Этика горников

как бывало на охоте, подложив под голову рюкзак.
Петрович проснулся раньше всех, распалил примус с остатками бензина и, нанизав кусок осьминога на лезвие ножа, принялся его жарить. С шипением закапал сок, и в отсеке разлился аромат шашлыка. Андрей привстал на локтях и с изумлением уставился на примус:
- Петрович, мне это не снится?
Петрович молча взял в зубы кусок и, обжигаясь, принялся сосредоточенно и жадно поглощать его. Андрей смотрел, изредка моргая, потом подсел ближе и осторожно взял в руки один из нарезанных кусков.
- Как это ты сумел?.. А они что, не возражают, что ли?
- А им по барабану. Это у меня уже второй...
- Значит точно - биороботы, - Андрей махнул рукой, достал свой нож и, отогнав лишние мысли, принялся готовить себе завтрак.
- Мужики, откуда это у вас? - Володя подошел лохматый, заспанный и, щурясь, глотая слюни, - Это вы что, осьминога завалили?! - зашептал он возбужденно, - Ну, и что теперь нам будет?
- Да ничего не будет, - огрызнулся Петрович.
- Ну вы даете! Елки! Может извиниться как-нибудь пока не поздно?.. Типа случайно вышло.
- Ты или ешь, или вали отсюда, - посоветовал Петрович.
Володя присел на корточки. Андрей сунул ему обжаренный кусок и Володя деловито принялся жевать.
- Разбудим наших? - спросил Петрович, добрея.
- Ой, как у вас вкусно! - Диана потянулась и открыла глаза, - О!! Мальчики! - она подползла к жующей компании, - Можно кусочек?
Андрей протянул нож с насаженным мясом.
- Где вы столько взяли? - она вцепилась зубами в мясо.
- Это кальмарье, - намекнул Петрович.
- Ой... - Диана побледнела, - И вы его так запросто едите? - Между прочим, очень вкусно. Что нам за это будет? - озабоченно наморщила нос Диана, осторожно стаскивая зубами кусок с клинка.
- Скорее всего ничего! - прикинул Володя.
- Жаль не соленое!
Некоторое время все молча с аппетитом рвали зубами жареного инопланетянина, сидя вокруг горящего примуса как когда-то сидели их предки вокруг костра. Андрей удовлетворенно мурлыкал между делом что-то бессвязное, слегка покачиваясь в такт, а Володя торопливо насыщался, шкурой предчувствуя перемены в любой момент. Но смертельный риск не пугал его как никогда не пугал во всех его горных вылазках. Вокруг царила тишина космоса и тихо посапывал Борис, младенчески приоткрыв рот.
- Может разбудим? - кивнула в его сторону Диана.
Ей не ответили. Будить Бориса не хотелось.
Все наелись и оставшиеся куски лежали горкой возле притушенного примуса, когда Борис зашевелился. Он счастливо зевнул:
- Что-то нам сегодня "С добрым утром" не транслируют, - Борис облизнулся, принюхиваясь и открыл глаза, - НЗ открыли, что ли? Хоть что-нибудь осталось? Чего молчите!
- Держи, Боренька! - Диана протянула еще теплый кусок.
- Из тушенки шашлык сделали? - Борис жадно откусил, - Какую-то дрянь мне оставили: желудок или язык, да еще не соленый. А что это у вас? Ни фига, сколько мяса! - Тут Бориса осенило. Он побледнел и встал во весь рост.
- Вы что, ребятки, охренели?..
Всем теперь была не столько страшна кара осьминогов, сколько тяжесть объяснения с Борисом.
- Ты разберись сначала, потом базарь! - надеясь спокойно уладить, заговорил Петрович, - Да, я хотел ночью подстрелить одну тварь и даже выследил, но только подранил ее слегка. Она свободно могла и других позвать, и сама со мной разделаться. Все же видели какие они ловкие. Ну, а она, черт ее знает, вдруг сама себя прикончила. Может поняла, что это я вынужденно, чтоб с голода не сдохнуть. Может это у нее такое высшее самопожертвование, не знаю. Только, клянусь, она сама себя прикончила.
Борис сморщился как от сильной боли, весь осунулся и вдруг, набычившись, пошел на Петровича.
- Что ж ты творишь! - он схватил Петровича за шиворот и резким рывком поднял на ноги, но тот жестко оттолкнул его к стенке. Борис в сильнейшем замешательстве сполз без сил по стенке и замер, опустив голову.
- Боренька, ну что ты! - Диана подсела к нему и ласково опустила руку на голову, но он резко отмахнулся.
- Вали, людоедка!
- Оставь его, Диана, - посоветовал Володя, - пусть переживает, и как в песне: "жрать захочет - придет".
- Какой ты жестокий, - прошептала Диана, но от Бориса отошла.
Настроение у всех было отвратительное и, хотя Петрович пытался отшутиться, его реплики в этой ситуации звучали неубедительно.
Андрей решительно вскрыл оставшуюся банку тушенки.
