Там, где поют деревья - Глава 3

Виана рассчитывала, что новоиспеченный супруг отвезет ее обратно домой, поскольку Арак передал ему Рокагрис и все земли герцога Корвена, но Олдар заполучил права и на другие владения, в том числе и на замок Торреспино, имевший надежные, крепкие стены и расположенный на самой вершине труднодоступного утеса неподалеку от границ Дремучего Леса. Именно там, в конце концов, и решил поселиться Олдар. Конечно, жить в Рокагрисе было бы не в пример удобнее, учитывая, что семья герцога бОльшую часть времени проводила именно здесь, но в случае нападения этот замок был гораздо уязвимее Торреспино. Виана сразу поняла, что для мужа оборонительная мощь жилища гораздо ценнее удобств и опечаленно вздохнула, увидев, что она будет делить с ним просторную, но сырую и холодную комнату на вершине ощетинившейся шипами башни, давшей название этому месту.

Олдар почти не разговаривал с женой, разве что коротко отдавал какой-нибудь приказ. Да он и не мог вести с ней долгие беседы, поскольку на нортийском языке знал всего лишь несколько слов. Когда Виана попросила его оставить Дорею служанкой, он невнятно пробурчал что-то и пожал плечами, словно давая понять, что ему совершенно безразлично, поедет ли кормилица с ней или нет. Всю дорогу Олдар вместе со своими людьми пил хмельное пиво и во всю глотку распевал на грубом, непонятном языке либо похабные песенки, как предположила Виана по громкому хохоту, либо баллады о битвах, либо то и другое. Как бы то ни было, она была только рада, что не может понять их содержание.

С другой стороны, мужчины почти не обращали внимания на них с Дореей, словно считали их дурнушками, и к Виане вернулась надежда. Правда, ненадолго; с тяжелым сердцем она едва успела мельком оглядеть свое новое жилище, как Олдар отрывисто бросил:

- Ты… вниз. Есть.

Виана видела состояние, в котором находились Олдар и его воины, и ничуть не сомневалась, что этот ужин будет похож на ужин в королевском замке после того, как Арак выдал всех нортийских дам замуж за своих грубых вояк. Она не желала участвовать в празднике.

- Нет, нет, – твердила она. – Я… у меня болит голова. Я устала от дороги, – несколько раз повторила Виана, сопровождая свои слова красноречивыми жестами, чтобы Олдар сумел ее понять.

- Слабая женщина, – пренебрежительно фыркнул тот.

Виана не поняла, счел ли он слабыми и хрупкими всех женщин в целом, или только ее, впрочем, какая разница. Дикарь развернулся и пошел прочь. Девушка вздохнула почти с облегчением, но Олдар, стоя у двери, снова обернулся, будто вспомнил что-то, и посмотрел на нее:

- Приду потом, – утробно рыкнул он и сделал непристойный жест, смысл которого был понятен даже невинной девице.

От ужаса Виана не смогла даже ответить. Когда дикарь ушел, захлопнув за собою дверь, девушка бросилась на кровать и безутешно зарыдала. Что она могла? Ей никогда не вырваться отсюда. Олдар не запер ее на ключ, но в замке полно дикарей, и она не сможет выбежать во двор незаметно. Вылезти из окна тоже не получится – башня была очень высокой. И тем не менее, Виана не собиралась покоряться судьбе. Хватит ли у нее мужества по примеру королевы покончить с собой, чтобы не лишиться чести? Однако кинжала под рукой тоже не было, и Виана задумалась, сможет ли она повеситься на поясном шнуре…

Нет, на это она никогда не решится. Слишком страшно умирать.

Виана долго лежала на кровати, горько оплакивая свою судьбу и гадая, что делать, пока в полном изнеможении не забылась тяжким сном.

