километров. Ну, а дальше известно. Ночью в Сантьяго он никакую Сару не встретил, а встретил Пепе Куаблиеро и его банду. Потом появилось много чичи.
Ситуация для Камило Риверо случилась несколько аховая: вдруг босс решит, что Камило, Пепе Куаблиеро и вся их банда виноваты в сложившемся кризисе. Тогда боссу может прийти мысль о ликвидации всей лихой пятёрки.
– Вот и встретился с прекрасной Сарой, дочкой Шиманского Арона, которая является лучшим событием моей жизни, – с сожалением произнёс Риверо.
– Не переживай так, бро, – прогудел Пепе, – никуда твоя Сара не убежит. Зато у тебя хорошая чича. Была. Но мы её успешно осилили.
Сказав это, Пепе стал выглядеть не просто капитаном-очевидность, а целым майором-ясен х@й.
Вздохнув, Камило задумался о вечном. Вот почему так, что у некоторых людей мировоззрение и их Вселенная настолько малы, что успешно помещаются между ног или в стакане с чичей? Камило осенила мысль, чисто философская, наверное, от паров чичи, что всё в этом мире взаимосвязано. Но кто мы по сравнению со всей Вселенной? Пыль. Поскольку пространство Вселенной бесконечно, область, которую мы воспринимаем как часть мира, является исчезающе малым фрагментом этого пространства. Все изменения в этом фрагменте Вселенной определяются не временем, которое является лишь инструментом наблюдения изменений, а самим пространством. Точно! Даже смысл понятия времени исчезает. Поэтому, несмотря на то, что в нашей Вселенной постоянно происходят какие-либо изменения, на просторах бесконечного пространства этот фрагмент, где происходят эти изменения, бесконечно мал, можно сказать, ничтожно мал, достигая понятия «абсолютного нуля». Выходит, решил Камило, что мы можем с полной уверенностью утверждать, что пространство это место, где ничего и никогда не происходит. Это мне только кажется, что я существую. На самом деле меня нет, и прекрасной Сары нет, и чичи нет, вот только чича сама себя всю не выпьет.
Камило очень бы удивился, если бы вдруг узнал, что на просторах Вселенной, где-то в необозримой дали, кто-то вдруг заинтересовался событиями на Земле. И этот интерес повлёк соответствующие последствия, как для некоторых цивилизаций, так и для самого Камило. Он был прав, когда подумал, что в этом мире всё взаимосвязано.
Глава седьмая.
«Зарытый клад ржавеет и гниёт, лишь в обороте золото растёт» - так образно выразился ренегат Каутский о преумножении богатств, когда разговаривал с Фридрихом Энгельсом о сущности капитализма. Отчего он взял, что золото способно ржаветь, то неведомо. Лежит себе золотишко в виде слитков, изделий или монет, спрятанное подальше от загребущих ручек всяких людишек, да и лежит, и ничего с ним не делается. Может хоть сто лет пролежать. Вот бумажные деньги, то да, они могут сто лет и не пролежать. То мыши съедят, то от влаги сгниют, то время пройдёт, а ушлые людишки новые деньги напечатают, а старые превратятся в кучку макулатуры.
- Не дадим нашим денежкам пропасть, - дружно сказали друзья – Рудик и Павлик, всматриваясь в схему расположения второго клада. Друзья с утра настроились на позитивную волну и уже слышали волшебную мелодию жизни, выражающуюся через приятный шелест купюр и звон золотых монет.
- Деньги любят умных людей, - назидательно сказал Ковальский. – Таких как мы. Ветер в голове выдувает в первую очередь деньги из карманов глупых людей.
- У нас не выдует, - поддакнул Рудик.
Хоть друзья уже и ощущали сами себя настоящими миллионерами, но оба пришли к выводу, что миллионов маловато у них, поэтому, чего тут думать, надо брать этот клад, пока Высшие силы дают.
