клейма. Верно? Ты почти единственный, кто остался в живых из вернувшихся оттуда.
Она права. И я, к тому же, самый младший. Тобос иногда снится мне. И мы снова не можем выбраться оттуда. Пытаемся вновь и вновь. Теряем людей, блуждаем в миражах. И в отличие от реальности гибнем там все.
- Ты ведь помнишь многое, несмотря на то, что был маленький, - то ли спрашивает, то ли констатирует Дара.
Мне приходится превозмочь себя, чтобы ответить. Потому что мое общение с ней не нуждается в словах.
- На самом деле, я помню практически все. Ну, или мне кажется, что помню.
- Расскажи мне что-нибудь, - просит она, подбирая и закалывая волосы на затылке.
- Я не люблю это вспоминать. А, кроме того, есть тома официальных отчетов, анализа и выводов. Наверное, тебе известно, что планета закрыта для нас, как, впрочем, и для всех других. Поэтому у границ планетной системы, куда входит Тобос, человечеством поставлен охранительный кордон.
Дара не сводит с меня глаз:
- Мне интересно твое мнение, а не сухая информация.
- Тот мир не для нас, - медленно начинаю я. - Он слишком текучий, меняющийся без конца. Там не на что опереться, и нет ничего определенного. Это касается всего – физической составляющей, понятий, мер, норм. И ты уже не знаешь, где правда, а где ложь, что хорошо, а что плохо, что ты это ты, здесь верх, а там низ. А самое главное, ты не уверен, что рядом с тобой папа и мама. Вот это действительно страшно, честное слово, - я делаю паузу. – До сих пор ведь неясно, что это – склонность к подражанию, тактический ход или просто удивительная пластичность. Природа ли создала тот удивительный мир или приложил руки разум? И вообще встретились ли мы там с иной цивилизацией? Ответов то так и не найдено.
Дара молчит, крутя в руках скомканный бумажный шарик. Не поднимая головы тихо произносит:
- Не знаю, что сказать. Думаю, мы просто не готовы к восприятию таких вещей. И не знаю, будем ли готовы когда-нибудь, - через минуту. – Ты действительно прав, сейчас ворошить все это не надо. А давай…
- Дара, проверь-ка эти вычисления, - быстрым шагом входит Зордан. Заметив меня, останавливается. – А, и ты здесь? Есть что-нибудь новое?
Я затрудняюсь соотнести его вопрос с чем-либо определенным, поэтому спрашиваю:
- Что ты имеешь в виду?
- Твои наблюдения, конечно. Что же еще?
Пожимаю плечами, мало ли какой смысл можно подразумевать в его словах. Тем более, в наших обстоятельствах.
- Ничего из ряда вон выходящего. Немного усилилось дзета-излучение, но в данной области пространства это нормально.
Капитан кивает и спешит к Даре. Я понимаю, что становлюсь лишним. Тихонько встаю и покидаю рубку.
Вечером вся команда, как обычно, собирается в кают-компании. Зордан поочередно оглядывает нас, как будто стремится удостовериться, что с каждым из его экипажа все в полном порядке.
- Глисс, как у тебя дела? Разобрался с работой Лукки?
- Да. Лойер закончили, завтра займусь моделированием виртуальной среды.
- Дара, что с системами корабля?
- Функционируют в обычном режиме. Глисса стараюсь не отвлекать.
- Да отвлекай, чего уж там, - старается усмехнуться Глисс. – Надеюсь скоро вернуться к основным обязанностям.
- Понятно. Данг?
- Все в норме, капитан.
- Отлично. Рыся?
- Плановое обследование всего экипажа намечено на завтра. Что касается навязчивых снов, то у ребят их по-прежнему нет. Считаю, что эту проблему мы преодолели.
- Ясно. Через полторы недели по бортовому времени входим в планетную систему звезды Ларда, - Зордан улыбается. – Прошу не расслабляться.
Среда
И снова мы с Дарой вдвоем в рубке. Половина первого ночи по бортовому времени. Тихо попискивают приборы, едва слышно шуршит воздуховод. Дара занята своими делами и на меня не обращает внимания. Сижу, откинувшись на спинку кресла, краем глаза слежу за ней. Чтобы не пропустить то мгновение, когда она повернется ко мне.