- Борис, съешь НЗ. Ты же не дурак, понимаешь, что нам оно уже не нужно. Дело сделано и ничего не вернешь.
Борис все так же сидел в крайней степени потрясения и, полузакрыв глаза, страдал от своей обычной головной боли. Прошло немало времени пока Диане удалось засунуть ему в рот таблетку. Она осторожно принялась гладить его по голове. Володя ничего на этот раз не говорил, но, чтобы не видеть улегся подальше.
Борис понемногу приходил в себя. Диана принесла тушенку и попыталась накормить его с ложки. Борис сначала отворачивался, но вдруг почувствовал себя глупо и встряхнулся. Он решительно забрал ложку, посмотрел Диане в глаза и спросил с тихой грустью:
- Почему же ты была с ними? Ведь ты же такая красивая...
- Боренька, я обыкновенная людоедка.
- Эх, Диана, я бы никогда не поверил, но ты действительно поступила гадко.
Диана закусила губу и отошла. Борис со злостью начал есть тушенку, громко стуча ложкой о банку.
- Вот тебе за все хорошее! - злорадно хихикнул Володя, - Однако, кушает наш молодец за всех нас. А ведь если бы не укокошили эту тварь, то и жрать бы ему сейчас нечего было бы.
- Слишком хорошо они о нас думали, - отозвался Борис, - но по технике безопасности, когда таких опасных хищников везешь лучше голову в клетку не засовывать!
- Да успокойся, ты, моралист! - прошипел Володя, - доедай нашу тушенку и скажи спасибо, что мы на себя грех взяли и ты тут совсем невинный и непричастный.
Борис отложил банку в сторону, встал, шагнул вперед и влепил снизу Володе основанием ладони с такой силой, что тот угодил в объятия Петровича. Затем вернулся на свое место и доел тушенку.
- Нет, так дальше дело не пойдет, - угрюмо сказал Петрович, усаживая бесчувственного Володю на пол, - мне это приключение уже стоит поперек горла. Если сейчас ничего хорошего не получается, то что же дальше будет? Пошли, Андрей, поможешь.
- Что ты задумал?
- Заставим их поворачивать обратно. Я сам хотел это сделать, а не за мясом ходил, но не вышло. Вон в том отсеке у них вроде бы мозг корабля находится. Я там встану с ружьем, а ты пойдешь к осьминогам и выложишь наши условия. Скажешь, что если не согласятся, то я стреляю к чертовой матери.
Борис вскочил и хотел было прошмыгнуть мимо Петровича в отсек к осьминогам, но тот навалился на него по-медвежьи.
- Давай веревку! - сказал он очнувшемуся Володе.
Тот моментально распустил моток.
- Они хотят убить вас!!! - заорал Борис и ему затолкали в рот шерстяной носок.
Петрович поднялся и взял ружье.
- Когда свистну, иди к ним!
Он зашел в мозговой отсек, осмотрелся и тихо просвистел оттуда. Андрею не пришлось никуда идти. Один из осьминогов сам направился к Петровичу.
- Стоп!! - гаркнул Петрович, - Мне только пальцем шевельнуть и вашей посудине конец!
- Но вы при этом тоже погибнете, - предупредил осьминог.
- А ты не подходи и все будет в порядке! - глубоко дыша прорычал Петрович, - Давай, сворачивай к Земле!
- Модуль уже почти у станции. Вас вернут на Землю после опытной подсадки специальных синтетических структур в мозг для определения вашей готовности...
- Что?!! Я сейчас дам такую подсадку, фашист!.. Гадюка!! - Петрович саданул с обоих стволов по мозгоподобным буграм корабля. Крупная картечь омерзительно взвизгнула рикошетом.
- Слабое оружие, - констатировал осьминог, - вреда не причинено. В месте, куда вы стреляли не находится критически важных элементов. Одно из щупалец у него обвисло от рикошета и из ранки змеилась белесая жидкость.
- А это что, не мозги у вас?
- Нет, там сформированы гнезда био-регенераторов.
Петрович досадливо сплюнул, и вышел, грубо оттолкнув осьминога.
Бориса развязали, и он остервенело отплевывался. Диана тихо плакала, и Володя отошел от греха подальше. Андрей сидел, нахмурившись и о чем-то думал. Петрович надолго припал к зеленке, а затем как ни в чем ни бывало развалился на своей куртке. Борис ушел к осьминогам.
- Предатель, - сказал ему вслед Володя.
- Ладно тебе, - поднял голову Андрей, - он ведь за нас всех будет сейчас отбрехиваться. Борька настоящий мужик.
В отсеке начал ощущаться запах гнили. Петрович принюхался:
- Вот те на! Мясо пропадает. Такой цивилизованный, а уже разлагается, - он собрал остатки и выбросил их в туалетный отсек. Вскоре вернулся Борис. На довольном лице его красовалась широкая улыбка:
- Ну что притихли, дикари? - спросил он весело, - Летим дальше, вас ругать не будут, но только без всяких штучек...
- Тебе надо было в дипломаты идти, - отозвался Петрович.
Диана вытерла