СТРЕЛЕЦ И ЛИЛИЯ.

гору, а дорога широкая и прямая. В кабине горят разноцветные лампочки на приборном щитке, как в самолете, а ты сидишь за штурвалом.  Впереди издалека вырастают яркие огни, пролетающих встречных машин. Все мы несемся в неизвестном направлении. И это только кажется, что мы знаем, куда едем. Но в каждой встречной машине несется чужая жизнь –какая-то тайна. Внезапно Виктор замедлил скорость и съехал на проселочную дорогу, остановил машину и пересел к Лиле на заднее сиденье. Они целовались.
– Нет, нет. В машине не хочу. Ну, потерпи, пожалуйста. Ведь мы уже скоро приедем ? Лиля заглянула Виктору в глаза. – Ты не сердишься ?
Виктор вернулся за руль. Развернулся, резко надавил на газ, и они полетели дальше. «Выдержки никакой»,-буркнул оппонент.
    Иногда ему хотелось, чтобы желание обладать женщиной куда-нибудь делось, отпустило свою хватку. Не мучило его более. Ему хотелось всегда быть ласковым и добрым к своим подругам, особенно к Лиле. Но мужская корысть всегда портила дело и иногда даже отталкивала женщин, если Виктор переходил какие-то границы. В юности эта корысть отталкивала от него нравящихся ему симпатичных девчонок с уже взрослыми формами. Как будто они эту корысть чувствовали. Видимо в ней содержалось потребительское неуважение к их женской природе.
    Долетели домой быстро. Пока он соображал «легкий» ужин на кухне, Лиля попросила разрешения осмотреть комнату.
– Прости, что не помогаю тебе, очень хочется посмотреть, как ты живешь.
  Когда Виктор вошел в комнату с подносом, нагруженном закусками  и бутылкой вина, Лиля сидела в его крутящемся кресле и рассматривала цветную фотографию картины «Незнакомка», висевшую над письменным столом.
    -    Тебе нравится эта странная женщина ?-спросила Лиля.
- Пожалуй, нравится….
- Ты считаешь ее красивой?
- Ну, не только. Она загадочна. Эта женщина – Незнакомка, вечная загадка всех женщин и, может быть, она - это неожиданное и загадочное знакомство. Даже какое-то нежданное открытие. А, возможно, тайная страсть без надежды на взаимность.
  На самом деле, часто всматриваясь в лицо женщины, Виктор испытывал неоднозначные и более сложные переживания. Что-то похожее на страх, невозможность контролировать такую женщину. Одновременно сильное притяжение к чему-то очень женскому. Ей нельзя наврать и дать лишь видимость мужчины. Если полюбит – насмерть. Это не Лиля. Лиля – русская умная и добрая баба. А в незнакомке много потустороннего, брутального. Есть даже обреченность сгореть на костре любви. Это одна струна-один пронзительный звук. Струна обязательно порвется… Конечно пугать таким образом Лилю Виктор не отважился. Поэтому  припомнил Блока.
- Каждый раз я воспринимаю ее образ по-разному. Вот послушай.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне ?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

- Красивые стихи. Я знаю, это Блок, -задумчиво сказала Лиля.
    Виктор поставил на стол тарелочки с ветчиной,  сервелатом, семгой и бутербродами с черной икрой. Затем принес из кухни широкую тарелку с нарезанными помидорами, красным перцем и зеленью. Наконец разлил красное болгарское вино в  широкие стаканчики. Все эти деликатесы были куплены Виктором к этой встрече во время его недавней командировки в Москву в столовой Госплана. Конечно, даже в Госплане дефицитные продукты свободно не продавали. Помог начальник управления Синицын, который имел здесь какой-то серьезный блат, вспомнивший вдруг хороший прием, оказанный ему недавно Зиминым. Лиля по-прежнему не отрывала взгляд от «Незнакомки». Неожиданно она спросила:
- Скажи, Виктор, я для тебя, как ты однажды сказал, только юная любовница или хоть чуть-чуть  интересую тебя как человек ?
