окликнула она кухарку, – разрежь на куски часть окорока и раздай его гостям.
- Гостям? – недоуменно переспросила та и ахнула, поняв, что хозяйка говорит о нищих. – Вы уверены, госпожа? – добавила она и снова ахнула, представив последствия этого приказа.
- Делай, что говорят, – подтвердила Виана.
Девушка так разъярилась, что ей было все равно, что скажет Олдар, увидев обкромсанную свиную тушу. На самом деле в глубине души она хотела испортить ему ужин.
Если бы Дорея была на кухне, она, несомненно, вытащила бы из головы воспитанницы эту идею. Но Дорея в тот момент набирала в бадьи колодезную воду и не могла вмешаться.
Альда и еще одна из кухарок нерешительно разрезали окорок на части и подали голодающей семье, смотревшей на него так, словно он волшебным образом появился здесь по велению одной из фей Дремучего Леса.
- Ешьте, ешьте, – подбодрила их Виана.
Мать семейства колебалась, нутром чуя, что хозяйка из-за этого попадет в беду, но оставить малышей голодными тоже не могла, а потому горячо поблагодарила Виану и начала раздавать мясо детям.
- Что нам делать с мясом? – отважилась спросить Альда.
- Несите в зал.
- Прямо так?
- Да, прямо так.
Кухарки тихо перешептывались между собой, но наконец Альда набралась смелости и взяла блюдо с остатками жаркого.
Прошло несколько томительных минут, в течение которых на кухне царила тишина, если не считать потрескивания огня в очаге да причмокивания уплетающих мясо детишек.
А потом из зала донесся грохот упавшего на пол железного предмета и крик. Виана испугалась, что Олдар ударил Альду, и начала сожалеть о своем маленьком бунте, но в этот миг на кухню ворвался разъяренный муж, волочивший за руку кухарку. Олдар обезумел от гнева; на медно-красном, под цвет бороды, лице бешено вращались глаза в поисках виновного. В углу он заметил съежившихся от страха крестьянку и малышей. От ужина осталась лишь обглоданная кость, но этого оказалось достаточно, чтобы Олдар взревел и бросился к ним…
… И наткнулся на Виану, с вызывающим спокойствием вставшую перед ним.
- Стой, – твердо сказала она мужу, – это я дала им окорок, чтобы они поели.
Виана ожидала, что муж разозлится и станет кричать, выясняя причину столь дерзкой выходки, но Олдар был человеком немногословным и залепил жене звучную оплеуху. Девушка ударилась о стол, чей острый край глубоко впился в ее ребра.
Никто и никогда не поднимал на Виану руку, тем более не бил с такой жестокостью. У девушки перехватило дыхание, и несколько секунд она старалась понять, что произошло.
Она обессилено соскользнула на пол, и тоненькая струйка крови засочилась из разбитой губы. От резкой боли, охватившей все тело, Виана задохнулась и не могла кричать, а лишь испуганно застонала.
- Госпожа!
Все служанки бросились к Виане, но самая молоденькая девушка подбежала первой и опустилась на колени рядом с ней. Виана не успела остановить служанку, и та быстро принялась ощупывать ее огромный живот, чтобы убедиться, что с ребенком все в порядке. Девушка растерялась, обнаружив накладку, и на ее лице отразилось изумление. Она озадаченно посмотрела на хозяйку и тут же постаралась скрыть свое замешательство, увидев испуганный взгляд Вианы, но было слишком поздно. Как и предупреждала Дорея, Олдар был далеко не глуп, хоть часто вел себя подобно дикому медведю. Смекнув, что тут что-то не чисто, он оттолкнул служанку, наклонился к жене и ощупал ее живот своей огромной ручищей. Виана приглушенно вскрикнула, почувствовав, как второй рукой муж залез ей под юбку и достал накладку.
Лицо дикаря перекосилось от гнева, и девушка поняла: пришел конец.
Вернувшаяся в эту минуту со двора Дорея громко вскрикнула от страха, выронила из рук бадью с водой, и та с грохотом покатилась по полу, расплескивая содержимое.
Олдар повернулся на шум, а Виана, пользуясь моментом, схватила кочергу и изо всех сил ударила его по голове. Она сделала это чисто машинально, не задумываясь, вложив в удар всю силу своего страха и отчаяния и отлично понимая, что иначе ей не увидеть нового рассвета.
