Эх, Мурка, ты мой Мурёночек,
Мурка – ты мой котёночек.
Мурка – Маруся Климова, прости любимого!
- Прикинь Мурка, какую мудрый дедушка Василий классную песню подслушал у Санька, про тебя прямо. Только не знаю, кто такая Маруся Климова? У нас такой сеньоры в деревне нет. Наверное, это его знакомая с соседнего села. Ага, это песней называется. Это когда люди громко и душевно орут, это и песня. Точно так же как ты в марте орала с соседскими котами. Паблуда ты.
- Мурка, бросай лакать сливки, а то талию испортишь, и внимай народную мудрость, которую тебе дедушка Василёк скажет. Будешь потом своим внукам рассказывать: подмножество некого фазового пространства инвариантно относительного потока динамической системы, а под действием этого потока сжимается окрестность к этому подмножеству, причём, заметь Мурка, это подмножество никак нельзя разложить на два и более непересекающихся инвариантных подмножества. А знаешь, кто придумал универсальные инвариантные характеристики, которые позволяют судить о некоторых свойствах динамической системы? А придумал их в этой России Ляпунов, умнейший сеньор, скажу тебе. Вот же мужика осенило. Теперь все знают, и даже ты, что эти показатели Ляпунова служат мерой хаотичности. Ну, а число характеристических показателей равно размерности фазового пространства исходной динамической системы. Размерностей этих, сеньора Мурка, может быть больше единицы. Такие дела, блохастик. Э, ты куда? А народную мудрость слушать про инварианты? Вот же, зараза, убежала к своим котам. Точно скоро котят в подоле принесёт, паблуда.
Пойти и мне, что ли, с Каринкой шашни завести. Стихи ей почитать, песню о любви спеть. Сеньориты любят галантное обхождение. Ага, а потом мне скажут, что я педофил! Хотя, мы с Каринкой и так как семья, я уже её организм знаю, как свои пять пальцев. Знаю – лучше, чем она сама его знает. Каждый орган. Постоянно «мониторю» состояние её организма, трачу волшебную силу, ибо Каринка дура, постоянно норовит заболеть. Может в коммунистический союз молодёжи вступит, тогда и поумнеет? Как говорит один знакомый инспектор: «Главное найти себе хорошую стаю». А моя стая очень беспокойная. То один, то другой, то другая, что-нибудь да отожгут. Вот сейчас с ужасом думаю о деде Матвее, вернее о его идеях, которые могут невзначай прийти в его светлую головушку. Господи сохрани и помилуй, как говорит кормилица.
Глава пятнадцатая
«Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации»
(З. Фрейд)
Начинаем считать по головам, которых ещё нет в природе. Итак. Первого котёнка отдаём Каринке, исключительно мальчика. Второго котёнка деду Матвею, тоже мальчика. Третьего котёнка – Фадееву, почему-то ему надо девочку, говорит они ласковые, буду её гладить, она будет мурчать. Утверждение спорное, что девочки ласковее. Маринке, всё равно кого, лишь бы от Мурки. Дед Тихон хочет кота, огромного и свирепого.
- Вот видишь Мурка, оказывается тебе надо расстараться, вместе с твоими котами, и обеспечить увеличение популяции. Так что лакай сливки, лакай и не забывай о проблеме. А то уже очередь выстроилась за твоими будущими котятами. Попадут они в хорошие руки, но у некоторых руки-крюки, а головушка дурная. Например, у Каринки. Воспитает она твоего котёнка настоящим раздолбаем. А дед Матвей сделает из своего котёнка вечно голодного аскета, зато с философским складом ума. Сам дед кормится только духовной пищей, тем и живет. Что-то его не видно и не слышно уже неделю. Чует моё место, на котором сижу, что это не к добру такое затишье. Знаешь Мурка, какое всё же удобное это умение - «усиление чувств». Теперь все новости я первый узнаю, потому как слышу, что бабы говорят. Скоро у меня мозги набекрень от этого знания съедут. Зато слышу, что вот сейчас к деревне подъезжает наш местный карабинер, представитель силовых ведомств офицер Мухин. «Мильтоницер» он, ага. И едет он на своём трёхколёсном «чуде» к нам в деревню. Как его «чудо» называется, я не знаю. Всё время забываю, Мурка, что здесь ещё долго не будут кататься на Chevrolet, Geely, KIA, Lexus, Mazda, Mitsubishi, BMW, Nissan, Toyota, Hyundai и всяких Audi. Это я не ругаюсь так, Мурка, это так автомобили в 21 веке будут называться, марки их всех и не упомнишь.