Виктор даже не сразу нашелся. Подобный  вопрос ему уже не раз задавали другие, более взрослые и опытные женщины в том или ином виде, но от Лили он ничего подобного  не ожидал.
- Что ж все ясно. Лиля оценила его растерянность по-своему и быстро.
- Ну что ты, Лилечка ! Я же тебе говорил, ты очень умная и интересная женщина,- спохватился Виктор.
- Не волнуйся так. Это ничего для нас не меняет сейчас. Я так соскучала по тебе, Витенька. Лиля взяла его руку и прижала к своей щеке. Виктор присел рядом с ней и крепко обнял Лилю.
- Витенька ! Сначала меня нужно покормить. Что там у тебя за деликатесы ? Да я в жизни этого не пробовала. Один раз  мама икру приносила, только она была красная и очень-очень соленая. У тебя, что блат в торговле? Или ты действительно  большой начальник ?
  Лиля удивленно смотрела на содержимое стола.
Виктор довольно рассмеялся.
– Пока я еще совсем маленький начальник, но однажды пробегал  рядом с большим. Кое-что и упало. Угощайся, пожалуйста.
  Он поставил диск Джо Дассена.  Они выпили за встречу, потом за Лилю, за ее поступление в институт.
- Мне нравиться у тебя. И твой  Дассен тоже очень-очень нравится… .
      По-моему, для одинокого мужчины здесь очень уютно. А? Лиля показала  рукой со стаканчиком на  черную полированную стенку.
- Я просто люблю дом, а мой дом любит меня и оберегает. Домашний человек, хотя ездить приходиться много. Зато возвращаюсь в свою квартиру с большим удовольствием.
  Поскольку Лиля затронула его слабую струну, Виктор оторвал свое внимание от ее женской привлекательности и стал показывать  некоторые достопримечательности  квартиры. На стенах висели любимые репродукции картин Рериха, Вермеера, Мельци.
- Вот эта, - Виктор указал на картину, изображающую зубчатые вершины Гималаев и лучника, посылающего стрелу,-называется «Весть Шамбалы». Если на нее долго смотреть, то начинаешь чувствовать что-то сверхличное, какую-то дальнюю природу человека. А этот стеллаж я сделал сам.
  Виктор показал стеллаж над письменным столом, на котором стояли книги и толстые журналы.
– Это моя пока еще небольшая библиотека.
  Он подошел к стенке. Ее полки были заставлены альбомами с репродукциями известных художников: Нестерова, Врубеля, Серова, Гогена. Здесь же любимые со школьных лет  книги– «Два капитана» Каверина, «Секретный фарватер» Платова, «Сестра печали» Шефнера, затем почти весь Пушкин, Толстой, Чехов.
– Под книги не хватает места,-развел руками Виктор, - но хочется еще иметь многие издания.
- Лилечка, давай теперь выпьем за наших мам, которые ждут нас  на нашей псковской родине . Они выпили за мам и поцеловались.
- Спасибо тебе за этот тост, -сказала Лиля, - я очень люблю свою маму и жалею очень. Удивительно, как ты можешь все это охватить в себе.
  Лиля указала на  картины и потом на книжные полки.
- Ты знаешь, мне с тобой очень интересно. Кажется, ты мне пока не открылся полностью. В тебе есть что-то еще, какой-то редкий интерес, кроме твоих гиперболоидов.
Шел второй час ночи…..