- Дают – бери, бьют – беги, - мудро высказался Павлик, и Рудик с ним согласился. Почему бы и не взять второй клад? Расчёты показали, что денег лишних не бывает. Скоро надо ехать в Краснодар, а в общаге жить миллионеру как-то некузяво. Поэтому Рудик решил приобрести себе жильё в Краснодаре и автомобиль. Прикатит он на учёбу на своём авто и в свою квартирку – все девки в таком случае его.
- Ух, ты! – восхитился идеей друга Павлик. – Я тогда с тобой в Краснодар сгоняю. Разгоню там, понимаешь, тоску. У нас, у миллионеров, жизнь скучная – хочется чего-то этакого.
- Замётано, братан, - весело пообещал Рудик. – Тогда и Светика возьмём с собой.
- Тогда и Светкиного ухажёра придётся брать, - напомнил Паша. – Твою кочерыжку! Опять видел Светку с её ухажёром: прямо сладкая парочка, не отлепишь друг от друга. Прилепились друг к другу, как репьи к собачке. Светочка сказала, что её Сёмочка будущий доктор. Ага, лечить её будет всякими способами.
- Ладно, купим машину большую. Все поместимся, даже Светочка с её Сенечкой, нам не жалко, - согласился Рудик. У него от предвкушения добывания нового клада появилось хорошее настроение. С первым кладом Высшие силы не соврали, значит, и со вторым не должны надурить.
Новый день обещал добавить очередную яркую краску в палитру жизни, а хорошие ожидания позволяют народу видеть мир в ярких тонах, плохие же ожидания вводят в сумрак сомнений. Жизнь прекрасна, если не вспоминать ошибки прошлого и не думать о проблемах в будущем. Двух молодцев с утра охватило сладкое безумие кладоискательства, как тем беспокойным людям, которые идут по следам копыт царя Мидаса. Именно на долю таких настырных индивидуумов и выпадает счастье обретения таинственных сокровищ. Успех, без сомнения, приходит к тем, кто встает утром в хорошем настроении, которое даже Пашины коты, везде ссущие, не могут испортить.
- Знаешь ли, коллега Паша, - между делом по сбору в поход спросил Рудик, – что клады изучает экзотическая и мало кому известная наука сингология?
Для Павлика это понятие оказалось новостью. Кто бы мог подумать, что есть такая наука.
- А что она изучает? – полюбопытствовал он. Его интересовало всё таинственное.
- Она классифицирует клады и изучает всё, что связано с таким благородным делом, как кладоискательство, - просветил друга Рудик. – Вот, например, знаешь какой самый богатый клад добыли? Не знаешь? Докладываю, мой друг. Самый огромный клад найден в замурованном нижнем ярусе индийского храма Падманабхасвами.
- И намного он потянул, - заинтересовался Паша. Индийскую древнюю мистику он уважал. Он даже эту страну называл не Индия, а Бхарат.
- Всего лишь на 22 миллиарда американских денег.
Паша обомлел, услышав такое число. Он засуетился и с недоверием стал рассматривать свой рюкзачок, который он прихватил в поход на поиски клада.
- Рудик, - чуть не плача, стал причитать он. – А, у тебя не найдётся рюкзака побольше, а то вдруг наш клад окажется большим и в мой рюкзак всё добро не поместится.
- Найдётся, - солидно почесав небритый подбородок, сказал Рудик. Он не хотел расстраивать жадноватого коллегу по бизнесу. Ведь понятно, что в наших краях больших кладов не водится – мы не Индия, а жаль.
За вторым кладом пришлось крутить педали велосипедов несколько дольше, чем, когда ездили за первым кладом. Но не беда: трудности только закаляют лихих кладоискателей. Чем больше трудностей, тем друзья чувствовали, что они настоящие расхитители гробниц. Хотелось опасностей – пиратов, бандитов, перестрелок, но всё прошло спокойно и мирно. Никакие бандиты с пулемётами из кустов не выскакивали, даже погода вела себя решительно прекрасно: ни тебе тучки на небе, ни грома с молниями. В горах ребята даже немного заблудились, неверно расшифровав карту. ИИ, отслеживавший их перемещения, только не кусал себе локти, чертыхаясь от тупости местных аборигенов, но локтей у него не имелось. Чтоб вас стоматолог покарал! – думал ИИ – Нельзя же быть такими тупыми. Вот же всесторонне недоразвитые личности, коза их забодай.