Лейтенант Мухин ехал на своём верном мотоцикле с коляской. Шайтан-машина. Аппарат свирепо рычал, когда резво поднимался на пригорки, отплёвывался выхлопными газами, но исправно нёс службу в силовом ведомстве. И совсем мотоцикл не вонял бензином и газами - уверен его хозяин. Это духи воняют. А этот аппарат замечательно пахнет настоящим мужским духом, мощью и приключениями. Не ездило «чудо» только по зимнему времени, тогда мотоцикл уныло стоял в гараже и ржавел. Весной, разбуженный от зимней спячки, он начинал наматывать по сотне километров в день по дорогам района в поисках приключений.
Приехав в деревню Девица, лейтенант традиционно посещал места, могущие потенциально принести капитальную головную боль власти, а кому она нужна, в смысле, боль, а не власть. Поэтому профилактика это основа работы участкового милиционера. Обязательно надо проведать бабу Маню на предмет самогоноварения. Провести с ней беседу, чтобы означенная гражданка не злоупотребляла и берега свои знала. Ну, и забрать себе положенную по его статусу трёхлитровую банку с кое-чем. «Кое-что» в их милицейских кругах ещё называлось «нечто», ну, это кому как нравилось называть этот продукт. От названия этого «нечто» его химическая формула не менялась, впрочем, как и градус. Зато продукт помогал смотреть на мир более здраво и с большей философской отрешённостью. Продукт можно даже назвать сакральным веществом, столько в нём намешано всего интересного и парадоксального. Начиная с того, что продукт варили, но при этом пили в сыром виде.
Баба Маня, как её уже много лет знал Мухин - ещё тот деревенский философ. Соответственно требовала пригляда. С философами всегда так. А то получится, как в позапрошлом веке во Франции. Жили себе и жили. Вдруг философ Жак-Жан Руссо накропал несколько статеек, и понеслось. Целая революция случилась. Королю с королевой голову отрубили. Такие дела. Местные парижские менты клювами прощёлкали, не досмотрели.
Мухина насторожил внешний вид бабы Мани. Он своим зорким и профессиональным взглядом определил по её внешнему виду, что у бабы Мани в последнее время случилось много проблем, оттого она выглядела какой-то удручённой, взъерошенной и не очень свежей. Впрочем, «нечто» она выдала без промедления. Но в глазах местной самогонщицы уже не наблюдалось тех, несколько безумных искорок, а угадывалась философская покорность судьбе-злодейке.
Что-то с бабой случилось - подумал Мухин. Не заболела ли она часом?
- Как здоровье ваше драгоценное Мария, свет Афиногеновна? – вежливо поинтересовался Мухин.
Баба Маня немного скривилась. Она не любила когда её называли по отчеству, потому что часто люди путали отчество, и у них получалось, то Афигеновна, то какая-то Фингаловна. Кому понравится ходить Фингаловной.
- Да, называй меня просто баба Маня, - махнула она рукой. – По простому. Чай не графья. А со здоровьем у меня порядок, уже лучше стало.
- В каком смысле лучше стало? – удивился Мухин.
