К чему именно сейчас в памяти всплыли те нерадостные события? Да еще столь четко, будто случились вчера! Теперь, пока всё не вспомню, будут они меня преследовать.
А дело было такое! В ту далекую уже пору я по воле злого рока оказался участником аварии. Не столь уж серьезной, но всё-таки аварии. А любому, кому приходилось сидеть за рулем, не надо объяснять, насколько это событие унизительно. Не говоря уж, об угробленном напрасно времени и потерянных деньгах!
Ко всем моим неприятностям, мне же на беду, именно я оказался виновником того ДТП. А ведь всего-то неудачно объехал на проезжей части преступно открытый кем-то люк. Из-за него соскользнул с высоко торчащего трамвайного рельса (тоже ведь чьё-то преступление), ушел в занос и задел японский грузовичок, единственное средство, помогавшее грузину Вахтангу выживать вдали от его родины.
При таких невыгодных для меня обстоятельствах мы и познакомились.
Сразу оба решили ГАИ не вызывать. Эти деятели лишь испортят нашу скверную кашу, да еще себе львиную долю потребуют! Я же и без них пребывал на грани нервного срыва, ибо нужной денежной суммы в запасе не имел, а где-то занять, да еще срочно, казалось практически невозможно.
Оно и понятно. У порядочных людей порядочных денег никогда не бывает! И даже если захотят помочь, так ведь нечем! Непритязательные текущие расходы до последней копейки поглощали мизерные зарплаты. А наши советские накопления внезапно обесценились.
Еще бы! Могучий Сбербанк вдруг объявил себя акционерным обществом, считай, стал частной лавочкой, и «простил» населению половину триллиона долларов! И, главное, этот бандитизм сошел ему с его нечистых рук, поскольку мы переживали годы безнаказанного разграбления страны. Ох уж эти ужасные девяностые! В истории нашей страны они значатся периодом безжалостного предательства советского народа, демонтажа страны, стремительного обнищания основной части населения и ускоренного обогащения второй части, очень малой. И, конечно же, за счёт первой.
Немного попрепиравшись, мы с Вахтангом сошлись на том, что поврежденную обшивку его термокузова я отремонтирую за свой счет. И уж моё дело, как я стану расплачиваться с мастерами.
Вообще-то, ремонт предполагался небольшой, можно сказать, косметический, но пластиковые панели с особым тиснением, точно такие, как «родные», найти с первой попытки нам не удалось. Ту панель пришлось искать долго и мучительно.
Причём и моя машина после аварии нуждалась в серьёзном ремонте. Из-за сильной деформации крыла ездить она не могла. Хорошо еще, друзья помогли, откатив ее для ремонта куда-то в свои гаражи.
Для поисков панели мне следовало найти транспорт, ибо на такси особенно не разъездишься. В этой ситуации Вахтанг проявил великодушие. Он, уже понеся значительные убытки от простоя машины по моей вине, согласился раскатывать со мной в поисках мастера, который возьмется добротно отремонтировать термокузов его грузовичка. Вахтанга это, конечно же, волновало, поскольку следы аварии значительно снижали рыночную цену его автомобиля. А продавать его всё равно когда-нибудь придется.
Поначалу, разъезжая по рекомендованным адресам, я был не склонен к тесному общению. Признаться, мне было не до того. Приходилось напряженно прорабатывать варианты поиска денег, а Вахтанг, видимо, всё это понимая, ко мне тактично не приставал. Так продолжалось долго, поскольку нам везде не везло. И моя уверенность в успехе затеи, в которой я капитально увяз, иссякала по мере уменьшения непроверенных нами адресов. Заодно и настроение всё сильнее портилось.
В конце концов, в списке остался единственный адрес маленького заводика автомобильных кузовов, расположенного за городом, куда мы и поехали, еще питая некую надежду на удачу.
От того заводика за версту веяло привычным советским пофигизмом, но его прежнее дело, если судить по готовой продукции, дожидающейся заказчиков на территории, всё-таки не погибло. Оно вяло продвигалось усилиями десятка сонных и не очень пьяных работяг, профессионализм которых подтверждался их сильно засаленными комбинезонами.
Мы с Вахтангом, минуя цех с распахнутыми настежь воротами, поскольку освещение там, скорее всего, не работало, прошли в двухэтажную конторку, где в должности главного инженера обнаружили не иначе, как самого Алена Делона в импортном джинсовом костюме. Уж не помню, как действительно звали того модного деятеля, но сходство с французским киноактером было разительным, а поскольку в то время его обожали все советские женщины, то и наш главный инженер вел себя подобающим образом, словно и мы за указанное сходство обязаны его обожать заранее.
«Павлин или нарцисс», – решил я о нём и, как выяснилось позже, хоть и не ошибся, но не в полной мере оценил недостатки его натуры.
В процессе объяснения цели своего приезда главному инженеру я и Вахтанг многое узнали о чем угодно, кроме интересующего нас вопроса. Ален Делон артистически демонстрировал своё обаяние, каждым словом и движением внушал нам мысль, что на этом предприятии он король и бог, и вообще…
Нас интересовало, конечно, не это, но мы терпели, мало-помалу продвигаясь к тому затемненному цеху, которым пренебрегли поначалу. «Может, хоть там что-то для нас найдется», – думали мы, почти уверившись в абсурдности своих надежд, поскольку ничего подобного нашей панели во дворе не обнаружили. По всему видать, материалы, которые мы ищем, здесь не используются.
В этот миг Ален Делон развязано обратился к одному из работяг, наверное, старшему среди них:
– Тимофеич! Приводи свою гвардию в рабочее состояние! Добыча сама в руки идёт! Отремонтируй гостям термокузов, и на вашей улице опять будет праздник! Сходи, погляди. Их машина перед воротами…
Через несколько минут Тимофеич с товарищами, которых предложение тоже заинтересовало, заверили нас, что ремонт сделают «мухой», но нужной панели точь-в-точь нам нигде не найти. Но можно поставить другую, очень похожую.
