СТАРОЕ КАФЕ

закон во мне. Ты понял, Егор?
    - Понял.
    - Что ты понял, вот объясни ты мне.
    - Понял, что небо – это небо…
    - Звёздное, Егор! Звёзд-но-е!
    - Конечно, звёздное небо и моральный закон во мне.
    - Не-е-е… Закон никогда не может быть моральным, Егор. Поверь старому хулигану на слово.
    - Проказничали мы с тобой на пару. И на пару нас не раз из дежурки твой папаня выручал, Антон.
    - Был факт сей. Зафиксирован он на моих ягорицах… Аморально, заметь, зафиксирован.
    - Ягодицах, так правильно!
    - На моей жо…
    - Здесь приличное место!
    - Можно иначе. Чёрт, забыл слово! Помню, на букву «а», само вертится на языке и не вспоминается.
    - Афедрон, вспомнишь, если напряжёшься.
    - В яблочко, Егор! На моём афедроне папаня без напряжения не раз оставлял прописные истины своим флотским ремнём. В отличие от твоего родака, любившего с тобой вести долгие и пространные беседы о вреде табака и пользе монашеского послушания. Да-а-а… пакостили вместе, а поучали врозь…
    - Кто старое помянет, тому глаз вон, Антон!
    - А кто забудет, тому оба. Как, Егор, согласен, обе зыркалки раз – и готово!
    - Нет уж, не надо мне таких прелестей. Глаза пусть остаются парой. В темноте успеем набродиться, когда смертный мрак опустится на наши чела.
    - Хватит о грустном, Егор! Смотри, какие блюда принесли. Оцени, сам заказывал!
    - Так половину названий не знаю и вижу впервые. С чем их хоть едят и под что пьют.
    - Егор, кстати, про пьют.
    - Вижу – водка в графине.
    - Не о том думаешь, Егор. Водка никуда не денется. Ты посмотри, что у меня есть. Сейчас из внутреннего карманчика фрака фокусника покажутся ушки белого кролика. Видишь?
    - Фляжку вижу, уши - нет.
    - О, то-то и оно! Фляжка не простая. Она – золотая. И внутри не пустая. Возьми. Да аккуратнее бери, не смотри по сторонам, не привлекай внимания. Как? Тяжёленькая?
    - Солидно.
    - Егор, самогон, домашний.
    - Антон…
    - Ты что это с лица сошёл, самогон, да, что с этого?
    - Так, это ж, распивать своё нельзя.
    - А мы и не будем.
    - Смотреть будем, что ли?
    - И глазки строить. Хотя ты, Егор, можешь смотреть. Лично я не рекомендую. Предлагаю пить.
    - Будешь из фляжки наливать?
    - Сначала небольшой фокус. Смотри. Беру пустой кофейничек…
    - Всё предусмотрел, как погляжу.
    - Егор, в наше время нельзя без предусмотрительности. Дальше, ловкость рук и никакого мошенничества: переливаю незаметно из одной ёмкости в другую. Вуаля! Будем наливать из кофейника прямо в кофейные чашечки и пить культурно, будто остывший кофеёк. Мышь не подкопается.
    - Я восхищён, Антон!
    - Восхищаться будем позже, сейчас пьём. Как говорят немцы в таких случаях?
    - Я не немец, как они говорят не знаю.
    - В таких случаях они говорят – прозит.
    - Ну, что ж, прозит – так прозит!
    - О-о-о!.. хорошо пошёл, Егор!
    - Да уж, ажно голос сел, Антон, и слеза из глаза выжалась.
    - Понравился? Это не виски разрекламированный, в болоте выдержанный. Из чистой пшеницы. Без добавления дрожжей.
    - Какое же брожение без дрожжей?
    - Ты закусывай, Егор.
    - Так я и закусываю. Как бродила брага? Из воздуха дрожжей набралась?
    - Давай закусим и выпьем ещё по одной.
    - Не возражаю, друже! Можно вторую тоже полную наплескать. Руки пока что крепкие. До рта донесу не расплескав.
    - Это, Егор, отлично, крепость рук нам ещё пригодится. Оп-па… Лучше первой пошла, а?..
    - Кххх! Конечно, лучше. А вот теперь можно и капусткой закусить квашеной. Антон, тоже твоя, домашняя? Видя фокус с самогоном, не удивлюсь.
    - Чего зря хвастаться, моя капустка. Как хрустит? А? просто песня засольная! Да ты не на одну капусту напирай. Мясцо возьми с хреном да с горчичкой. Холодец из куриных потрошков сам в рот просится.
