Нызга

хладнокровное убийство. Надеюсь, теперь ты не станешь со мной спорить.
- И кого же ты подозреваешь? – не могу удержаться я.
- Ты ведь не делал этого? – прищуривается он.
- М-м, - медлю я, прокручивая воспоминания. - По крайней мере, я этого не помню. Меня разбудил крик, значит, я спал.
- Меня тоже разбудил крик, - серьезно произносит Глисс. – Я даже раздумывал, не приснилось ли мне все. Ну, вроде, не вернулись ли кошмары, - он кусает губы, потом сдвигает брови. – Но на самом деле это неважно. В данном случае убийца будет идентифицирован стопроцентно.
О чем он говорит? Откуда? Я лихорадочно перекидываю мысли, пока, кажется, не начинаю понимать. Камеры! Ведь все пространство изолятора буквально утыкано ими, чтобы врач в любой момент смог отследить поведение больного. Эврика!
- А, так ты понял? – посмеивается Глисс. – На этот раз гаду не уйти, помяни мое слово! И кем бы он ни оказался, ему придется понести наказание.
- Ну, а если им окажешься ты? Не страшно?
Глисс хмурится, сопит, выпячивает челюсть. Потом смотрит мне прямо в глаза:
- Знаешь, уж лучше знать наверняка, чем вот так мучиться. Кто-то вырезает нас как котят, и мы должны обезвредить его раньше, чем он прикончит всех. Не знаю, сумасшедший он, или в нем действительно поселилась нызга, но расправиться с ублюдком мы должны в любом случае.
Я вызываю Зордана, Глисс звонит Рысе. И через десять минут нас становится четверо. Зордан бледен до синевы, желваки так и ходят по его щекам, а пальцы сжимаются и разжимаются без остановки.
- Как это произошло? – голос капитана бьет наотмашь.
- Не понимаю, к чему такой тон? – не менее твердо парирует Глисс. – Все мы здесь в одной лодке и в одинаковом, между прочим, положении.
- Что ты имеешь в виду, – зло щурит глаза Зордан.
- Убить Течера мог любой из нас четверых. А это означает, что убийца действительно среди команды, как и говорила Дара. Рыся, надеюсь, ты больше не настаиваешь на версии инфекции? – Глисс делает полушутливый поклон в сторону всклокоченной девушки, растерянно переступающей с ноги на ногу.
Рыся стискивает кулачки на груди и в замешательстве открывает рот.
- При чем тут убийство? – все еще не понимает Зордан, настроенный, кстати сказать, крайне решительно.
- Когда мы с Вересом выскочили на крик Течера, а произошло это минуты через три после того, как мы услышали вопль, дверь в его палату оказалась приоткрытой. Хотя, раньше она, естественно, была заперта, - Глисс делает эффектную паузу. – А призраки, насколько мне известно, двери не отпирают!
- Это правда? – кидает на меня быстрый взгляд капитан.
- Да, - кивком головы подтверждаю я рассказ товарища.
- Так. То есть ты хочешь сказать, что кто-то зашел, открыл бокс Течера и убил его? А затем скрылся? Так, что ли? Не кажется ли тебе это абсурдным?
- Нет! Не кажется. Какой бы болезнью ни страдал Течер, он не смог бы отпереть свою дверь, закрытую снаружи! По-моему очевидно, что это сделал кто-то другой, - лицо Глисса принимает свирепое выражение.
- Так. Что же. Тогда, как я понимаю, будет легко установить злоумышленника, - размышляет вслух Зордан. - Ведь так, Рыся?
- Если ты имеешь в виду записи, сделанные с камер наблюдения, то, думаю, да, - с запинкой отвечает Рыся.
- Отлично! – провозглашает Зордан. – Где их можно посмотреть? Предупреждаю, только без резких движений! – оборачивается он к нам.
Глисс хмыкает:
- Кто бы говорил! – и выразительно шевелит огромными кулаками.
