на ноги, но тут же был вынужден прислониться к стене, чувствуя легкое недомогание. Виана прикрылась простыней и испуганно смотрела на мужа, но тот лишь окинул ее презрительным взглядом и нетвердой походкой, пошатываясь и спотыкаясь, вышел из комнаты.
Виана подождала немного, но когда стало ясно, что Олдар не вернется, вдохнула полной грудью, словно гора свалилась с плеч.
Дорея была права: зелье еще действовало, но дикарь явно припишет это похмелью после вчерашнего перепоя. С другой стороны, она, похоже, совершенно его не интересовала. Олдару нужна была всего лишь жена, которая родит ему наследников земель, завоеванных Араком. Возможно, он оставит ее в покое, как только решит, что она беременна.
Виана медленно дышала, стараясь привести в порядок мысли. Ночью план Дореи казался ей безумным, и она согласилась на него лишь от страха, не зная, что еще сделать. Однако сейчас, при утреннем свете, хорошенько всё обдумав, девушка решила, что он может сработать…
Остаток дня она старалась не попадаться мужу на глаза, найдя убежище на кухне подле Дореи. Сюда Олдар не вошел бы ни за что в жизни, считая кухню чисто женскими владениями. К тому же бОльшая часть слуг, работавших там, были уроженцами Нортии, которых заставили прислуживать дикарям, и они испытывали глубокую симпатию к своей новой госпоже, от души сожалея о ее судьбе.
И тем не менее, ни Дорея, ни Виана ни с кем не делились своим планом. Чтобы задумка удалась, обеим следовало быть крайне осмотрительными и осторожными.
Тем же утром Олдар с гордостью продемонстрировал своим людям запятнанную кровью простыню, похваляясь перед ними тем, чего на самом деле даже вспомнить не смог. Весь этот день, а также следующий, дикари предавались безделью, постоянно требуя у слуг то выпивки, то еды. До спальни Олдар добрался уже глубокой ночью. На этот раз ему удалось донести дрожащую от страха Виану до постели, но он уснул мертвецким сном, едва коснувшись простыни.
На следующую ночь Олдар не выдержал: поднимаясь в спальню, он мешком рухнул прямо на лестнице, и Виане пришлось тащить его до кровати при помощи двух слуг.
Девушка считала дни, мечтая, чтобы скорее наступило время притворяться беременной; она боялась, что однажды сон-трава одолеет Олдара слишком поздно.
Для верности Дорея с каждым разом увеличивала дозу, и в последующие ночи дикарь самостоятельно даже из-за стола встать не мог.
Все это время Виана продолжала делать вид, что мужу удается исполнять свой супружеский долг, хоть он этого и не помнил. Впрочем, заговорщицы отлично понимали, что этот фарс не может длиться долго.
Развязка наступила раньше, чем они рассчитывали.
Оказалось, что разгульные пиршества с песнями и реками хмельного вина были у варваров не повседневным делом, а частью праздничных торжеств по случаю завоевания Нортии. Наступил момент, когда Олдар решил – конец безделью, пришла пора брать всех в ежовые рукавицы. И сразу же дикари начали патрулировать окрестности Торреспино дабы усмирить народ, подавить в зародыше малейший намек на мятеж и убедиться, что крестьяне знают о новом господине. Весь день Олдар проводил, объезжая свои земли и проверяя каждую деревню, каждую дорогу и каждое распаханное поле. Единственным местом, к которому он не приближался, был Дремучий Лес, но в этом не было ничего странного: к нему никто не приближался.
Теперь дикари стали больше походить на грозных воинов, разгромивших нортианскую армию, а не на толпу пьянчуг последних дней. Олдар стал приходить в себя и начал поглядывать на Виану с неким подозрением.
К счастью для нее, вскоре после свадьбы из-за Белых Гор стали прибывать и другие варвары, включая женщин.