Вахтанг не согласился, и когда мы решились покинуть заводишко, кто-то вспомнил:
– Петро! Так у Ивана в гараже вроде такой же кусок валялся… Помнишь, он для курятника стащил… Иван как раз после вчерашнего дома болеет. Так ты сбегай… Примерим.
Через полчаса добытая в гараже панель, отмытая сильным напором воды, заискрилась на солнце, демонстрируя полное сходство с тем, что мы искали.
Отведя нас в сторону, Ален Делон с хищной улыбочкой объявил:
– Ну, что, господа! По рукам? Тогда триста, и мы начнем работу?
– ?
– А вы что думали? Пролетариат бесплатно на вас горбиться не станет! Не те времена!
– Не много ли пролетариату? Ему вожделенное пойло значительно дешевле обходится, насколько нам известно! – пытался я призвать Алена Делона к справедливости, но он пренебрежительно сплюнул и цинично порекомендовал:
– Господа, стыдно считать чужие деньги! Но если вы столь порочны, имею честь вам сообщить: пролетариям достаточно и ста, а остальные, как известно, пойдут в фонд мира!
– Уважаемый! – вступился за мои деньги Вахтанг. – Зачем не хорошо поступаешь? Бог же над нами всё видит! Соотечественник в беду попал! Так? Ему каждый помочь обязан! А наживаться на чужой беде совсем плохо! Так?
Ален Делон посмотрел сквозь нас и крикнул послушному Тимофеичу:
– Выпусти машину с территории! Они по ошибке заехали! Да проверь с пристрастием, не прихватили бы лишнего!
Пока мы пытались найти общий язык с алчным актером, Тимофеич незаметно подложил в кузов нашего грузовичка свою «болгарку», о находке которой громко и с нескрываемой радостью и объявил.
Это было чересчур.
– Зачем ты так, уважаемый? – удивился подобному повороту Вахтанг. – Ты же знаешь, мы от тебя ни на шаг не отходили!
– Оказалось, что и я не всё знаю! – нагло засмеялся Делон. – Но мы всё узнаем! Вот только вызовем охрану и милицию. И тогда вы поймете, кого она бережет, моя милиция! А вас задержит до выяснения обстоятельств хищения технологического оборудования с территории государственного предприятия! Потом и поглядим, во что вам обойдется ремонт автомобиля!
Я всё понял. «Мы попали в кабалу от совершеннейшего из ничтожеств, подлеца, представителя отдельной и не самой лучшей ветви человеческой эволюции! Выживая сам, он без колебаний топит себе подобных! А мы, наивные люди, давно привыкшие к подлинно человеческим отношениям, вляпались, словно кур во щи! Вон как вцепился, гнусный хищник!»
– Хорошо, я найду триста долларов! Но позже! – заверил я. – Пусть только ремонт начинают, как обещали!
– Ремонт мы сделаем! Слов на ветер не бросаем! Но уже пятьсот! – нагло ухмыльнулся Делон.
Для меня это стало ударом, но ответить равнозначно я в тот момент не мог.
– Это невозможно! – попытался я его остановить, понимая, что не смогу ни на что рассчитывать, пока не получу средство давления на этого негодяя, ведь он признаёт над собой лишь превосходящую его силу. Такой силы у меня нет. – Чтобы искать деньги, нам нужна машина… – известил его я.
– Сначала деньги, потом машина! – изгалялся от безнаказанности Делон. – Если согласны, я распоряжусь, вас выпустят! А привезете деньги, будет и работа!
Так на исконных землях славян по мере подталкивания великой страны к крутому обрыву опять стали властвовать давно, казалось бы, изжитые дикость, варварство, насилие и унижение добропорядочных людей. Зло, ранее боявшееся поднимать голову, теперь активно выдвигалось на первый план повседневной жизни.
Торжество всего низменного, не сходя со сцены этой жизни, уже перестало потрясать жителей – к нему, как и к льющейся потоками человеческой крови беззащитных граждан, стали постепенно относиться как закономерной стороне современного существования. Тем более что многим перестало представляться постыдным то, что ранее было недопустимым по моральным и этическим соображениям. Оковы каких-то ограничений, удерживавших людей от превращения их в животных, оказались повсеместно сброшенными.
На руководящих должностях лихо самоутверждались бандиты и воры, навязывающие обществу свой преступный образ жизни. И немалая часть населения уже не таясь завидовала их показной вульгарной роскоши, а потому и сама без колебаний кидалась в омут безграничной преступности, решительно предпринимала любые действия, для того чтобы тоже ездить на «шестисотых», таскаться по ресторанам и обирать тех беззащитных, у которых можно было что-то отобрать.
Страна в прямом смысле погружалась в пучину дикого насилия, грабежа, разврата и преступного обогащения.
На тот злополучный заводишко мы с Вахтангом вернулись лишь к вечеру следующего дня. В моём кармане лежала нужная денежная сумма. Не стану рассказывать, чего мне стоило ее заполучить, но моё обязательство вернуть ее в назначенный срок уже перенапрягало меня и днем, и ночью.
Кроме сего тяжкого долга на мне «висел» ремонт и собственной машины, который тоже чего-то стоит. Давили и копившиеся первоочередные семейные потребности. Так или иначе, я пока не представлял, как всё это в будущем проверну, но верил в то, что друзья, которым тоже несладко, всё-таки не позволят мне погибнуть просто так.
Наша машина уже стояла во дворе, вроде бы никому ненужная, тем не менее, к нам тут же подкрался вездесущий
