воду».
Что мог возразить Игнат. Насильно мил не будешь. Да и устал
с ней.
Слова оказались пророческими. Через три года взорвался
«Мерседес» с преуспевающим бизнесменом и женой-красавицей.
Огонь так огонь.
Глава 6
Друг
- Двадцать минут до конца матча, - сообщал Алексей Горденков. –
«Спартак» прочно овладел инициативой, и ведет планомерную осаду
ворот соперника. Игрокам «Шинника» дорого обходится стартовый рывок.
Сейчас они явно уступают в скорости, но оборону держат организованно.
Ни разу спартаковцам не удалось ее прорвать. Только дальние удары
создают угрозу. С мячом Степан Сорокин. До ворот двадцать пять метров.
Ищет, кому-бы сделать пас. Но Роберт Белл и Оскар Дуглас надежно
прикрыты. Внезапно бьет. Браво, Крапивин. Голкипер «Шинника» достает
мяч из самой «девятки».
- Дай валидол, - огорошил Кольцов помощника внезапной просьбой.
- Так он же горький? - удивился Зайцев.
- Меня не интересует вкус, - и помощник резво зашарил по карманам.
Игнат видел, куда летит мяч, и отразить его труда не составило.
Когда-то такой удар многое изменил в его жизни.
На скамейке запасных в волнении ерзал запасной вратарь Виталик
Пристебаев, который на каждой тренировке ходит за ним, ловит каждое
слово и пашет как вол. Когда-нибудь настанет его день.
Крапивин вспомнил, как на месте Виталика тогда сидел Сергей
Слесаренко. Они быстро стали друзьями. Таких открытых людей Игнат
встречал редко. Сергей был детдомовский. Мать отказалась от него
сразу после рождения, отца и не знал никогда. Много пришлось пережить
ему несчастий и бед, прежде чем достиг простой мечты - выжить и
выбиться в люди. И выжил, и выбился, но при этом не осатанел,
не озверел на окружающих. Сердце его казалось обнаженным и ранимым.
Любую шутку и подначку мог воспринять всерьез и обидеться. Правда,
был отходчив, как истинный холерик. Игнат сразу взял его под свое
покровительство как младшего брата. Выросший в большой семье, он
с ужасом думал, что было бы с ним, окажись одиноким.
Сергей познакомил Игната с семьей, пока маленькой, но обещал,
что она будет расти и расти. От жены друга, Оксаны, Игнат обомлел.
Прямо как та, что черевички у Вакулы просила. Пухленькая, но стройная,
щечки румяные, коса до пояса, брови вразлет, а из глаз теплом веет. К
тому же была она беременна, что придает женщине особую
привлекательность.
- Мне шестнадцать было, - рассказывал Сергей. - Когда ее увидел.
Ехал в автобусе на тренировку, шла у нас в городе Программа по
привлечению детдомовцев к спорту. Меня в футбольную секцию взяли.
Сразу понял, зацепиться надо. Всю жизнь за что-то цеплялся. А тут
вижу, судьба моя идет. Сразу понял, что судьба. Я с девчонками робел,
а тут потек смолой по дереву. У нее свет из глаз особенный идет.
И перестал я за жизнь цепляться, а стал просто жить. Вот делаю
что-то и не знаю, будет польза или вред. Не могу наперед угадать.
А все ладно выходит. И силы откуда-то берутся. Мне самому много
Не надо, да и ей, наверное, тоже, а хочется, чтобы все было хорошо,
и есть. Хочу ее счастливой сделать, и сам счастлив. И дети наши
счастливы будут. Много детей. Ты же знаешь, как хорошо, когда
большая семья.
В семье уже был двухлетний сын Сашка, забавный
карапуз. Чужого дядю не испугался и весело пошел на руки Игнату.
- И это не предел, - нежно произнес Сергей, обнимая жену.
- Сколько же ты хочешь? - игриво спросила она, и Игнат понял,
что ответ на этот вопрос они обсуждают постоянно.
- Минимум, троих, - сразу ответил муж. - Чтобы стране прирост
был. А там от настроения зависит, причем твоего, у меня оно всегда
есть.
- Вот размечтался, - ласково улыбнулась Оксана. В ее голосе
Звучали любовь, снисхождение и тайная женская мудрость, мужчинам
неведомая. Наверное, она ему и жена, и мать, и любовница, и хозяйка.
Причем мать как детям, так и самому. Игнат сам себе удивлялся, никогда
так логично не мыслил.
«Она чудо», - подумал он и ужаснулся. Как может женатый человек
так думать о чужой жене, тогда Галина еще не начала портить ему жизнь.
Они познакомились семьями.
- Клуша она деревенская, - безапелляционно сделала вывод жена.
- Помолчи, - одернул Игнат.
- Понравилась? - ехидно усмехнулась Галина. - Уж не запал ли на
нее?
- Не глупи. Я твой муж, а ты мне жена.
- Да знаю. Ты верный, - вздохнула она. - Только за парнишкой
приглядывай, чтобы не облапошил.
- Что ты говоришь, - возмутился Крапивин. - Сергей мой друг. Он
как младший брат.
- Ладно, святая простота, - примирительно произнесла Галина. - Мое
дело предупредить.
Играл Сергей красиво и эффектно. Прыгал из угла в угол как
пантера. Игнат так не умел. Правда, с выходами из ворот получалось
хуже, словно робел и чего-то боялся.
- Ты должен защитой командовать, - учил Крапивин товарища, -
А они тебя - понимать. Если команда атакует, а соперник длинным пасом
мяч защите за спину забросит, надо вперед из штрафной