Увидев дикарок, Виана поняла, почему грубые воины не считали нортианских дам привлекательными. С загорелой на солнце кожей, с распущенными, непослушными волосами варварши были такими же грубыми, сильными и мускулистыми, как и они сами. Лишь немногие из них собирали свои длинные волосы в некое подобие косиц, да и те почти всегда были наполовину распущены. Широкие вырезы и вульгарные манеры делали их похожими больше на трактирных девок, нежели на изящных благородных дам. Рядом с ними Виана выглядела хилой, мягкотелой, жеманной девицей с бледным, круглым и нежным личиком. Тепличный цветок, не разжигающий страсть дикарей, в отличие от их сильных и горячих женщин.
Постепенно Олдар потерял интерес к Виане после того, как в замке поселились северные девицы: некоторые стали служанками, а некоторые вышли замуж за воинов Олдара. Считая своим долгом обзавестись наследником, Олдар по-прежнему приходил по ночам в свою спальню, но это, казалось, его раздражало, особенно если учесть, что по какой-то странной причине он никак не мог вспомнить подробности этих самых брачных ночей.
Тогда Дорея наконец решила воплотить в жизнь притворную беременность Вианы.
- А если он не поверит? – встревожилась девушка. – В последние дни он наводил порядок во владениях, но я знаю, что мои дела для него не завершены, он это так не оставит. Должно быть, он и так считает странным, что спит непробудным сном, особенно теперь, когда пьет уже не так, как раньше.
- Предоставьте это мне, госпожа, – ответила кормилица. – Если все пойдет хорошо, эта ночь на долгое время станет последней, проведенной в постели мужа.
Подбодренная этими словами, Виана легла спать раньше обычного. Она проснулась, когда Олдар, шатаясь, вошел в спальню и как подкошенный рухнул возле кровати. Виана не стала поднимать его с пола. Забрезжившая возможность долгое время держаться подальше от этого человека придавала ей сил и наполняла надеждой.
На рассвете Дорея вошла в спальню, неся в руках чашку с какой-то дымящейся жидкостью.
- Проснитесь, госпожа, – кормилица бесцеремонно перешагнула через Олдара и легонько потрясла Виану за плечо.
- Что это? – осведомилась та.
- Питье поможет вам притвориться беременной, вызвав легкое недомогание, свойственное дамам в интересном положении. Только вначале помогите мне положить на кровать вашего мужа.
Женщины с трудом затащили Олдара на брачнное ложе. Не дав девушке даже отдышаться, Дорея заставила ее выпить настой.
- Пейте, у нас мало времени, – шепнула она. – Пейте до дна, это очень важно.
Девушка послушно глотала ужасно горькое, еще не остывшее варево; она так торопилась, что даже обожгла себе язык. Затем по совету кормилицы она вернулась в кровать и легла рядом с мужем. Дорея ушла, прикрыв за собой дверь, и Виане ничего не оставалось, кроме как ждать.
Олдар проснулся, чуть погодя. Он постепенно привыкал к сонному зелью Дореи и с каждым днем вставал все раньше и не таким рассеянным.
- Жена, – бормотнул он, увидев Виану.
Девушка слегка привстала, готовая спрыгнуть с постели, если потребуется. Внезапно ее замутило, а желудок скрутило от боли. Кое-как Виана сползла с кровати и шагнула к окну, где стояла ночная ваза. Там ее и вырвало.
Олдар растерянно смотрел на жену. У Вианы закружилась голова, и она едва не упала, успев прислониться к стене. Она попыталась что-то сказать и шагнула к двери, чтобы пойти искать Дорею, но не смогла: перед глазами все закружилось, и девушка лишилась чувств.
Очнулась она уже на другой кровати и в другой комнате, поменьше прежней, зато солнечной и хорошо проветренной. Дорея сидела рядом с ней.
- Простите меня, моя малышка, но так было нужно, – одними губами вымолвила Дорея и отерла пот со лба Вианы.