    - Не торопи, Антон. Всё отведаю. По очереди. Не спеша. Нам ведь спешить некуда. Или у тебя есть планы на ближайшее время?
    - Егор, какие такие планы-мананы! Встреча с тобой, старым другом, вот единственный и верный план. А старый друг он что?
    - Лучше новых двух, Антон.
    - Третья за старых друзей. Чтобы ни одна сволочь не могла нарушить… Э-э-э…
    - Нарушить – э? Твоя иносказательность порой смущает, Антон.
    - Короче, что-то запутался я, Егор. Налито. Пьём! Да, погоди, Егорша!
    - Что ещё?!
    - Погоди-ка…
    - Забыл, что не знал?
    - Егор, это моё амплуа, уметь забывать да вовремя вспоминать.
    - Сейчас что случилось? Вовремя не наступило или вспомнить нечего? Так давай по-простому выпьем и будем потом вспоминать.
    - О, вспомнил! Выпьем за прекрасных дам!
    - То же мне тост, Антон, что б его забыть.
    - Егор, пьём. Дискуссии и прения – после. Прозит!
    - О-ох!.. Крепок твой самосад!
    - Самогон!
    - Хрен редьки не слаще, Антон! Кх-х-х… Проняло до печёнок.
    - А ты говорил. Кстати… Сейчас выпью, не то за болтовнёй забудешь о самом главном. Ух-х-х… Точно, крепок зараза…
    - Антоша, ты огурчиком, вот, закуси, грибочками или сырком с колбаской.
    - Егор, не мельтеши языком. Дай в сознание вернуться.
    - Сколько будет длиться возвращение блудного сознания?
    - Столько, сколько надо. Для закрепления материала необходимо повторить.
    - Частишь, друг мой.
    - Важно, чтобы не забыть о цели нашей, образно говоря, встречи.
    - Она была? Не припоминаю, чтобы цели какие-то выдвигались. Антоша, ты, уж не …
    - Уж не… Егор, вот, сейчас под трепетные воспоминания о бесследно прошедшей молодости, мы не менее трепетно, с дрожью в голосе…
    - С дрожью в сердце…
    - С дрожью в руках…
    - Это уже тремор, Тоша, от частого болтания языком во рту, как ковшиком в проруби.
    - Егор, пьём за всё!
    - Пьём! У-у-у… И не краснеем, и чью-то мать всуе не вспоминаем.
    - Кстати, дымишь али бросил?
    - Завязал, Антон. Схватило как-то раз не по-детски. Припекло, аж в глазах свет померк. Года два тому, летом. На остановке. Собрался на дачу прокатиться.
    - Машину так и не купил?
    - Нет. Обхожусь общественным транспоротом.
    - Жмот. Денег жалеешь?
    - Ты забыл, у меня некое подобие фобии перед автомобилями. Вспомни, как твой батя матом крыл, когда я на вашем стареньком автомобиле…
    - «Москвич», 412! Как сейчас помню, цвета морской волны. Не авто – легенда наших юношеских мечтаний!
    - Вот-вот, на этой морской волне я и въехал не воротами во двор дачи, а через забор. Да в придачу собрал все прожилины и штакетины, столбики выкорчёвывал.
    - Батя их неглубоко закопал.
    - Ну, батя может с намёком на будущее и сделал именно так, но не рассчитывал, что отдалённое будущее наступит в тот злосчастный день.
    - Да, Егор, батяня тогда все слова, что можно вспомнил и некоторые даже сам придумал. Пожалел забор!
    - То-оша, он машину пожалел.
    - Да что кусок металла на колёсах жалеть! Ты так и не узнал, уехал, а он выиграл в лотерею автомобиль. Корейский. Ну, это уже после. А вот с забором, то да, вышло недоразумение. Но ничего. Сосед тоже долго вспоминал тот день, до самого окончания дачного сезона. Мол, я надеялся, наше совместное творчество простоит не один десяток лет, не один сезон. Потом даже обрадовался…
    - Кто будет такому радоваться, Антон?
    - Ну… это… Не помню всего, но он очень радовался…
    - Причина веселья была веской?
    - Причины не помню, говорю же! Столько лет прошло. Соседа давно уже нет. А помнишь, как мы за его племянницей ухаживали?
    - За какой?
    - За Веткой.
    - Светланой, что ли?
    - Не-а… Елизаветой, Егор.
    - Нет, ты что-то путаешь. Это мы так сокращённо Светку называли: Светка-ветка. И пошло потом просто – Ветка.
