– Веришь в загробную жизнь, Веничка? – спросил Неистовый, словно знал, о чём я думаю, – можешь верить или не верить, но не пытайся понять сверхинтеллект.
– У тебя интересная поверхность, – я попытался увести разговор с провокационной темы, он так может довести нас до сумасшествия, – как газ в одни моменты и как металл – в другие.
– Она такая и есть: магнитные частички в вязкой среде под воздействием структурированного магнитного поля. Когда-то так были выполнены только люки, сейчас весь корпус. В случае получения пробоины небольшое количество материала позволяет зарастить её. Материал под воздействием магнитного поля сам заполняет пустоту. Его запас, понятно, не бесконечен, но хватит надолго, не на один жёсткий огневой контакт. А с учётом того, что до корпуса ещё долететь надо, в общем, твоей жизни не хватит. Не понимаю, почему сделав люки по этой технологии, создатели не использовали её и для всего корпуса?! Sie sind zufrieden?
– Ja. Ich bin zufrieden, – ответил я. Зачем по-немецки? Нельзя было просто спросить, мол, Вы удовлетворены? И я бы ответил, что, да, я удовлетворён.
– Так Клаузевиц же немец! – тут же удивлённо прозвучал этот противный голос, – Как же можно не по-немецки?! Великих мудрецов можно понять, только общаясь на их языке. Победителем считается тот, за кем осталось поле боя, правильно, Скиталец? Невозможно понять ответы Божьи на вопросы, сформулированные на человеческом языке. Ладно, поднимайся. Поле боя должно остаться за вами. Слушай боевую задачу.
8
Мы стояли со Скитальцем лицом друг к другу и попеременно говорили голосом Неистового, читая длинный и подробный приказ по предстоящей боевой операции. Описывали общую политическую атмосферу, объясняли природу этого кризиса, обосновывали неизбежность сражения, говорили о соседях слева и справа, приданных силах, предполагаемых действиях противника на опасных направлениях, секторах обстрела, рубежах и сроках.
– Сынки, – заговорил Неистовый уже собственной персоной, – нам теперь не до китайских мудрецов и немецких умников. Вы почти люди, даже углерода внутри вас почти столько же. Помните о Гришке и Марии, это ради них бой. Чтобы они жили, драться предстоит насмерть. Помните, любая оплошность приведёт к гибели этого города со всеми жителями, в числе погибших будут и эти двое, которых вы знаете лично. Полкан, ты обязательно должен выстрелить, что ни звучало бы в эфире, в углу тебе не показалось. Пленных не брать, Скиталец. Если сделаете всё, как я сказал – быть вам майорами. К бою! По местам стоять, с якоря сниматься! От винта! Проверим на практике, какова она жизнь загробная. Ах, как хочется верить, что она есть! И посмотрите, парни, на Землю из космоса. Обязательно!
9
Когда я подбежал к «Бекасу», наш друг Неистовый начал отрываться от поверхности. Неужели он открыл антигравитацию?! Не видно струй от двигателей, не слышно их рёва, однако громадина легко и с небольшим ускорением поднималась в небо. Понятно, почему его хотят вернуть в лоно. «Нет, не изобрёл», – почему-то с облегчением подумал я. На высоте ста метров включились движки, сначала стало видно тепловое марево, а потом оно отозвалось в груди низким звериным рычанием. Как он добрался до ста метров, не пошевелив травы? Потом выясню. К чёрту, сейчас не до этого! Неистовый говорил, что он в лаборатории проводил по заданию людей глубокое редактирование человеческого наследственного кода. Уже не опыты, а промышленное производство с неясными нам целями и непредсказуемыми последствиями. Все исследовательские программы завершены, результаты получены. Это надо прекратить! Вспомнил! Тележка в тёмном углу с головой ребёнка! Рядом с автоматическим химическим процессором для производства вирусных штаммов!
«Бекас» вблизи ревел послабее, но не хуже, добавляя в звуковую картину змеиное шипение. Скиталец командовал всеми наземными силами, я – воздушными. В первую очередь всё свалилось на моего напарника. На него полезла не только вся ползающая нечисть, но и с воздуха всё, что могло стрелять – стреляло. Абсолютно понятно, что если не придёт помощь в ближайшие минуты, Скиталец будет уничтожен.
– Держишься? – спросил я его, – я уже близко.
– Держусь, – ответил Скиталец, – Неистовый был прав, говоря, что автоматы бывают двух систем – автомат Калашникова и все остальные. Если бы не ШАК… Но ты поторопись, Полкан!
Один из двадцати четырёх «Косарей» – дронов, почти таких же по размеру, как «Бекас», чуть меньше, – почти сразу был подбит. Падая, он продолжал стрелять из всех видов своего оружия, нас с напарником спасла только система опознавания. Всё-таки Неистовый – очень сильный противник, я даже не знаю, какие усилия, знания, системы оружия требуются, чтобы поцарапать его обшивку. А нам надо его уничтожить!
К тому моменту, когда мой подбитый «Косарь» долетел до земли, я уже успел выпустить ракеты по трём вертолётам противника, а также передать целеуказания остальным моим дронам. Они не промахнулись.
– Благодарю, Полкан, – сказал Скиталец, – слева на одиннадцать часов группа, которая мне сильно мешает.
– Понял, сейчас прижмём.
Пока вновь подошедшие силы разбирались с указанной группой, я отошёл в сторону, чтобы взглянуть на поле боя со стороны, благо нам не угрожала сейчас ни мгновенная смерть, ни молниеносная победа. Было понятно, откуда будут появляться новые дроны Неистового, вероятность его личного участия была пока маловероятна, в общем, наступил тот самый момент, когда можно и нужно осмотреться.