Она проснулась от грохота распахнувшейся двери. В мгновение ока Виана оценила свое положение: она находилась в башне уединенного, мрачного замка, в спальне мужа, в стельку пьяного дикаря, стоявшего в освещенном проеме двери. Девушка вскочила с постели и в ужасе попятилась к стене. Олдар с побагровевшим от вина лицом, дыхнув перегаром, забормотал что-то непонятное на своем сорочьем языке и, пошатываясь, двинулся к ней. Виана намеревалась быть сильной и стоически переносить уготованную ей судьбу, но страх победил, и она продолжала отступать, пока не уперлась спиной в стену. Дикарь расхохотался во весь голос и потянулся к ней... но споткнулся и рухнул на пол.

Виана стояла, затаив дыхание, однако Олдар не вставал, и девушка отважилась на робкий шажок, но тут же вздрогнула и замерла на месте, когда муж, громко рыгнув, оглушительно захрапел. Виана подождала еще немного; сердце бешено колотилось в груди. Олдар не шевелился, и она, тихонько ступая и стараясь не задеть валяющегося на полу громилу, пошла к двери. Добравшись до выхода, девушка снова остановилась. Куда теперь идти? И что делать? А вдруг Олдар проснется и не найдет ее в спальне? Вдруг он рассвирипеет и побьет ее, как поколотил Белисию ее муж-дикарь? Виана с тревогой посмотрела на Олдара. Тот, казалось, даже не дышал. Может, он умер?

Виана подошла поближе к варвару и ткнула его ногой. Он даже не пошевелился.

Пожалуй, он и в самом деле умер! Виана плохо понимала, что произошло, но мысли в голове сложились как пасьянс. Если Олдар мертв, то она свободна. Как вдова, она сможет вернуть свои владения и возвратиться в Рокагрис, если пожелает. Да, но если король-узурпатор, выдаст ее замуж за другого дикаря? Нет-нет, это недопустимо… Пожалуй, отсюда можно сбежать, если муж умер… или спит… или лежит без чувств. Вот только все его люди внизу, и они уже видели ее. Как объяснить им, что с Олдаром? А вдруг они решат, что это она его убила? Хотя, если немного повезет, то все они напьются допьяна и уснут, а значит, ничего не заметят.

“Нужно выбраться отсюда, пока меня не хватились,” – решила Виана, бросаясь к выходу. Неожиданно дверь открылась, и девушка вскрикнула от страха.

- Тише, госпожа, не бойтесь, это я! – шикнула Дорея, протискиваясь в спальню.

Девушка немного успокоилась. Едва приехав в Торреспино, Олдар заявил, что замужней женщине не нужен никто, кроме мужа, и отослал Дорею к прочим слугам.

Виана очень сильно скучала по кормилице.

- Дорея! – воскликнула она, и в голосе девушки были слышны нотки былой паники. – Олдар едва не… он потерял сознание… Думаю, он умер!

Ничуть не удивившись, кормилица оценивающе взглянула на распростертое тело дикаря.

- Не беспокойтесь, госпожа, ложитесь спать. У нас мало времени. Я помогу вам раздеться.

- Что ты говоришь, Дорея? После того, что было, я не смогу уснуть!

Славная женщина лишь покачала головой и стала развязывать шнурки на платье госпожи. Виана, расстроенная событиями последних дней, безропотно подчинилась, однако удивлению девушки не было предела, когда она увидела, как Дорея небрежно отшвырнула платье в угол и вдобавок разорвала на ней рубашку, обнажив тем самым грудь.

- Что ты делаешь? – воскликнула Виана и постаралась как могла прикрыть наготу.

- Успокойтесь, девочка моя, это для вашего же блага. И помогите мне дотащить вашего мужа до кровати.

- Да ты только посмотри на меня!.. А если он проснется?

- Поверьте, он не проснется до самого утра.

Тихий и ласковый голос Дореи успокоил Виану. Они вдвоем кое-как доволокли дикаря-громилу до кровати и с трудом затащили его на ложе, но Олдар даже не шевельнулся.

- Ты уверена, что он не умер? – с опаской спросила Виана.

- Я налила в кубок сонного зелья, и он крепко уснул, госпожа, – Дорея помотала головой, – но, проснувшись, дикарь должен поверить, что брачная ночь была, иначе он снова попытается исполнить супружеский долг.

