— Небось, хулиганы постарше подставили, и просили молчать. А он и молчал. А чё говорить, если никто не слушает? Вернуть бы время – уши ушлёпкам поотрывал бы.
Слезы хлынули по щекам.
— Ты уж прости меня, сынок. Я требовал, чтоб ты умнее стал, а сам…
Мурашки снова пробежали от головы до пяток.
— Сам-то я не шибко умный. Столько глупостей, столько ошибок, столько… Не повторяй, Жень… Не повторяй. Тебе не нужно моё одобрение. Тебе не нужно ничьё одобрение. Ты добьёшься многого, когда поймёшь, что для этого тебе никто не нужен. Чаще сам обдумывай всё, что происходит вокруг, и всё поймёшь. Андрей, а ты… я ведь тебя даже понять не успел, хех, молчаливый ты мой. Прости. Все простите…
Удар! Дверь вынесло, чуть ли не накрыв его. Твари выползли, кто на потолок, кто по стенам, давай окружать, а он будто не замечая:
— И ты, Марин, прости. Такой вот я. По-другому никак не получалось…
Он выдернул вторую трубку и вставил их в разные разъёмы. Мини-центрифугу завертело не на шутку, всё вокруг заискрило…
Глава 30
5 минут назад
— Слушай меня внимательно, Жень. То, что я дал тому пацану взорвёт здесь всё. Никаких импульсов не будет.
Женя выглядывал сквозь щели между полных паллетов:
— Но ты же сказал…
— Это была ложь, сынок.
— Но, но… зачем? — непонимающе спросил Женя и вышел чуть вперёд.
Отец смотрел строго:
— Затем, чтобы пацан не нервничал, и сделал всё, что я ему указал. Чтобы ни у кого не было вопросов. Но ты, Жень, всё испортил, потому что не смог оценить ситуацию.
— Но это же неправильно. Врать не хорошо! Как я мог догадаться? — мальчик ступил чуть ближе.
— Спроси у Лёши, — Виктор указал на Савраса.
Алексей был угрюмый.
— Я понял, что догадался о моём обмане он сразу. И он знает, что это плохо, однако, промолчал. А знаешь почему?
Саврас молча склонил голову.
— Почему?
Виктор резко схватил сына и выволок к себе:
— Чтобы себя защитить. Видишь ли, ситуация такая, что моя личность ему более полезна чем тот пацан, потому пришлось молчать, чтобы снять с себя ответственность. Иногда «не знать» очень полезно, Жень.
Здоровяк отшвырнул мальчика в объятия Алексея.
— Правильно или неправильно, это не важно. Иногда нужно сделать то, что необходимо. А когда нет времени на дискуссии, то «ложь» становится неотъемлемым инструментом. Хочешь стать героем в моих глазах, сынок?
— Да.
— Тогда, пожалуйста, научись выявлять враньё! Люди всегда будут использовать этот инструмент в против тебя разных целях. И когда ты сможешь обставлять ложь под себя, тогда ты станешь моим героем. А теперь проваливайте! Времени нет.
— Ты не пойдёшь? — удивился Саврас.
— Папа? — хныкнул Женя.
— Не пойду. Тошно мне от одной только мысли, что я там пацана оставил, хоть он мне и не нравится. Женя дал мне время переосмыслить мои действия. Его место займу я.
Саврас секунду помешкал, но собрался и поволок Женька к выходу.
— Папа, не надо! Папа, прости. Я научусь, только… — Женя тянул ручонку к отцу, незамедлительно отдаляясь.
— Тебе не за что извиняться, сын. Это всё моя вина. Обдумывай все сделанные действия, как свои, так и окружающих, и у тебя всё получится, Женёк.
— Папа! — мальчик зарыдал.
— Прощай, сын. И найди, пожалуйста маму, хорошо?
— Папа!
— Лёша, и научи их стрелять!
Отец пропал из виду, когда они вышли в зал пересчёта продукции.
— Отпусти меня! — отчаянно брыкался мальчик.
Саврас, стиснув зубы, стремительно бежал вперёд. Ничего говорить не хотелось. Когда они вышли на улицу стояла ночь. Люди толпились среди огромных вьющихся растений, которые проросли через асфальт. Всё вокруг было трудно узнаваемо.
— Бегом! — выкрикнул Лёша. — Подальше от здания!
Все ломанулись сквозь заросли. Следом за ними выскочил Саша, и бежал чуть ли не быстрее Савраса.
— Где Виктор? — спросила Елена.
— Ложись! — крикнул Лёша, а за ним раздался сильный грохот.
Крыша здания буквально распахнулась, изрыгая синее пламя и электрические вспышки. Ударная волна свалила всех на землю. На несколько мгновений стало светло, как днём. Различные осколки градом рухнули на округу, зацепив нескольких людей. Потом всё стихло, а здание медленно оседало.
— Папа-а-а — рыдал Женя, сидя на коленях. — Пожалуйста, вернись.
Андрей и Даша обняли его. Саврас встал и огляделся. Саша стоял позади и с злобой наблюдал за детьми. Лёша акцентировал на нём внимание и подумал:
«Да я понял, что Виктор задумал, и меня не устраивал ни один из вариантов. Потому и промолчал. Он правильно меня понял. Однако мальчик спасся. Это хорошо, но… как теперь смотреть ему в глаза? А Виктор… Что теперь делать?»
— Что теперь делать будем? — спросили сразу несколько людей.
Алексей оглянулся, и весь народ испуганно смотрел на него в ожидании ответа. А сверху грохнула красная молния, осветив бурлящие багровые тучи.
«Это вы у меня спрашиваете?..»