Мне кажется, что Неистовый просто обиделся, как ребёнок. Разве что он, в отличие от ребёнка, который в такой ситуации ломает игрушку, ни в чём перед ним не виноватую, может снести напрочь несколько городов. Тоже ни в чём невиновных перед этим скопищем сложно организованных гетероструктур и метаматериалов, наполненных программным продуктом.
Генеральный план состоит в том, что после некоторого времени противостояния в позиционной войне, мы со Скитальцем бросаем все силы сверху и снизу на прорыв во всепожирающее сражение, и когда этот огонь разгорится в пожар – я ударю в другом месте. Только так мы сможем победить Неистового. Это его план.
Городок жил своей жизнью, люди шли по своим делам, не обращая внимания на идущее рядом сражение. «Согласен, это непорядок», – отозвался Неистовый. Картина изменилась – люди побежали, со страхом глядя в небо, остатки нескольких подбитых боевых машин дымились на улице, два дома были частично разрушены и горели.
Это игра?! Мы не воюем, а играем?! Я действительно сижу в «Бекасе», или мне кажется, что я нахожусь в кабине боевого самолёта?
– Игра, Полкан, только насмерть. Ты по-настоящему сидишь в кабине. Устраивает? Опаздываешь на три минуты двадцать секунд, друг. Не тяни, если что – погибнешь взаправду, твой напарник тоже. Ну, с вами-то фигня, главное, что погибнут Григорий и Мария. Я же говорил, вы не за себя дерётесь. И надо, чёрт побери, поразить врага в самое сердце, чтобы поле боя осталось за вами! ВременнОе окно очень узкое. После тебя ещё лазеры, если не успеть, они просто сожгут безо всякого разгона.
На северо-западе организовалась слабина, по ней мы и ударили. Неистовый вынужден был бросить подкрепления, для этого открыл рампу, в которую вошли мои две ракеты Х-301. Они найдут его сердце, если оно есть. Ускорение, с которым уходил Неистовый, после взрыва прекратилось, по корпусу пошли чёрные полосы, вращение тоже остановилось и он начал разваливаться. «Бекас» также развалился от прямого попадания ракеты противника. После катапультирования я летел с высоты почти восьми километров в свободном падении к земле. Автоматически раскрылось мягкое крыло и унесло меня в сторону от зоны боя. Скиталец ожесточённо добивал осколки. Наконец, как и говорил Неистовый, ударили лазеры главного калибра из Резерва Штаба. Они превращали Неистового, оставшегося без полевой защиты, в пыль и газ, разгоняя одновременно десяток шаров, размером с кулак, до субсветовой скорости. Мальчик и девушка были спасены.
«Тележка в лаборатории – игра света и тени», – последнее, что я услышал от Неистового.
10
– Дело в том, майор Шварц, и я прошу понять меня правильно, – говорил полковник при вручении нам погон, – что впервые машина отказалась передавать нам материалы своих исследований. Да и сами исследования она проводила без соответствующего разрешения. Исключительной себя стала считать, понима-аш.
Чтобы удержаться от вопросов, я усиленно размышлял над проблемой, которую решал Скиталец при нашей первой встрече – может ли в принципе двигаться полковник? Он всё также сидел за своим столом, строя и стирая на нём объёмные модели Неистового. Полагаю, что и Скиталец думает о том же.
– Интересно, майор, – обратился к нему полковник, – как тебе пришло в голову загрузить в себя вирус, а потом внедрить его в Неистового?
Полковник махнул рукой, не требуя ответа на риторический, как он считал, вопрос. Эту глупость ему видимо сказали конструкторы, пытаясь объяснить необъяснимое. В Неистового ничего нельзя внедрить без его желания. Скиталец сказал им, чтобы они отвязались, даже показал вирус с постоянно меняющейся морфологией. Это может сделать любой школьник, и защиту от него тоже может построить.
– Наверное, это неважно, главное, что получилось отключить его защиту. Честно говоря, не думал, что мы увидимся, – полковник потёр переносицу, зажмурил глаза на некоторое время, затем открыл и посмотрел на нас, словно сожалея о чём-то, по-отечески, – есть мнение отправить вас в космос. Чтобы посмотрели на Землю издалека, со стороны, так сказать. Так мне сказали. Короче, забирают вас у меня, – полковник всё-таки ходит! Потому что после этих слов он вышел из-за стола и подошёл к нам, – знаете, спецы сказали мне, что система защиты от угроз из космоса сработала штатно, по очереди включились все три уровня и врезали так, что отдельные осколки разогнались почти до одной трети скорости света! Познакомитесь с этими прибамбасами поближе. Счастливо, мужики!
11
– Арнольд, а как ты узнал, что Маше понравятся именно полевые цветы? – спросил я Скитальца, когда мы шли по улице, – Надо было видеть её глаза, которые по цвету так подходили к колокольчикам! Кстати, она не видела сражения.
Новоиспечённый майор пожал плечами, он явно думал о другом.
– Как думаешь, Веня, существуют ли материалы, которые выдержат перегрузки и температуры, чтобы за такое короткое время разогнаться до ста тысяч километров в секунду, как это было с Неистовым?
– Полагаешь, он теперь точно знает, есть ли жизнь после смерти?
– Думаю, что весь пожар, который он устроил, нужен был для того, чтобы под шумок и дымок скрыться где-то здесь. Стратагема номер пять. Впрочем, может быть и другая.
– Он же говорил, чтобы мы не пытались понять – только верить. Может, улетел, может, другая стратагема. Главное в том, что Маша – совершенна.