    Через много лет, когда  однажды Виктор вспомнит эту встречу до мельчайших подробностей, он задаст себе вопрос: что такое эротика в отношениях женщины и мужчины ? Это объятия, поцелуи, ласки, нежные признания в любви , наконец близость между мужчиной и женщиной ? Или это предвкушения ласк, признаний и этой близости во время позднего ужина вдвоем за бутылкой хорошего вина ? Когда идет откровенный неспешный разговор, и вдруг выясняется, что ты, прежде всего, близок этой женщине душой. Но, кроме того, эта женщина тебе желанна именно как женщина. И электрические волны бегут между вами, все более и  более заставляя вас соединиться в одно биение. Еще будут вспоминаться ее огромные глаза напротив. Глаза в глаза, не отводя взгляд…  Еще мгновение, и она опустит свои длинные ресницы…. А насчет редкого интереса, Лиля как в воду смотрела.
    Они почти не спали до утра. Виктор ушел на работу, а Лиля, сбив подушку под голову тут же уснула крепким молодым сном.
    На обеде Виктор заехал домой весь в нетерпении ее увидеть, но Лиля еще крепко спала, разметав свои длинные светлые волосы по подушкам. Она даже не почувствовала его приход. Виктор послонялся по квартире, хотел было Лилю разбудить – выспалась наверное ? Но потом вспомнил, как в ее годы сам спал до обеда. Даже просыпал лекции, хотя в тот год они занимались во вторую смену, а лекции начинались в час сорок после полудня. Он написал  ей записку с подробными указаниями относительно обеда и засунул в холодильник только что купленные в универсаме пельмени. Виктор еще раз заглянул в комнату. Исключительно приятно, когда у него дома спит такая юная и красивая женщина. Его женщина…
    С работы ему удалось уйти только около семи. В пять Зимин назначил оперативку. Срыв испытаний на «Южном» грозил ОКБ большими неприятностями. Звонили из Главка и ВПК. Требовали принять любые меры, наказать виновных, работать круглосуточно и не хотели слушать никаких технических подробностей. Проект был на контроле у самого Масленникова. Система автоматической юстировки отказывалась вести себя так, как это представлялось конструкторам. После выстрела лазерной пушки ее было необходимо несколько часов настраивать, чтобы произвести следующий выстрел. Военных это не устраивало по понятным причинам. На трехэтажный экспериментальный лазер и его недостроенный боевой вариант, установленный в штольне прибрежной скалы вместе с атомной электростанцией, было потрачены громадные суммы советских рублей. Когда все это начинали, Зимин давал твердое обещание, что через три года береговая оборона получит в опытную эксплуатацию мощное многоцелевое лазерное оружие, грозу крылатых ракет, эсминцев и ракетных катеров. Это стало бы серьезным фактором сдерживания обнаглевших в последнее время американцев в Черном море. Думали, что же предпринять. Впервые Зимин разговаривал с Виктором Александровым необычно официально и предупреждал о персональной ответственности, как должностного лица, отвечающего за выполнение тематического плана ОКБ, а главное (!), задания Партии и Правительства. Присутствующий здесь секретарь парткома вообще разразился длинной тирадой о персональной ответственности коммуниста, вспомнив, кстати, о молодости некоторых руководителей, которым партия авансом выразила свое доверие. Не хотелось ехать опять на «Южный». И причиной тому была Лиля. Виктор послал своего заместителя, несомненно толкового технаря, но слишком спокойного и философски настроенного пожилого человека. В этом была его первая серьезная ошибка. Раньше в критических ситуациях он полностью брал дело в свои руки и контролировал все до мельчайших деталей, начиная от вопросов организации материально-технического снабжения, входного контроля комплектующих и так вплоть до проверки правильности некоторых расчетов. Теперь он влюбился и готов был рискнуть самым важным делом ради женщины. Это всегда так плохо кончается. Потому что и его любовь и его дело претендовали на него целиком, требовали жертвы, а удержать баланс в этих делах человеку невозможно.
      Лиля сидела на кухне в  сине-полосатом махровом халате Виктора и пила кофе из маленькой глиняной чашечки.
– Здравствуй, миленький мой. Твои пельмени я все уничтожила. Что же ты так поздно… В записке обещал, что будешь в шесть. Не позвонил даже. И