Маленький лес

Ремейк одноименного
южнокорейского филь-
ма 2018 года режиссера
Йим Сун Ри.

***
    Сегодня после заседания суда Дарина Гурьевна очень радовалась, хотя впору было плакать. Дело в том, что Анжелу, гражданскую жену ее единственного непутёвого сына Русика, лишили родительских прав на основании представления комиссии по делам несовершеннолетних. И Гурьевне разрешили оформить попечительство на дочку Анжелы, 16-ти летнюю Нану, которая уже два года практически жила у Гурьевны, потому что мать Наны вместе с Русиком почти не приходили в себя от наркоты. Питерские родственники Анжелы, семья ее дяди, давно разорвали с ней все связи, и даже ее дочку считали наркоманкой, никакого сочувствия к ней не проявляли, поэтому органы опеки с трудом, но дали разрешение на попечительство фактически чужому для Наны человеку, Гурьевне. Тем более что Нана подтвердила свое длительное проживание в квартире Гурьевны и постоянную заботу бабушки о себе. Учли также то, что до совершеннолетия Наны оставалось всего два года и то, что родные бабушка и дедушка Наны жили далеко от Питера, на югах, и не особо интересовались ею, поскольку нянчили малолетних внуков, детей двух сестер Анжелы, пока те с мужьями мотались на заработки по северам.   
    Из суда Гурьевна вышла вместе с Наной, которую проводила до школы:
-Я в опеку пойду, оформлять, а ты поесть не забудь, потом на уроки иди. А то три часа в суде сидели.   
-Бабушка, а как же ты? Тоже голодная?
-Нет, ты ведь знаешь, я мало ем. Никому ничего не рассказывай про мать, а то и на тебя будут смотреть как на наркоманку. Твои родственники тому яркий пример.
-А и так все в классе знают, – сказала Нана, поцеловала бабушку и умчалась.
  Гурьевна сходила к нотариусу и сделала завещание на свою квартиру в пользу Наны. Своему сыну она не хотела ничего дарить. Квартира у него имелась, однушка. Он с женой при разводе разменял трешку на две отдельных. Сейчас в этой запустевшей квартире в многоэтажке Кудрово Гурьевна раз в месяц снимала показания счетчиков и мыла полы. Русик здесь не появлялся уже минимум год. Платила за коммуналку также Гурьевна, правда, по его карточке. Откуда там деньги, для нее оставалось тайной, ведь Русик официально уже давно нигде не работал. Хотя они с Анжелой все время обретались среди киношников и на телевидении.     
    После нотариуса Гурьевна понесла в опеку документы, полученные в суде, для подачи заявления на попечительство. На руках она имела их предварительное согласие на это. За этим согласием она обивала пороги целый месяц. Стоял апрель, приближалось лето. А летом, сразу после школьных экзаменов Гурьевна с Наной собирались, как и в прошлом году, жить на даче.
    Прошлым летом Нане понравилось там. Она сама много раз говорила это и всякий раз визжала от восторга, когда у нее получалось очередное блюдо, приготовлению которого учила ее на даче бабушка. Она говорила Нане, что из любых овощей, фруктов, зелени и даже цветов, растущих на грядках, можно приготовить отличнейшую еду безо всякого мяса. Хотя мясо и рыбу они с Наной все-таки покупали, а также яйца, творог, масло и сладости. Нана обожала мороженое, а шоколад не очень.
    На даче в погребе у Гурьевны до самого июня оставались небольшие запасы картошки, моркови, свеклы, лука и даже капусты, правда, квашенной, но очень вкусной. Квасить капусту Гурьевна также научила Нану, но это уже ближе к сентябрю, перед самым отъездом.