По-моему Глисс непозволительно дерзок. Несмотря на трагические события на корабле должна оставаться четкая субординация, иначе воцарится полная анархия, а это, в свою очередь, грозит непредсказуемыми и крайне серьезными последствиями. Однако вступать с ним в пререкания в присутствии капитана тоже не выход. Пока не доказано, что к убийствам причастен Зордан – мало ли что в пылу спора могла сказать Дара – мы должны неукоснительно выполнять распоряжения капитана. Да и зачем ерепениться, если через десять минут все станет ясно?
- Мне кажется, ты забываешься, Глисс! – жестко чеканит слова Зордан, а его лицо не предвещает ничего хорошего. – Столь оскорбительный тон вполне можно приравнять к попытке бунта на корабле! Статья сто десять, пункт «а» правового кодекса.
А Глисс, похоже, и сам уже понимает, что переборщил. Он топчется, дергает губами, преувеличенно громко сопит. Если на корабле в самом деле действует убийца, то им может оказаться любой из нас. Включая его самого.
- Приношу извинения, - четко говорит он. – Я был неправ.
- Вот так то лучше, - констатирует капитан. – Рыся, будь любезна, проводи нас.
Рыся несколько озадаченно оглядывается, словно не совсем отдает себе отчет в происходящем. Видимо, смерть Течера и крушение собственных теорий значительно поколебали ее представление о действительности.
- Так что же, Рыся? – оборачивается у входа Зордан. – Сами мы будем искать непозволительно долго.
Девушка вздрагивает, отнимает кулачки от груди и растерянно направляется к двери. Мы пристраиваемся следом.
У своего рабочего стола она уже более уверенно включает необходимые экраны, сводит изображения нужных камер в единую ячеистую картинку, выставляет параметры прокрутки.
- Какую точку отсчета по времени задавать? – не оборачиваясь, спрашивает Рыся.
- А мы сейчас узнаем, чего гадать то? Во сколько вы отправились спать? – обращается Зордан к Глиссу.
Глисс двигает бровями, с сомнением смотрит на меня:
- Где-то в одиннадцать – двенадцать. Да, Верес?
- Да. Ориентировочно, - пожимаю я плечами.
- Отлично. Рыся, поставь время на одиннадцать тридцать. Если что, перекрутим.
Рыся согласно кивает, настраивает что-то еще, затем уточняет:
- Поехали?
- Еще раз предупреждаю всех! Без резких движений, - предостерегает капитан. – Давай.
На четырех изображениях появляемся мы с Глиссом, рассуждающие о нелегких судьбах бытия, в частности – в приложении к нашей экспедиции. Потягиваем мятный чай и время от времени плачемся друг другу в жилетку. М-да, как-то ни одному из нас не приходило в голову, что все это записывается. Надеюсь, я не сказал ничего двусмысленного или резкого за период пребывания в изоляторе. Было бы крайне неприятно. А вот Глиссу приходится несладко, он ерзает, украдкой посматривает на окружающих и вообще чувствует себя не в своей тарелке. С полдвенадцатого до ноля десяти он успел не менее двух раз признаться в безответной любви к Рысе, раз пять пригрозить расправой Течеру и, как минимум, один – усомниться в благонадежности капитана. Весело.
Течер в это время угрюмо лежит на кровати, рассматривая потолок и крутя пальцами сложенных на животе рук. В одиннадцать сорок ему доставляют молоко. Он со злобой косится на него и оставляет без внимания. Без пяти двенадцать Течер поднимается и принимается кружить по комнате как загнанный зверь. Глаза его сверкают, лицо подергивается. Он явно ищет выход, и, честно говоря, встретиться с ним в тот момент совсем не хотелось бы. Во всех движениях, в скрюченном теле столько ненависти, что я невольно ежусь.
В десять минут первого мы с Глиссом поднимаемся, убираем за собой и, попрощавшись за руку, расходимся по своим комнатам. Совершив определенные процедуры гигиены, которые Рыся из стыдливости прокручивает быстрее, сначала Глисс, а потом и я ложимся спать. Течер тоже успокаивается и садится в кресло. В течение примерно получаса ничего не меняется. Пока все именно так, как рассказал Глисс.
- Рыся, а в котором часу погиб Течер? – подает голос Зордан.