Баба Маня как-то неопределённо пожала плечами, она явно не особенно хотела касаться этого скользкого вопроса. Любопытный Мухин, наоборот, жаждал подробностей. Ещё его насторожило состояние двора у бабы Мани и отсутствие специфических запахов от браги. Во всяком случае, тонкий нюх милиционера не улавливал специфической производственной деятельности.
- А это что? – показал милиционер на полуразрушенный сарай и следы погрома. – На вас произвели налёт?
Похоже на то, что здесь на участке велись незапланированные боевые действия. Не двор, а горячая точка.
- Ай, - аж взвизгнула женщина. – Сергей Макарович, ты-то хоть не сыпь мне соль на рану. Это всё наука, будь она неладная.
- Это как, наука? – не понял Мухин. – Какая, такая наука? – Мухин очень неоднозначно относился к науке, поэтому насторожился.
- Так, вестимо какая, - развела руками женщина. – Наша советская наука, самая передовая в мире наука, чтоб она околела вместе с учёными. И вместе с научным подходом заодно. Ведь до сих пор жили без науки, с её кривыми подходцами. «Нечто» производили по-простому, без науки. Градус соблюдали. А теперь, видишь ли, Макарович, так, оказалось, нельзя, надо строго по науке, с её прибамбасами. Ну, и доэкспериментировались. Теперь все «учёные» в кусты шмыганули, а баба Маня крайняя оказалась.
Женщина постепенно стала возбуждаться, даже по лицу её пошли красные пятна.
Какой-то тяжёлый случай, с тоской подумал Мухин. Гражданка явно заговаривается. Может своего «нечто» перебрала? Вот же не было печали. Это я хорошо заехал сюда. Вот и приключение. Если у бабы Мани крышу сдуло, то получится целое дело, как отвезти её в областную психушку. Лейтенанту приходилось нескольку раз в год участвовать в отправке заскорбевших на голову сограждан в областную психушку. Впечатлений от этих мероприятий всегда море. Теперь ему стало совсем тоскливо. Вот и баба Маня на почве передовой в мире науки сдвинулась с места. Какая нахрен у них здесь наука? Наука к ним не доезжает за сорок километров. К ним только автолавка доезжает, да и то не каждый день.
- И чего тут произошло? - максимально деликатно начал интересоваться Мухин.
- Так я же тебе, милок, уже полчаса твержу: эксперимент у нас тут не задался. Катастрофа произошла….на 180-й секунде. Накрылся эксперимент медным тазиком. В протоколах всё зафиксировано. Могу протоколы предъявить. Хочешь?
- Аппарат что ли взорвался? – начал предполагать Мухин. А что он мог ещё предположить?
- Какой аппарат взорвался? – баба Маня смотрела на Мухина, как на ненормального. – Черти на 180-й секунде полезли из этого сарая. Ну, и разнесли здесь всё, на полигоне к чертям. Даже экпериментальный стенд в щепки.
А, ну тогда, да, тогда понятно. Мухину стало всё более-менее ясно. Если черти, то это уже проще. Чем-то даже привычнее. Хуже, когда летающая тарелка во двор к некоторым гражданам залетает, или когда они друг за другом с топорами бегают. Таких случаев тоже в год по нескольку раз случается, то дело понятное. Мухин уже достаточно насмотрелся на пробитые головы и на расчленёнку. Народ периодически отжигает не по-детски. Хотя…и детки тоже, бывает, такое заказябают, мама не горюй. Лучше не вспоминать, а то руки трястись начинают. А здесь у бабы Мани явное обострение деструктивных личностных особенностей на фоне реактивной среды социального окружения с нарушением схем поведенческих реакций, выраженных в онейроидной форме. Как-то так, сформулировал Мухин.
- И что происходило дальше? – Мухин спрашивал уже просто по инерции, он сейчас думал, как ловчее эвакуировать эту бабу Маню в психушку: с дракой или без; надо ли ему помогать двум толстым санитарам, или они сами справятся. А то всякое случалось.
- А дальше, милок, поменялась парадигма! – баба Маня всхлипнула. – Некоторые учёные