-Всё это будет твоим, Нана, – говорила Гурьевна и показывала ей документы на дачный участок, уже переоформленный на Нану, – Ты должна уметь всё необходимое для выживания. Если вдруг останешься одна, без средств или еще что. Я ведь не вечная. Знай, что и квартиру я на тебя оформила. Завещание на квартиру лежит дома в папке с документами. А все деньги, которые твоя мать давала, и которые как алименты и пособие поступят, автоматически попадут на твою сберкнижку. Она в комоде. Главное, если будешь снимать их, паспорт береги и никому не давай. И не показывай. Сейчас такие мошенники, просто ужас, моментальные фото документов умеют делать даже на расстоянии. Будь внимательна, прикрывай паспорт на людях. Как оформлю попечительство, сходим и закажем в банке тебе карточку, тогда паспорт можно дома оставлять. С телефона будешь все оплачивать. Но на карточку со сберкнижки в личном кабинете переводи понемногу. У моей знакомой в автобусе с карточки через телефон сняли большую сумму. 
-Бабушка, не говори, что ты не вечная.
-Помирать прямо завтра я не собираюсь, но если вдруг выживу из ума, определи меня в дом престарелых. Ты должна свою судьбу устроить, а не за старухой ухаживать. Я уже и в завещании все это написала. И не перечь мне. После школы найди себе достойного мужа. И никогда, никогда не принимай наркотики! Обещай мне это самой страшной клятвой!
 
    Мать Наны рано ее родила, в 17 лет. А парень, сделавший ребёнка, сразу отказался от залетевшей подружки, и никто не знал, где он и что. Анжела особо не страдала, скинула новорожденную дочь на родителей и через год поступила в институт кино и телевидения на актерский факультет, с которого вылетела на третьем курсе. Но к тому времени она уже обросла нужными знакомствами, а также постоянно встречалась и спала то с одним, то с другим уже состоявшимся в актерской среде мэном. Однако в три года родители привезли и вернули ей Нану, сказав, что дальше Анжела должна сама заботиться о своем ребенке, а у них есть и собственные дети – две несовершеннолетние сестры Анжелы. Единственное, чем они помогли, так это купили ей двушку в спальном районе, чтобы она не тратилась на съемную квартиру.
    Ей пришлось устроиться секретаршей в одну фирму. Нану она оформила в детский сад и какое-то время вела примерный образ жизни. Но потом закрутила роман с директором фирмы. После него был другой директор другой фирмы, хотя на этом все и закончилось. Несмотря на эффектную внешность, в свои 25 она вышла в тираж как мать-одиночка, ведь слишком много свободных, молоденьких и хорошеньких конкуренток наступали ей на пятки. Но однажды она познакомилась с одним кинооператором и так вошла в круг настоящих киношников. У нее появились деньги, так как ей предложили работать костюмершей, поэтому она наняла для Наны няню, а сама могла по три дня не появляться дома. Когда Нане исполнилось 10 лет, ее мать встретила Руслана, который страстно влюбился и тратил на нее все заработанные средства. Но она не спешила регистрировать с ним брак, потому что поддерживала любовные отношения еще с двумя обеспеченными мужчинами, которые ее спонсировали. Но Русик не обращал на это внимания и продолжал ее любить. Он развелся с женой, поделил имущество и квартиру, а сам фактически переехал к Анжеле и с ней тусовался в киношной среде. Русик, достигнув 25 лет, из-за своей внешности стал весьма преуспевать в качестве модели для различных журналов и рекламы, поэтому постоянно имел деньги. Но с этого все и началось. Они с Анжелой попробовали легкие наркотики, как и многие в той среде, где они постоянно крутились.
    К тому времени Наной занималась исключительно мать Русика, которой было безумно жаль брошенную на произвол судьбы 12-тилетнюю девочку. Она понимала сына – Анжела выглядела сногсшибательно, и не сразу, но полюбила его. Сначала ее только его деньги интересовали, но потом то ли привыкла, то ли еще что, однако изо всех своих хахалей его выбрала. А брак с ним не оформляла потому, что ей льготы матери-одиночки не хотелось терять. Но теперь она больше не считалась матерью. Мало того, ей присудили платить алименты на дочь. Платил, конечно, как и раньше Русик, потому что Анжела всё, что зарабатывала, тратила на себя. Нану она считала упрямицей и даже била, но к 12 годам Нана научилась не просто защищаться, а давала матери отпор и пару раз оставляла ей синяки. Норовила под глазом фингал ей поставить – из вредности, чтобы мужиков от нее отвадить.