- Опять смотришь? Знаешь, такое ощущение, что я постоянно под прицелом, - не глядя в мою сторону говорит Дара.
Ее способность видеть затылком в очередной раз поражает меня. Я откашливаюсь, пытаюсь отвести глаза. Но они опять возвращаются на прежнюю точку. Да уж. Что же делать, если мне нравится смотреть на Дару? В ней нет ничего лишнего, неправильного или негармоничного. Тренированное гибкое тело, тонкая кость, маленькие замечательно красивые уши, правильные и четкие черты лица, большие немного миндалевидные глаза с длинными загнутыми ресницами, прямой нос с изящно вырезанными ноздрями, удивительная линия губ, черная как ночь копна волос. А еще – полные скрытой силы, точные, мягкие движения пантеры. Дара вся как произведение искусства, на которое невозможно не любоваться.
- Не жалеешь, что стал звездолетчиком? – разворачивается она ко мне.
Голос у нее глубокий, с низкими обертонами. Можно закрыть глаза и просто слушать. Впечатлений будет ничуть не меньше.
- Верес, ты меня не слышишь? – с ноткой беспокойства интересуется она.
- Почему же? Слышу, - открываю я глаза. – Жалеть тут не о чем. Я родился в космосе. По сути, именно здесь моя родина.
- Однако он не предназначен для человека. Жалкие скорлупки, в которых мы путешествуем, ничто по сравнению с мощью вселенной.
- С этим, конечно, не поспоришь, - я подпираю голову. – Думаю, со временем придумают что-нибудь совершенно иное. Ведь великие создатели наверняка не сразу были такими уж великими.
Дара усмехается, отводит взгляд в сторону и прикладывает пальцы к губам:
- Надо же, всего третий день, как погиб Лукки, а мы можем вот так светски беседовать. Будто его и не было совсем.
- Знаешь, есть один очень хороший способ отодвигать такие события, не избавляясь от них совсем. Меня ему научили еще в детстве, иначе бы я сошел с ума. В общем, нужно всего лишь представить, что Лукки уехал. Срочно отбыл на родину. Он не умер, не погиб, а просто его сейчас нет рядом. И если в будущем мы никогда не встретимся, это проблемы исключительно нашей коммуникации, а не чего-то еще. Попробуй. Помогает.
- Интересно, кто будет следующим? – задумчиво спрашивает она.
- А ты уверена, что следующий будет? – Рыся появляется неожиданно для нас обоих. – Прошу прощения, я вас испугала. Но опять не могу уснуть, вот и решила скоротать время в вашем приятном обществе, - полуулыбка в сторону Дары, потом мне.
Рыся встрепана и, можно даже сказать, слегка помята. Видимо, ворочалась и укладывалась не один час. Рыжие волосы нимбом вокруг головы, усталые немного припухшие глаза, халатик небрежно завязан у талии, теплые носки.
- Похоже, от всех этих треволнений я слегка простудилась, - Рыся передергивает плечами, шмыгает носом и усаживается в свободное кресло. – Так что там по поводу следующего? К чему вообще такой фатализм?
Дара, прищурившись, смотрит на нее, кусает губы и словно решается:
- Никакого фатализма здесь нет. Разве он может быть у пилота, корабль которого потерял управление и стремительно падает вниз? Если дело происходит на чужой планете вдали от базы, то пилот просто знает, что это конец.
Рыся оглушительно чихает, прикрывается ладошкой и виновато глядит на нас.
- А давай-ка я приготовлю тебе отвар трав? Завтра будешь здоровехонька! Мне все эти рецепты от прабабки достались. Не бойся, - усмехается Дара. – Они столетиями опробовались.
Рыся пожимает плечами, достает платок и скромно утыкается в него.
- Ты мне не доверяешь? – глаза Дары становятся серьезными.
- Да нет. Дело не в этом. Ты же знаешь, вся эта ерунда лечится на «раз». Наверное, мне просто захотелось немного «покиснуть». Вот и все.
- А почему ты решила, что мы «стремительно падаем вниз»? – решаю я вернуть их в границы интересующей меня темы.