Но, наконец, два аборигена нашли клад и благополучно его разграбили, приложив минимум усилий.
- Свершилось, блин-блинский, - успокоился ИИ.
Уже дома у Рудика, когда друзья делили расхищенное, они посчитали, чего и сколько добыли. Они уже не смотрели на кучу денег с трепетом, да и денег-то тех оказалось совсем немножко: ровно десять миллионов российских денег и пятьсот тысяч американских. Копейки. Но, и то хлеб. Н-да, клады что-то стали попадаться не очень большие. Захирели клады, захирели!
Вот только энергичная деятельность Рудика и Паши по расхищению тайников привела в уныние Максима Сергеевича Надеждина. Он сам хотел найти тайники погибших бандитов, но, к изумлению Надеждина, его неизвестный Куратор в этом вопросе упёрся рогом. Куратор не выдал тайники Велосипедиста, сказав, что такая корова ему самому нужна, а вот тайники Гургена, скрепя сердцем, отдал.
Надеждин понял, что совершил ошибку, честно выдав государству эти тайники. Государство, в лице начальников, только поблагодарило его сквозь зубы. В глазах начальства читалось, что оно считает Надеждина не то дураком, не то идиотом, раз он спокойно отдаёт найденные им клады. Надеждин сделал выводы и стал считать все тайники и заначки, выданные ему Куратором, своими. Однако, некоторыми вещами Куратор не хотел делиться с Максимом Сергеевичем. С другой стороны, Надеждин уже не знал, куда потратить свалившиеся на него деньги, ведь он был на виду у спецслужб.
- Может, ну её, эту работу, - сам себе сказал Надеждин. – Уйду в отставку – начну жить спокойно и припеваючи, без нервотрёпки, без кучи бумажек. Не буду знать обо всей той грязи, что нас окружает.
Но, у Куратора имелось другое мнение – пришлось Надеждину забыть об отставке и тянуть службу. Но жить, зная всё про всех, тяжело. Да ещё и Апшеронский полигон под боком. Когда Надеждин спросил Куратора об этом полигоне, то получил ошеломляющий ответ: вон оно, что там творится-то. Военные совсем с ума свинтились. Это надо же додуматься до выращивания зомби, собак-людоедов, скорпионов-убийц, тараканов-штурмовиков. А ну как вся эта братия смоется с полигона и пойдёт шарахаться по округе, что тогда? Нет, надо хоть семью успеть перевезти подальше от этого страшного места куда-нибудь за Урал, поближе к Владивостоку. Да, тяжело жить, зная все эти жуткие тайны! Так и живёшь, не зная, где находишься – толи на золотом дне, толи на минном поле. Это точно, всегда есть вопрос, а что тебе нужно? Чего ты ищешь? Ищешь свет? Хочешь победить тьму? А как победить то, чего нет: ведь тьма, это просто отсутствие света. Тьму нельзя уничтожить. Подобные философские изыски, есть натуральная ересь, и приличному человеку надлежит читать хорошие книги, а не философствовать попусту.
Если бы ИИ мог радоваться, то он бы остался доволен, что сумел своими измышлениями насчёт мифического Апшеронского полигона имени Петрова и Боширова, здорово напугать бедного Надеждина.
Вот кто не философствовал попусту, так это агент Тройник. Он пребывал в своей стихии: слежка, тайники, секретные встречи, тайны. И не беда, что Тройник никак не походил на полицейского агента, как не старался, ведь он служит не в обычной, а в очень тайной организации, понимать надо. Жаль только, что никому не расскажешь. А если кто вдруг узнает об этой тайне Тройника, то того