    К 16-ти годам Нана расцвела, и теперь бабушка постоянно ей говорила об опасности незащищенного секса и о парнях, которым нужно только переспать, а сама она их совершенно не интересует. Бабушка догадывалась, что Нана уже имела с кем-то секс, но не спрашивала, считала, что девочка, если ошиблась, теперь будет осторожней. Однако под видом диспансеризации сводила ее к врачам и к гинекологу в том числе. Но Нана не была развязной, вела себя сдержанно и с достоинством. В классе к ней относились по-разному, кто-то за глаза называл наркошей, кто-то перемывал ей косточки насчет общения с парнями, правда, две подруги не верили всяким слухам. Хотя, действительно, несколько раз за ней заезжал парень на шикарной машине и увозил в неизвестном направлении. Впрочем, она всегда возвращалась домой до 9 вечера, поэтому у бабушки не возникало к ней вопросов. Да и внешне Нана оставалась прежней, помогала по дому, сидела над уроками, слушала музыку или общалась в соцсетях с ноутбука, купленного ей Русиком. Но однажды Нана сказала бабушке:
-Ты говорила, что я должна найти себе приличного мужа. Он каким должен быть? Богатым?
Бабушка взялась за сердце и спросила:       
-Нана, тебе еще рано о замужестве думать.
-Понимаешь, есть один парень. У него отец олигарх.
-И ты с ним… у вас все было? Нана… Ты влюбилась?
-Нет. Но он сказал, что хочет на мне жениться, когда ему 18 исполнится.
-А сейчас ему сколько?
-Семнадцать с половиной.
-Но он точно не принуждал тебя?
-Нет. Я сама ему сказала, давай переспим.   
-Ты так хотела этого?
-Нет. Мне даже не понравилось. Я просто решила искать мужа.     
    Бабушка долго с ней говорила и убедила в том, что сейчас об этом думать Нане рано и не нужно. Тем более что никакой любви у нее к этому парню нет. Про олигарха бабушка усомнилась, хотя и не отрицала, что богатые родители могли бы устроить жизнь молодых по высшему разряду.
-Однако, – сказала Гурьевна Нане, – никакой папа олигарх не обрадуется невестке, у которой мамаша наркоманка. Нужно быть реалисткой.
    После этого все вернулось на свои круги, да и парень на шикарной машине возле школы больше не появлялся. Нана сдала экзамены, и они с бабушкой уехали на дачу. Русик привез им кучу вещей, которые они подготовили, оставил пачку денег и уехал. К Нане он относился равнодушно, слишком любил Анжелу, а своей матери всегда говорил:
-Не лезь в мои дела. Как ты не понимаешь, я жить без нее не могу. Если она захочет, я не только наркотики, я стрихнин начну принимать.
    Бабушка уже давно не плакала, к сыну у нее накопилось много обид. Но она молчала, ведь он исправно давал ей денег на обеспечение Наны всем необходимым.
    Дачу Гурьевна содержала в полном порядке. Аккуратный домишко, хоть и старый, она еще в прошлом году покрасила перед отъездом, на двери поставила уплотнители, и нанимала человека – подлатать ондулиновую крышу. Теплицу осенью промыла из шланга, специально для этого приезжала с ночевкой. Все старые посадки повыдергала, а землю в высоких грядках взрыхлила. Сделала обрезку плодовых деревьев, кусты подстригла, розы обернула утеплителем.
    Сейчас она сразу по приезду позвонила косарю, и к вечеру тот собирался триммером скосить всю лишнюю траву. Вода в озерце еще не прогрелась, но они с Наной просто гуляли по берегу, пока косарь работал и тарахтел