Неожиданный удар был недостаточно силен, чтобы свалить Олдара с ног и привести в беспамятство, но, тем не менее, дикарь пошатнулся и, на свою беду, споткнулся о бадью, поскользнулся и упал навзничь, ударившись головой о каменную приступку очага.
Раздался жуткий хруст, и дикарь погрузился в забытье. Под его головой быстро образовалась лужа крови. Виана с трудом поднялась на ноги.
- Что… что это? – в ужасе пролепетала она, словно очнувшись от сна.
- Вы убили мужа, госпожа, – пискнула Альда, но Дорея поспешно прикрыла ей рот своей рукой.
-Тише ты! Дай мне подумать.
Дорея склонилась над громилой-дикарем, чтобы убедиться, что он действительно мертв. Виана же не могла отвести глаз от его неподвижного тела. Она не хотела его убивать… Или хотела? В самые горькие минуты она, и впрямь, мечтала его убить, но никогда не задумывалась об этом всерьез, считая невозможным. И вот теперь… Олдар мертв.
- Девочка моя, вы должны бежать отсюда, бежать, не медля ни минуты, – сказала Дорея, с трудом выпрямляя спину. – Живей ступайте на конюшню, седлайте лошадь и прочь из замка как можно дальше.
Виана помотала головой.
- Как сбежать, если меня увидит стража? И куда? Да и тебя я не могу оставить здесь!
- Дождь льет как из ведра, госпожа, – кормилица тряхнула головой, – ни одного стражника на посту не сыскать. Все укрылись под навесом, даже ворота не закрыли, чтобы двор не затопило. Если бежать прямо сейчас, они и не спохватятся. Скачите куда глаза глядят, какая разница. Скоро сюда явятся люди Олдара, и увидят, что произошло… А обо мне не беспокойтесь. Я найду способ присоединиться к вам.
- Но…
- Бегите, бегите скорей, – торопила Дорея, подталкивая Виану к выходу.
- Бегите, пока можно, госпожа, – подстегнула девушку Альда, – по дикарским законам, для женщины, убившей мужа, наказание одно – смерть.
Виана шагнула к двери, но прежде чем выйти, обернулась и в последний раз осмотрела кухню. Ее взгляд задержался на семье, ставшей причиной несчастья. Испуганная мать крепко прижимала к себе не менее напуганных, дрожащих ребятишек, и лишь самый старший из них, одиннадцати-двенадцатилетний мальчуган, смотрел на Виану с восхищением.
- Позаботься о них, Дорея, – попросила та. – Не позволяй, чтобы их заставили страдать, они ни в чем не виноваты.
Кормилица кивнула в знак согласия.
- А теперь бегите, девочка моя. Скорее.
Виана выбежала во двор. Избавившись от неудобных накладок и обретя прежнюю легкость и проворность, девушка под проливным дождем стремглав помчалась к конюшне. Она боялась за Дорею и остальных, но также понимала: если побег окажется удачным, люди Олдара первым делом бросятся за ней в погоню, и у остальных будет время покинуть замок.
В темной конюшне, Виана не стала тратить время на поиски своей смирной кобылки, а взнуздала первого попавшегося, нервного с виду, гнедого жеребца и быстро вскочила ему на спину. Конь едва не сбросил ее на землю, но Виана не могла позволить норовистому животному помешать ее побегу, а потому покрепче сжала поводья, и вонзила пятки в бока жеребца, хотя впервые в жизни сидела верхом на лошади как мужчина. Жеребец встал на дыбы и пулей вылетел из конюшни, так что Виана сумела удержаться на его спине только чудом.
Вцепившись в поводья, девушка старалась направить коня к воротам замка. Вдвоем они пронеслись мимо покинувших свои посты и укрывшихся под навесом от дождя стражников. Отчаявшаяся, испуганная и все еще испытывающая боль Виана услышала за спиной мужские голоса и поняла, что стражники с минуты на минуту бросятся в погоню. Управлять жеребцом она не могла, а потому старалась лишь удержаться на нем, предоставив тому скакать, куда он пожелает.
После бешеной скачки под проливным дождем, показавшейся Виане вечностью, жеребец добрался до чащи леса, но девушка не заметила этого даже тогда, когда сырые сучья стали хлестать и царапать ее нежную кожу. Лошадь замедлила ход и Виана, вконец обессилев, соскользнула с ее спины и упала в промокшие насквозь кусты. Она попыталась подняться, но не смогла. Лишившись чувств, Виана погрузилась в темноту.
