попросил разрешения взглянуть на фотографию. На ней была изображена смеющаяся девочка лет пяти в платье снежинки, с короной из дождика на голове.
– Ваша дочь? – спросил Муравецкий.
ЭлЭс кивнула и хотела что-то добавить, но волнение одолело её ослабевшую душу, она прикрыла пледом лицо и затряслась. Поднеся женщине стакан с водой, Муравецкий участливо спросил:
– Автокатастрофа?
– Да, – прошептала Людмила Сергеевна и откашлявшись, хотела что-то сказать, но полковник опередил ее:
– Это случилось скорей всего в августе. Ей было семь лет, а за рулем был отец?
Переводя взгляд с лица дочери на Муравецкого и обратно, она тихо произнесла:
– Увидели на моем лице? А впрочем, уже все равно. Да. Петя на секунду закрыл глаза, и машина врезалась в тяжёлую фуру. Они погибли почти мгновенно, не успев понять, что произошло. Когда вытаскивали мертвую Аллочку, её лицо улыбалось. Но все же как вы узнали, что её нет на свете?
– Когда умирает кто-то из близких, – спокойно пояснил Муравецкий, – слева от уголка рта к подбородку появляется такая складочка скорби.
– И у меня она тоже есть? – удивилась женщина, пытаясь заглянуть в какое-нибудь ближайшее стекло, но из-за слабости бросила попытки.
– И у вас, – согласился детектив. – И у меня. У многих. Почти у всех. Со временем, когда боль чуть утихла, ваша складка уснула, покрылась другими, но сегодня вы вспомнили о трагедии – прошлые эмоции вернулись, проснулась и складка.
– Поразительно, – прошептала Людмила Сергеевна, не сводя испуганных глаз с Муравецкого. – После смерти Петя с Аллочкой стали так часто приходить ко мне во сне, что вскоре я стала терять чувство реальности и даже подумывала о смерти. Мне посоветовали усыновить мальчика, чтобы окончательно не сойти с ума.
– Леонида? – спросил Муравецкий.
– Да. И знаете, нам обоим повезло, не иначе как сама доченька с небес благоволила к Лёне. Он очень быстро привязался ко мне и почти сразу стал называть мамой.
Людмила Сергеевна засопела и сделала глоток воды.
– Так мы и жили, пока…
– Пока мальчик не превратился в мужчину, – добавил детектив, видя волнение женщины. – И стал засматриваться на вас по-другому.
ЭлЭс вздохнула и неожиданно живо продолжила:
– Он ревновал меня даже к актерам в театре и обычным кондукторам в трамвае. А поскольку я нотариус и одно из главных условий моей деятельности – конфиденциальность, то вы понимаете, что творилось с сыном, когда мне приходилось закрываться наедине с клиентом.
– Да уж, – уголками губ усмехнулся Муравецкий.
– У Лени диабет и от любого подобного волнения у него повышался сахар. Один раз он сильно напугал меня – впал в кому. Вскоре я обратилась к давнему знакомому врачу, и тот согласился помочь Лёнечке. Теперь сын регулярно проходит сеансы психотерапии и Ромчик даёт утешительные прогнозы о нервной системе Леонида.
Муравецкий положил руку на плечо растерявшейся женщины, готовой вновь разрыдаться и быстро пояснил:
– Ваш Ромчик – наёмный убийца. По заданию бандитов он близко сошелся с вами, стал пичкать вашего сына психотропными средствами, подавляя волю, и морочил голову гипнозами, знаете зачем?
– Нет, – надула губы Людмила Сергеевна и отвернулась.
– Чтобы выяснить, где золото Поливановой.
Женщина побледнела.
– Снова вы за свое, – застонала она и уставилась в пустое пространство.
– Чтобы подставить вашего сына, – продолжал Муравецкий, – Дуров подбросил салфетку с потом, который вытирал со лба Леонида во время сеансов и даже прицепил под нос искусственную бородавку. Но теперь у него есть ключ и ваш сын больше не нужен вашему любовнику. Вы меня поняли? Он не нужен Дурову живым, поэтому если они встретятся….
– Что вы такое говорите? – снова застонала ЭлЭс и сжала ладонями виски.
Муравецкий молчал. Людмила Сергеевна замотала головой и бросилась на грудь детектива со словами:
– Скорей… Скорей спасите его.
– Кого из двоих? – спросил полковник, но ЭлЭс лишь всхлипывала и молчала.
– Где прячется щелкун? – мягким голосом спросил Муравецкий, гладя пальцами волосы Людмилы Сергеевны, перебирая их и ощущая, как женщина успокаивается и наслаждается ласками, задерживая своими руками нежные ладони мужчины. В глазах ее потеплело, и она не соврала, когда тихо ответила:
– Я, правда, не знаю. Но могу позвонить ему. Хотите?
– Постойте! – воскликнул полковник. – У меня идея. Вы можете пригласить Ромчика на сеанс, скажем, к больной диабетом девочке – дочери вашей лучшей подруги?
– Могу, – рассеянно кивнула ЭлЭс. – Но зачем?
– Все вопросы потом, – деловито отрезал Муравецкий. – Итак, пригласите Дурова в больницу на частный вызов, час и палату я назову вам, как только вы договоритесь с ним о встрече.
Людмила Сергеевна вновь кивнула и пообещала связаться с Романом Николаевичем в самое ближайшее время. Она проводила мужчину долгим взглядом до двери, потом встала и прильнув лицом к стеклу окна, продолжала наблюдать, как полковник садился в машину и вскоре скрылся из ее глаз.
Муравецкий молодец, как он всё быстро и точно определил!))
Очень интересная глава!))
Мне очень понравилась!))