Дав Александру немного сбить аппетит, Ксения шепнула:
- А здесь действительно красиво.
Александр немного осмотрелся. Пол сверкал, будто был покрыт разноцветным кафельным орнаментом, а не линолеумом. Стойка выдачи блюд тянулась от одной стороны зала, до другой, и на всем ее протяжении, на стеклянных витринах, закрытых стеклянными дверцами, располагались порционные блюда, в изящных одноразовых тарелочках. Любую понравившуюся тарелочку с едой, даже не зная ее названия, можно было взять, открыв стеклянную дверку, поставить на свой поднос. Еще стояли ряды разных бутылочек и баночек напитков. И их было не просто много, а очень много. За стойкой торопливо перемещались, по каким-то своим делам две девушки, в белых сорочках, явно славянской внешности. Позади барной стойки, чуть выше человеческого роста, так же от одной стены до другой, висели, для удобства восприятия, чуть под наклоном к зрителю, большие телевизионные панели, на которых непрерывно показывалась реклама тех самых блюд, которые предлагались на стеклянных витринах. То были сами блюда, с русскими ценниками, то оживлялась, каждый раз новая, какая-нибудь веселая рекламная сценка, тоже завязанная на те же блюда. Целью, веселой рекламы, служило, по всей видимости, желание расслабить посетителей, снять закрепощенность, зажатость и страх купить больше, чем это необходимо. То есть, реклама была продумана довольно профессионально и грамотно. В человеке на время проводилась замораживающая анестезия страха потратить лишнего. Подсознательно, через запасные засекреченные ходы терапевтически внушалась хитрая идея того, что они неожиданно попали в царство бесконечного личного счастья, которое нужно брать и загребать, а деньги – это вторично.
- Да, действительно красиво. – Согласился Александр.
Тут снова появилась Наталья, с тремя большими пакетами в руках. Пакеты тоже имели китайскую иероглифическую стилизацию.
- Так, это тоже вам, - поставила она пакеты на свободный стул, а потом села рядом на еще один свободный стул.
- Тут что? – Немного настороженно спросила Ксения.
- Там еда, напитки, сладости. Маленький сюрприз. Дома посмотрите. Ну, как вам кафе?
- Мне очень понравилось. – Оценила Ксения.
- А я вообще без ума, от всего этого! – Подтвердил Александр. – Только ради этой еды, я бы уже здесь остался жить. Даже непонятно, чего ем и пью, но вкусно!
- Это вот такой чай, - тронула Наталья бутылочку, заметив, что она открыта.
- Ха, а мы то с Ксенией гадали: то ли сок, то ли лимонад! А это чай! Наталья, а почему продавцы не китайки? Было бы здорово.
- Китаянки. – Поправила Наталья. – китайские женщины – китаянки. Для китайцев русский язык очень сложный. Это как абсолютно разные две языковые системы. У китайцев нет буквы «Р». Выучить этот необычный звук, а потом еще и применять его на практике, да еще, когда он чередуется с нашей «Л», почти как слетать на луну. У китайцев нет родов неодушевленных предметов, и они никак не могут взять в толк, почему в русском языке стакан мужского рода, а книга – женского. Чего в книге женского? Потом, у них нет времен. Скажем, у нас говорят: «она шла, она придет, она пришла». У них же говорят: «он идет, или она идет», и всё. Остальное передается контекстом, или интонацией. Если перевести русскую книгу на китайский, то она уменьшится вдвое. И разная ментальность мышления. Русские очень самоуверенны, когда правы, и когда не правы. Причем, когда не правы, то самоуверенны еще больше. Китайских же детей воспитывают быть неуверенными в себе, постоянно сомневающимися. У них есть даже такая поговорка: «Стреляют в ту птицу, которая первой высунула голову». Вот эта постоянная неуверенность, особенно сильно их принижает. Потому что, когда вы что-то делаете, приходится само собой совершать ошибки. Русские не боятся делать ошибки, а у китайцев это невероятный внутренний барьер. Русские делают ошибки, и идут дальше, а для китайцев нужно тысячу раз подумать, чтобы не дай бог, не ошибиться. Зачем? И еще, для китайцев потрясением являются некоторые особенности русского языка, которые мы даже и не замечаем. Скажем, почему вся посуда на кухне лежит, а стакан стоит. Чего в нем такого, что он стоит? Или вот козел и коза, это он и она, а оса и осёл – два разных существа? Почему все животные стоят, а птицы – сидят? С чего бы она сидит, если видно, что она тоже стоит? Или, муха – это она, а кто ее муж?... А ее дети? Поэтому продавцы русские девушки. Так намного легче. Ладно, не буду вам мешать. Кушайте, отдыхайте. Пойду на кухне помогать.
Наталья ушла. Александр снова приступил к приему пищи.
- Как на фабрике дела? – Спросила заскучавшая Ксения.
- На фабрике дела идут. – Не переставая жевать, ответил Александр. – Вот, когда мы впервые приехали на фабрику, и взять ее сейчас, то это небо и земля. Я сначала так стоял, смотрел - скукотища. Время тянулось медленно. А потом думаю, чего это я стою? Взял и начал всем помогать. Особенно там электронщик у нас есть - Геннадий, очень умный мужик. Вот ему нравится помогать больше всего. Мы с ним оборудование монтируем. Всякие дозаторы, замешивающие агрегаты, производственную линию. Там и фасовка будет. Специальный агрегат, для нанесения рисунка на фантики. В общем, когда сам, своими руками что-то прикрутишь, разъемы соединишь, то, как Геннадий говорит, появляется память рук. Кстати, этот Геннадий себе там, похоже, жену нашел.
- Жену? – Насторожилась Ксения.
- Да, жену. Он мужик холостой.
- А где он ее нашел?
- Ну, в цех к нам зашла, молока принесла. Вот, как-то познакомились, нашли какие-то общие интересы.
- Ты же говорил, что женщин там нет?
- Ксюш, ну нет там женщин. Вот одна зашла. Я так сразу сказал, что я женат.
- А она тебя спрашивала?
- Да, спросила, кто у нас не женат. Я ответил, что я женат. А Геннадий оказался не женат. Вот, как-то они сошлись.
- Вот и отпускай тебя, без присмотра, даже где нет, и то баб найдешь!
- Ксюш, ты даже не думай. Я только твой, больше ничей. Я тебя люблю.
- Ладно, кушай, герой-однолюб.
- А как у тебя там? Девочку нашли?
- В смысле, помощницу-то мне?... Да, помощницу нашли. Только институт закончила. По образованию, как и я – юрист. Пока вникает в дела.
- Договора учится одним пальцем печатать? – Усмехнулся Александр, имея в виду себя.
- Нет, печатает она быстро, и в договорах довольно сносно разбирается. Схватывает всё налету. Ну, конечно, настоящий договор ей еще самой не сделать. Но это с практикой придет.
- А сидит она где?
- Пока сидит в твоем офисе.
- Это в моем шикарном офисе сидит она, а ты сидишь в своем убогом? Может, вам поменяться?
- Де нет. Я так привыкла к своему, что пусть уж в твоих хоромах обитает кто-нибудь другой.