    - Ты путаешь, Егор. Кому лучше знать, как мне? Они чьими соседями были по даче?
    - Твоими.
    - То-то, Егор!
    - Так их же обеих Ветками называли! Не мудрено спутать!
    - Тоже правда. Но Веткой – только Лизку. Она тебе отказала, когда…
    - Это было давно, и я учился ещё в школе. Хотя Веток было две.
    - Егор, класс помнишь какой?
    - Ну…
    - Не красней и не смущайся, как красна девица.
    - Повторяешься, дружище!
    - Мне простительно, Егор, всё - простительно.
    - Почему?
    - Старею, вот. Забываю. Забываюсь.
    - Мели Емеля, забывается он. Скажи, что заговариваешься.
    - Ох, прав же как ты, друже мой, ох, как прав! Случается и заговариваюсь. Вот, еду на прошлой неделе в автобусе… Я рассказывал, как решил вспомнить молодость и проехаться безбилетником? Нет? Тогда слушай… куда ты всё время смотришь, Егор? Ненароком, глядишь, шею сломаешь…

                                                          3.

    - Не сломаю, Тоша, не беспокойся.
    - Напрасно ты так, Егор. Я как раз и беспокоюсь, что беспокоиться не надо. А то в жизни оно как бывает? А бывает по-всякому, не успеешь кому-то сказать походя, не подумавши, или о ком-то не в том ключе…
    - А в каком нужно?
    - В правильном, Егор. Не перебивай.
    - Сижу, молчу, рот на замке, внимательно слушаю, мой повелитель мух.
    - Ты опять за старое, свинячья голова?
    - Тоша, продолжай.
    - Продолжаю… Музыка тебе нравится? Та-та-та-та… Бетховен? «К Элизе»? Я не ошибаюсь?
    - Ошибаешься – Поль Мориа. Блюз в синих тонах.
    - Да ты что, серьёзно? Егор, что творится на белом свете! Знал человека как Бетховена, как его то бишь, Людвига ван, а он оказался французом, каким-то Полем Мориа!
    - Впору кричать: «Hannibal ante portas!»
    - Ганнибал ещё в мои двери копьём Альцгеймера пока не стучится.
    - В пословице он у ворот.
    - Какая разница, ворота или двери. В нашем случае, Carthago delenda est. Но и в разрушении тоже смысла мало. Куда ни кинь, всюду клин.
    - Вот-вот, Антон, ещё говорят, клин клином вышибают. Это сейчас, наверно, не так актуально. Потому что…
    - Егор, потому что – что?
    - Щось у горли деренчить, треба його промочить!
    - Так это мы завсегда пожалуйста! Нальём и выпьем… Ого!..
    - Что случилось? Что за беда?
    - Вот уж действительно случилось. Полная беда!
    - Да объясни толком, Тоша! Без иносказаний и метафор.
    - Последние капли допиваем. Зелья целебного, Егор. Как тут не выразиться.
    - Водка в графине стоит. Наливай. Мы ещё про девочек не договорили.
    - Девочки… Кстати, сейчас можно признаться, не тебе одному тухлые яйца принесли тогда, вот, когда ты того... Мне тоже отказали.
    - Не может быть!
    - Ещё как, Егор, может. Не так красиво это случилось и обставлено не театрально, но…
    - Не качай с сожалением головой, Тоша.
    - Качай не качай, прошлого не воротишь и не исправишь.
    - А подвернись момент, исправил бы? Так, чтобы раз и ты сразу в дамках! 2вот если бы прошлое взять да вернуть!
    - А ты, Егор? Изменил бы хоть что-то? Вернись оно это прошлое хоть на минуту?
    - Нет, друг мой дорогой. После всех тех перипетий и прочего, выпавшего в жизни, чем отчасти и доволен, и, мягко говоря, не стесняясь признаться, не очень…
    - Уходишь в сторону.
    - Дык, ёлки-палки, уходи не уходи, я сейчас знаю, как оно вышло в сухом остатке мною прожитых на данный этап лет. А вот поверни дорога тогда в другую сторону, ты можешь уверенно доказать, что было бы лучше?
    - Н-не оч-чень…
    - Вот и я – не очень. Вполне вероятно, после всех переживаний я и остался почти цел и почти невредим исключительно потому, что всё произошло именно так. Так, Антоша, не иначе.
    - Егор, я вот тоже… ты не думай, что гладкими были мои дороги… Было такое, о чём вспоминать не хочется…
    - Так не вспоминай, Антон. Забудь. Плюнь – и разотри.
    -