всё-таки движение, однако… судьба была неумолима. Только-только Шеф объявил совещание среди руководителей всех Отделов, и только приступил к вышагиванию среди своих сотрудников с массивной и напыщенной речью, как вдруг снова появилась секретарь:
–Министерство приносит извинения, совещание на завтра отменяется. Там у них какой-то аврал, и они переключились на него.
«Счастливцы!» – чуть не заплакал Шеф. Ну почему одним всё, а другим ничего? Почему одним очень интересный день, а другим – унылый день, в котором ничего не случилось? Какая ужасная несправедливость! Какая нелепость! Разве их Центр хуже? Разве меньше они в своей значимости?
–Ну…– Шеф вздохнул, страшно и мрачно оглядывая руководителей Отделов, – раз уж мы все собрались, то…
Он сам себя загнал в этот ад. Он был бы смешон, если бы сейчас всем сказал, что все могут идти. Это было бы тратой их времени. значит, надо было принять удар дальше, собраться с духом, и предложить:
–Проведём наше внутреннее совещание. Итак, как обстоят дела в Отделе Драконов?
Драконовые ещё не заходили к Шефу, и теперь их руководитель получил возможность всласть высказаться:
–Да какие тут могут быть дела? Огневые драконы опять пропалили всю стену, надо вновь штукатурить. Водные драконы всё норовят трубы разнести и канализацию, воздушные драконы нуждаются в полетах, а обеспечивать их чем? Кто контролировать их будет?
Проблемы, проблемы… почему же у каждого Отдела были проблемы? Почему никто из них не сказал ничего, вроде такого:
–Да всё нормально. Ни в чём не нуждаемся, Шеф.
Но нет! Все они были беспощадны к нему, все они требовали и все они ждали его решений, его ответов, его заступничества. Отдел Химер делил кабинет с Отделом Волшебных Камней. Отдел Русалок и Сирен ругался с Отделом Морских Чудовищ, так как те, оказывается, выписали нужные для русалок витамины на прокорм своим спрутам и золотым рыбкам.
–Да с вашими селёдками ничего не будет! А вот наши…
–Да ваши только выть умеют! А пользы от них никакой!
–От ваших польза!
Все ругались со всеми! Отдел Змей схлестнулся с Отделом Единорогов. Оказывается – не поделили лужайку. Змеи хотели ползать там в тот час, когда не было единорогов, но единороги, прознав, отказывались, мол, воняет после них.
Всем было что-то нужно. Нужно друг от друга (но это чёрт с ним!), но самое главное – от Шефа. Он должен был разобраться, разрешить, всё уладить, наладить, успокоить, наказать и оправдать…
Они были беспощадны. Все одинаковы в своей беспощадности. И весь этот день был жесток к нему – он не принёс никакого события, никакого аврала и потому оставалось только утонуть в рутине, от которой у каждого здравомыслящего человека сворачивалось что-то внутри рулетом.
Но всему приходит конец. Закончилось совещание. И кое-кто пусть и пытался ещё пошептаться с Шефом, сплести за спинами коллег какую-нибудь интригу, хоть самую слабую, Шеф не дал такой возможности. Хватит с него! Хватит тысячу раз!
Закончили и с отчётами – финансовыми, кадровыми. Кое-как свели к чему-то разумному, а там и наступили последние минуты рабочего дня.
Шеф, ожидая своего водителя, устало пластался в кресле. Что же это такое? Как ему нравились шипения и плески авральных дней, и как ему не нравились дни, когда ничего не происходило, потому что в такие дни происходило куда больше дел, но они были куда менее заметны.
А значит – они не составляли ничего ценного для Шефа.
Он отвык уже от жизни, которая состояла из множества полезных, но для массы незаметных решений и деяний. Нельзя ведь выйти на телевидение с историей о том, как ты свёл годовой отчёт! Нельзя! А вот с историей о том, как твои сотрудники под твоим чутким руководством победили какую-нибудь гидру, обезвредили её и закрыли в клетках Центра – выйти не просто было можно, но нужно!
Но кончился, кончился этот проклятый никчёмный рабочий день! Всему плохому ведь приходит однажды конец…
Он вернулся домой безо всякого настроения, без аппетита и абсолютно разбитый. За этот день не произошло ничего, но произошло слишком много, чтобы об этом рассказать. Это был бесцельный день.
Нужно было действовать, действовать, основываясь на выводах. Нельзя больше допускать таких бесцельных дней, а как?
Шеф задумался. Ему пришло в голову, что не будет больше продуктивных, авральных дней. Страх мимолётный, но цепкий.
***
–Шеф! Шеф, катастрофа! – едва только Шеф появился в Центре на следующее утро, как к нему бросились со всех ног. – Шеф! Катастрофа!
–Уже? – лениво осведомился он, с трудом сдерживая улыбку.
–Видели снежного человека! Женщина! Вот!
Ему уже толкали под нос распечатанную статью, из которой следовало, что в Непале некая женщина столкнулась со снежным человеком, который пришёл на её двор, похитил двух её куриц и разломал калитку, пытаясь прорваться к ней в дом.
–Два с половиной метра! Когти! Человеческое лицо! – шептали и вздыхали со всех сторон, завидуя Отделу Горных Существ – ясно же, командировка будет! А если найдут чего, так ещё и слава, огромная слава!
–Совещание! – громыхнул Шеф, перехватывая управление над суматохой. Он решительно направился в свой кабинет, и твёрд был его шаг. на ходу отдавал он и приказания: – Полевых ко мне! Где горняки?
–Мы здесь! Здесь!
–Поднимите все свидетельства о снежном человеке.
Шеф был в своей стихии. К нему уже у самых дверей попыталась прилипнуть Нинель, но он смёл её в сторону властным движением руки:
–Не до тебя!
И она кивнула, юркнула в сторону. А шеф уже располагался в своём кабинете. Что ж, до совещания оставалось всего несколько минут, сейчас его кабинет начнёт заполняться людьми, и сейчас он войдёт в свою родную стихию, где надо будет решать и командовать, где надо будет идти к славе.
И какая разница, что до глубокой ночи прошлого никчёмного дня, в котором ничего не произошло, он сам сочинял до поздней ночи новость о снежном человеке, а потом ещё полчаса регистрировал другой почтовый ящик, и сам размещал эту новость в интернете.
Это была его перестраховка. Перестраховка на случай того дня, где ничего снова не произойдёт. Так хоть какое-то дело. А если ничего и не найдётся, если пуста будет командировка, то не так это и важно – свидетельство есть, сигнал зарегистрирован, а уж результаты никогда не будут гарантированы.
Шеф улыбнулся сам себе, затем посерьёзнел, подобрался и, видя тени мявшихся под его кабинетом людей, громко провозгласил, на правах руководителя и единственного лидера:
–Входите, коллеги. Входите, будем разбираться.