Поняв замысел кормилицы, Виана крепко обняла ее и разрыдалась от благодарности и облегчения.

- Ох, Дорея, что бы я делала без тебя?

- Мы еще не закончили, девочка моя, – кормилица осторожно, но решительно отстранилась от воспитанницы.

Виана придушенно вскрикнула, заметив в руке Дореи кухонный нож, но та не вонзила его в дикаря, а чиркнула себя лезвием по пальцу. Несколько капель крови упали на простыню.

- Это послужит доказательством, что вы уже не девушка, – объяснила она. Виана ошеломленно смотрела на красные пятна.

- Но все подумают, что он…

- Пусть лучше думают, чем это будет на самом деле, девочка.

Виана признала ее правоту, хотя еще и не оправилась полностью от потрясения.

- Ты столько сделала для меня, – благодарно шептала она, перевязывая палец кормилицы своим носовым платком. – Это я должна была порезать себе…

- Вот уж нет, – прервала ее Дорея. – Олдар не так глуп, как кажется. Порез на вашей нежной ручке привлек бы его внимание, а то, что старая служанка случайно поранилась кухонным ножом, нарезая овощи для рагу, – обычное дело.

- Спасибо тебе, спасибо, – Виана вновь обняла Дорею. – Я никогда этого не забуду.

Дорея усмехнулась.

- Чтобы муж не пытался снова лезть к вам, я каждый вечер буду давать ему сонное зелье, – пояснила она, – но вскоре он может что-нибудь заподозрить, так что лучше вам к тому времени быть на сносях.

- На сносях? – встревожено переспросила Виана.

- Не взаправду, конечно, – успокоила ее Дорея. – Это будет еще одна из наших нынешних уловок. Цель дикаря – заполучить от вас наследника и, если он поверит, что добился своего, возможно, потеряет к вам интерес. Мы скажем, что в вашем положении нужно соблюдать покой, и несколько месяцев ему придется держаться от вас подальше.

- А что потом?

- Там видно будет, – пожала плечами Дорея.

Это решение пусть и не полностью, но хотя бы частично избавляло Виану от неприятности делить постель с Олдаром.

- Вам придется спать рядом с ним, госпожа, чтобы он ничего не заподозрил, – заметила Дорея, – но не волнуйтесь, среди ночи он не проснется, а утром ему будет так плохо, что он даже руку на вас положить не сможет.

Виану замутило от одной только мысли, что ей придется провести ночь рядом с громилой, от которого воняло вином и потом, но она полностью доверяла кормилице и была готова делать все, что та ни скажет, а посему легла в постель, отодвинувшись как можно дальше от Олдара и повернувшись к нему спиной. Напоследок Дорея внимательно оглядела комнату и, убедившись, что все в порядке, ободряюще улыбнулась Виане и вышла, прикрыв за собой дверь.

Оставшись наедине с мужем, девушка испытывала неимоверный ужас, но изо всех сил старалась лежать неподвижно и уснуть. Она провела так несколько часов, не решаясь шевельнуться, в то время как Олдар спал столь крепко, что, вероятно, не проснулся бы, даже если Виана стала бы прыгать на кровати. Лишь около полудня дикарь дернулся во сне и что-то пролопотал на своем языке. Внезапно пробудившись от собственного храпа, он резко повернулся на кровати и уставился на девушку осоловелыми глазами.

Виана со страхом смотрела на дикаря, съежившись на другом конце кровати. Все ее тело болело от напряжения, но Олдар, одурманенный подмешанным в вино зельем, этого не замечал. Слегка приподнявшись, он озадаченно хлопал глазами, стараясь понять происходящее. Казалось, он растерялся, увидев Виану в своей постели, возможно, потому, что не помнил, как сюда добрался. Затем он заметил, что рубашка на девушке была разорвана, а смятые простыни сбиты в кучу. На простыне были отчетливо видны уже подсохшие пятна крови.

Удовлетворенная ухмылка осветила лицо Олдара; он издал торжествующий вопль и вскочил