- Вскрытие, как ты знаешь, еще не производилось, поэтому можно сказать крайне ориентировочно. Так как в пять нас уже вызвали ребята, то значит где-то между тремя часами и пятью.
- Во сколько ты услышал крики, Верес? – обращается капитан ко мне.
- На часы я, конечно же, посмотрел не сразу. Но, думаю в четыре тридцать.
- Так. Рыся, делай быструю прокрутку до трех утра. Затем в более медленном режиме. Если кто-то из нас или ты сама подаст команду, останови.
Теперь мы видим быструю смену кадров. Большинство изображений практически не меняются, в лучшем случае я перевернусь на другой бок, да Глисс в туалет сходит. В холле без изменений. А вот Течер ведет себя нервно. То мечется с выпученными глазами, то ложится в постель. Но часам к двум и он засыпает. И картинки везде становятся неизменными.
В четыре двадцать на изображениях всех, кроме установленных в боксе Течера, камер внезапно появляются сплошные помехи.
- Что за ерунда! – восклицает в сердцах Зордан, и, думаю, каждый из нас соглашается с ним. – Рыся, установи прокрутку в реальном времени.
Течер, судя по записи, спокойно спит. Через две минуты дверь в его палату начинает отъезжать в сторону.
- Максимальное увеличение на камеру слева! – командует капитан.
Вот дверь открыта полностью, в комнату ложится квадрат света из холла.
Я напрягаюсь, вцепившись в край своего кресла. Главное сейчас - не пропустить нужный момент, не сморгнуть. Кто же сию секунду предстанет перед нашим взором?
Край тени наползает из правого угла. Но прежде чем нам удается разглядеть темный силуэт, помехи полностью закрывают изображение.
- Какого черта! – одновременно выкрикивают Глисс и Зордан.
И переглянувшись, досадливо кривят губы. Тем временем Течер просыпается. Видимо, от шороха двери или шагов. Опираясь на руки, садится, вглядывается. Затем прищуривает глаза и недобро усмехается. Очевидно, что он знает пришельца и ничуть не испуган.
- Тебе чего здесь надо? – издевательским тоном интересуется Течер.
Ему не отвечают. И с лица Течера постепенно сходит ухмылка, а брови лезут вверх.
- Максимальное увеличение! Максимальное! – сквозь зубы шипит Зордан.
И тут ухо угадывает нечто вроде всхлипа, картинку неожиданно искажают помехи, и все мы слышим душераздирающий вопль Течера, от которого у меня уже второй за сегодня раз кровь стынет в жилах.
- Интересненькое дело, - медленно произносит Зордан.
Четыре двадцать девять. Все камеры так же внезапно начинают передавать изображение в обычном режиме. Видно, как Глисс ошалело крутит головой; как я, вздрогнув, боюсь открыть глаза (не совсем достойное поведение, конечно). Холл пуст. В палате номер два лежит мертвый Течер с выпученными глазами и искаженным от ужаса лицом. Вот из своего бокса выбегает Глисс. Несколькими секундами позже из своего – я. Мы переговариваемся, Глисс проверяет входную дверь. Потом я приношу вазу, мы входим к Течеру. Сначала Глисс, затем я.
- Так, - говорит Зордан. – Значит, вы уверены, что Течера убил кто-то из нас двоих?
- Запись только подтверждает это, - Глисс виновато опускает глаза. – Извини, Рыся. Так получается.
- Ладно, - капитан задумчиво трогает подбородок. - Рыся, ведется ли наблюдение входа в изолятор со стороны медотсека?
- Нет, конечно же, - удивленно отвечает Рыся. – Этого совсем не требуется. У нас ведь не тюрьма.
- Так, - подводит итоги Зордан. – Плохо дело. Ясно, что с самими камерами все в порядке, производилось искажение сигналов. Глисс, можно ли как-то убрать помехи?
Глисс пожимает плечами:
- Ну, могу попытаться. Только я не уверен.
- А ты попробуй! Мы же пока постараемся сделать какие-нибудь выводы. Кстати, при твоем непосредственном участии. Итак, Рыся?
- Теперь нет сомнений, - запинаясь, говорит она. - Что на корабле убийца: кто-то открыл дверь в бокс Течера и отбрасывал тень.