Дара вновь обращает ко мне свои глазищи и недоуменно качает головой:
- Твой друг заболел, а тебе хоть бы что.
- Ну, в рамках твоей теории мы все равно скоро умрем. Зачем тогда обращать внимание на какую-то простуду?
- Да никакой теории у меня нет, - Дара досадливо дергает бровями. – Есть определенные ощущения, которые сродни знанию. Совсем как у того пилота.
- Ну, хорошо. Тогда зачем же ты выполняешь свою работу, стремишься помочь Рысе? Ведь это бессмысленно, - не отступаю я.
- Нет, ты передергиваешь, - морщится Дара. - Вступая в эту жизнь, мы подписываемся на определенную роль, которую нам нужно стараться отыграть безупречно. До самого конца.
- Да, ребята, с вами крайне интересно, - откладывает в сторону платок Рыся. – Поиски смысла жизни – очень занятная вещь. Что же, Дара, по-твоему получается, человек сам выбирает свою роль? И даже жизнь?
Дара какое-то время молчит, сцепив пальцы в замок. Потом продолжает:
- Об этом мне, к сожалению, неизвестно. Однако у меня нет сомнений, что у человека есть выбор, заходить сюда с этой ролью и в этом расположении фигур или нет. А уж если ты здесь появляешься, то должен стремиться прожить свою жизнь безупречно.
- А то что? – ехидно встреваю я.
- Если ты будешь предельно совершенен, то тебе удастся освободиться. А иначе придется снова и снова играть в осточертевшую игру, - в подтверждение своих слов Дара твердо сжимает губы.
- И что дает такая свобода? – начинает Рыся и опять оглушительно чихает.
- А вот что! – усмехается Дара. – Сейчас мы тебя полечим, а затем продолжим, если будет интересно! - и, решительно схватив Рысю за руку, выволакивает из рубки.
- Эй, вы куда? – бросаю я, выглядывая в коридор.
- Я сделаю ей отвар. И заставлю выпить! Иначе она нас тут совсем зачихает, - отвечает через плечо Дара.
Возвращаюсь обратно. Кручусь в кресле. От нечего делать принимаюсь копаться в программе, которой занимался днем. Да, что-то Рыся разболелась, и, наверное, ей действительно хочется «покиснуть», как она выразилась, если она не лечится сама. Видимо, ей хочется, чтобы ее немножко пожалели, приняли, так сказать, участие в ее судьбе. А что? Я бы, вероятнее всего, и сам был бы не прочь, чтобы со мной вот так повозились.
Хмыкаю. Интересное мировоззрение у Дары. Честное слово! Кажется, знаешь человека, постоянно с ним сталкиваешься. И вдруг – бац! Перед тобой откровенный незнакомец. Может, и Лукки скрывал что-то в себе. То, что внезапно взорвалось и уничтожило его самого.
Проходит около часа. В коридоре наконец слышатся голоса. А вот и Дара с Рысей собственными персонами. Да, подруга моя выглядит явно бодрее и здоровее, чем раньше. И повеселее, если уж на то пошло. В руках Дары поднос с едой.
- Верес, - говорит она. - Я не смогла принести все. Захвати, пожалуйста, остальное, будь другом.
- Представляешь, Дара не дала мне взять второй поднос. С ума сойти! Сказала, боится, что я все опрокину. Слушай, ну мне же не двести лет. И я отнюдь не умираю! – Рыся упрямо засовывает кулачки в карманы халата и топает ногой в смешном тапочке.
- Слушайте, хватит спорить, - прерываю их я. - Сейчас принесу, дел то на две секунды.
В столовой и правда стоит поднос с салатом и чайными принадлежностями. Я ставлю туда три чашки, захватываю печенье и выхожу. В коридоре полумрак, горит только ночное освещение. И голоса из рубки звучат как с того света.
- Интересный вкус у твоего отвара. Он применяется только при простудах? – это Рыся.
- В основном да. А также при коликах в желудке, - отвечает Дара.
- Ну-ну. А травы ты где берешь? – снова Рыся.
- Собираю. Когда возвращаюсь домой. Сила нашей планеты вливается в соки ее растений. Мы – тоже ее дети. И тоже вбираем ее силу. В том
