озёрных водах, сбросив одежду на травы. И до того красотою поразились, что в своём северном крае, восхищением делились со всеми, как колокол медный звонит по округе – всем слышно. Так в миру и прознали о прекрасной царевне. Слух тот дошёл до медного царства, там правил Кощун, злой чародей. Вот он, обернувшись князем богатым, свататься прибыл. Брак с царевной лишь средство захвата на острове власти, где Бел-камень лежит — Алатырь. Власти алкает Кощун-чернокнижник».
Поутру, лебедя отпустив на свободу, к отцу поспешила царевна. Поведала всё что узнала, все, что случилось с ней, обо всём рассказала.
Преисполненный тревогой дочери, государь отказал гостю и, забыв слова льстивые, не без досады и горечи, приказал вернуть богатые подношения. Взъярился пришлец из медного царства, обернулся в сей миг птицей коршуном, закинул царевну на спину и взмыл высоко в небеса. С каждым взмахом крыла вырастал он в размерах и достиг таких величин небывалых, что тенью от крыльев затмил стольный город. Благословенный край в чреду холмов пустынных превратился. Лишь дуб, неподвластный ни силам природы, ни чарам лихим, одиноко остался стоять на холме. Подобное свершив кощунство, отправился злой чародей в чертоги свои.
Долго ли, коротко ли нёс коршун царевну, нам не ведомо, но у всякой дороги бывает конец.
Прилетели они в медное царство, кощуново государство. А там уж ждут господина с невестой, от брашен столы ломятся. Однако напрасны оказались все чаяния слуг господских. Не за стол свадебный посадил чародей невесту, а затворил девицу в башне высокой. Нет ступеней, подняться к ней, ни двери, чтоб выйти из мрачной темницы. Лишь слышит далече внизу шум прибоя, луч солнца, с которым дружила и часто вступала в игру, стороною обходит, серебряных ликов луны не видать в сером мраке. Узелочек со снедью ворон, страж суровый, в малое оконце, ей носит. Сидеть суждено до скончания века, либо стать женой супостата.
День томится царевна в башне, второй в печали света не видит, третий в неведенье душу изводит. Бродит по каменным плитам царевна, соломы клочок постелью ей служит. И вдруг узрела в углу своей кельи образ матери. Бросилась к ней, пыталась обнять, но, увы, нет в призраке плоти. Напомнила мать о последней встрече, раскрыла ей тайну волшебного камня, — у того, кто коснётся его, хоть случайно, будут исполнены все желанья,— что не задумает, вмиг то свершится. Способности эти ей стали доступны, ибо к камню она прикоснулась. Но недолго велась их беседа, близкий рассвет за окном прервал разговор.
Не успела заря-зареница расстелить свои алые полотна по всему окоёму, как из башни высокой, сквозь узкую щель, слетел луговой мотылёк и подхваченный ветром стал парить над волнами. Ворон стражник, не найдя полонянки в темнице, доложил господину. Узнав о побеге тот в погоню пустился, обратившись для скорости птицей стрижом. Заметался охотником над волнами в поисках пестрокрылой козявки. И поднявшись к небу, узрел зорким взглядом царевну, тотчас крылья сложив, камнем ринулся вниз. Вмиг обернулась царевна волной, отразив нападение стеною текучей. С криком коснувшись крылами о море, сделался ветром он буйным и волны на скалы погнал, дабы разбить о камни непокорную деву земную.
Но не близка земля; не слыхать, не видать, где камень с волною встречаются. Гуляет ветер с волны на волну, вода из волны в волну переливается. Бочка одинокая средь волн плывёт, блуждает над бездной. То на гребень взметнётся, к небесам уповая, то в пучину низвергнется меж свинцовых валов. И слышен волнам зов печальный: «Ты волна моя волна, Ты гульлива и вольна. Не губи ты нашу душу. Выплесни ты нас на сушу!»* Услыхала их волна, пожалела; видно кто-то горе терпит, просит помощи. Подхватила бочку и на берег родной с тихим всплеском вынесла. Вышли на свет божий пленники узилища тесного, что запечатаны были в бочке людьми подлыми. Вышли, сын царя Салтана с матушкой, и поклоном низким землю встретили. Увидала Светлана молодца и в раз сердце её обмерло, и впитало в себя, как цветок утренние лучи солнца, первые, незнакомые, но такие желанные чувства любви. Видать взаправду говорится — «Любовь с очей начинается», «Кто глянется к тому и сердце тянется»*. И волной хотела плескаться у берега, рассыпаясь в песке яхонтами да изумрудами, да увидев, как царевич отправился вглубь острова к росшему дубу, обратилась птицей лебедем, и вдогонку за ним уж полетела.
В это время Кощун облетев остров вернулся к разбитой бочке и узнал в белой лебеди царевну Светлану. Обратился колдун коршуном страшным, заграил* дико и напал на беззащитную птицу. От отчаяния закричала лебедь. Услыхал Царевич крики о помощи, навострил стрелу с наконечником из материнской пряжки серебряной и стрельнул из лука в коршуна. Утонул коршун в море, с его смертью и чары над островом ветер развеял. Но робка царевна, душой стеснительна и в первую встречу не раскрылась, не обратилась девицей, соблюла достоинство.
Ну, а что дальше было о том Александр Сергеевич вам своим слогом поведает …
*безвременье – несчастье
*«Ты волна моя волна, Ты гульлива и вольна. Не губи ты нашу душу. Выплесни ты нас на сушу!» - из Сказки о царе Салтане.
*«Любовь с очей начинается», «Кто глянется к тому и сердце тянется» - народные поговорки.
*заграил - захохотал