- Значит это из-за отвара, что ты дала, – едва слышно отозвалась та, но Дорея прижала палец к губам, веля ей молчать, и Виана догадалась, что в комнате они не одни.
Одним из визитеров был муж; он стоял, привалившись к стене, и чувствовал себя весьма неловко. Вторым был варвар, которого Виана знала только в лицо, и он был одним из немногих, кто хоть как-то мог изъясниться по-нортиански.
- Женщина больна? – спросил толмач. – Что с ней?
- Госпожа на сносях и стала мучиться от тягот своего положения, – пояснила Дорея. – Можешь поздравить своего господина – скоро его жена произведет на свет ребенка.
Виана содрогнулась при одной только мысли, что это может стать правдой.
- На сносях? Ты хочешь сказать, она пузата? – Варвар недоверчиво, с презрением и глубоким отвращением посмотрел на Виану. – Моя жена родила пятерых детей и никогда не валялась в кровати. Она работала до последнего. Таковы женщины нашего рода, – злобно и с вызовом заключил он.
Но Дорея не дрогнула.
- И что же? Твой господин выбрал себе в жены не женщину вашего рода, а благородную даму из Нортии. И дамы отличаются от ваших женщин, они более нежные и хрупкие. К тому же мне не совсем нравится, как протекает эта беременность. Возможно, госпоже потребуется покой, пока она не родит.
- Покой? Ты хочешь сказать, что она весь день будет валяться в постели?
- Или потеряет ребенка, – кивнула головой Дорея.
Дикарь насупил брови и с мрачным видом сообщил новость Олдару, едва понявшему лишь пару-тройку слов из разговора. Скорое отцовство, похоже, обрадовало Олдара, но в то же время он был безмерно раздражен, как и его товарищ, хилостью и болезненностью жены. Впрочем, Олдар был уверен, что нортианские женщины слабы от природы, и Дорее, упорно стоящей на своем, не составило труда убедить его, что жизнь ребенка под угрозой, а потому Виана нуждается в отдыхе.
В конце концов Олдар безразлично пожал плечами и вышел из спальни вместе с другим дикарем. Он не стал препираться с Дореей: особого интереса к жене Олдар не испытывал и вряд ли стал бы скучать по ней, а вот сын ему был нужен.
Для вида Виана еще несколько дней пролежала в постели, а Дорея продолжала подсыпать Олдару сонное зелье по вечерам, чтобы избежать ненужных подозрений по поводу неожиданно крепкого сна. Виана регулярно пила отвары, приготовленные кормилицей. Некоторые их них скручивали желудок, вызывая приступы рвоты и помогая притворяться беременной, а один, приготовляемый с особой осторожностью, приходилось принимать каждый день.
- Он избавляет от ежемесячных тягот, – шепотом пояснила Дорея.
Виана с еще бОльшим уважением посмотрела на кормилицу.
- А почему ты не давала его раньше? – поинтересовалась она.
- Нельзя играть такими вещами, – Дорея строго посмотрела на воспитанницу и покачала головой. – Этот отвар очень сильный. Если пить его очень часто или много, можно навсегда лишиться способности зачать.
Вскоре Виане стало так плохо, что никому и голову бы не пришла мысль об обмане. Девушка и сама поклялась себе, что два раза подумает, прежде чем терпеть еще одну беременность, неважно настоящую или притворную.
В первые дни Олдар часто навещал жену, но она догадывалась, что его визиты вызваны лишь опасением за жизнь наследника. Постепенно Дорея уменьшала крепость отваров, и девушке немного полегчало, хотя она была еще бледна и вяла, а голова начинала кружиться, если она подолгу оставалась на ногах. Видя, что беременность идет своим чередом, Олдар перестал обращать на жену внимание и начал заниматься другими делами. Жизнь Вианы стала более спокойной. Когда мужа не было дома, девушка совершала короткие прогулки по замку, а в солнечные дни даже выходила во двор. Много времени она проводила на кухне с Дореей и другими
