Эола не хотела снимать халат, пока не увидела выходящих из воды парня в плавках и девушку в купальнике. Я ещё подумал, что могли ведь быть и без. Плавать она не умела, от слова совсем. Но метров пять-шесть неглубокого моря было в моём распоряжении. Пару раз Эола хлебнула солёной воды и смешно морщилась. Я объяснял ей и показывал, что тело человека, если он вдохнёт воздух и задержит дыхание – легче воды. Потом она ныряла, потом ещё упражнения и, наконец:
– Иван! Я плыву-у-у!!! – разнёсся по бухте восторженный крик Эолы. Всего пятнадцать минут – и она поплыла!
Вскоре с моей, разумеется, помощью, она доплыла до камня и мы сидели некоторое время на нём. Назад плыть отказалась категорически, когда узнала, что глубина около десяти метров. Кое-как уговорил опереться на мои плечи и плыть так. Испуг в глазах не исчезал до тех пор, пока она не почувствовала под ногами твёрдую землю. За те четыре часа, которые мы провели на берегу, мы ещё дважды сплавали к этому камню. Последний раз при возвращении с камня Эола касалась только пальцами одной руки моих пальцев. Все её страхи утонули в этой бухте, она верила, что с моей помощью сможет научиться чему угодно.
5
Я осторожно снял свою руку с руки Эолы, она находилась в состоянии лёгкого транса. Перед её глазами медленно вращалась картина с текстами, задачами, изображениями, графиками, формулами и всё это на пяти языках*. Ей сейчас нужны обе руки для того, чтобы работать со средой, в которой она находилась. Между нами установлен постоянный контакт, иногда Эола задаёт мне вопросы, но я никогда не отвечаю прямо, я подсказываю путь к решению, решать одна должна сама. Я не стал использовать никакие химпрепараты, начитавшись Истории кризиса – чисто психостимуляция мозговой активности. Первый такой сеанс продолжался два часа, теперь уже три.
Нагрузка на психику Эолы колоссальная, утренние пробежки, которые мы довели уже до трёх километров, да два раза в день море, позволяют в определённой степени расслабить её. Самое главное, что ей самой нравится учиться. Организм у Эолы сильный – деревня есть деревня, но растяжка никакая, на шпагат посадить никак не могу, хотя прогресс налицо.
_____
* В начале семидесятых годов прошлого столетия по инициативе ЦК ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи) проводился эксперимент. Группа из двух или трёх десятков молодых инженеров обучалась на специальных курсах с полным погружением в течение трёх месяцев английскому, францускому и испанскому языкам, скорочтению, «слепому» десятипальцевому печатанию на машинке и Алгоритму решения изобретательских задач (автор Генрих Саулович Альтшуллер, вероятно он тоже приложил руки к этому эксперименту.) Там были вращающиеся экраны с многозначными текстами на разных языках – словари, задания для печати, блоки для запоминания и т.д. Интенсивность обучения была такая, что плакали не только девушки. Через три месяца все говорили на трёх языках, быстро читали, печатали «вслепую» и подали рационализаторские предложения на своих предприятиях, некоторые получили авторские свидетельства на изобретения. Современные школьники не перегружены в школе!
Со стороны посмотреть, так отдыхающие, а на самом деле подъём в шесть утра, отбой в ноль. Тем не менее, Эола только хорошеет, возможно, что это блеск жажды жизни в глазах создаёт такую ауру вокруг неё. А может это аура зажигает звёзды в её голубых глазах. Но, в любом случае, на Эолу стали оглядываться, она больше не выглядит дикой челобкой из леса. А ещё её природная походка! Наши девушки специально берут уроки, чтобы научиться идти так, как челобки могут от рождения.
Я снова взялся за Орского. Последний раздел монографии (рукописи?) был посвящён прогнозам и возможным способам преодоления кризиса. Прогноза, собственно три: кризис дойдёт до своего логического конца и челобы исчезнут; кризис сойдёт на нет, и челобы постепенно восстановятся; какой-то другой, а точнее третий вид разрешения кризиса.
По первому случаю – кризис не прекращается – приводились расчёты по времени в двух сценариях. По одному челобы продолжают рождать по одному ребёнку от пары, и проживут пять поколений, по другому – полностью прекращают деторождение и их существование ограничивается продолжительностью жизни одного поколения.
По второму случаю – кризис исчезает сам собой – приводились расчёты, при каком количестве челобов возможно их возрождение естественным путём. Орский утверждает, что при некоторых обстоятельствах, челобы просто потеряют волю к жизни и, даже получив возможность деторождения, не будут этого делать. Каких-либо доказательств возможности такого поведения он не приводил, но… ему хотелось верить, что, к сожалению, такое возможно.
Одним из вариантов третьего возможного пути развития Орский видел в превращении челобов в киборгов и искать решение проблемы следует уже в их среде. Для киборгов возможно применение методов, неприменимых к челобам, например, полная замена тела. Да, блин, но о каких челобах при этом можно говорить?
– Иван! – услышал я с удовольствием голос Эолы, оторвавшей меня от этой чёртовой монографии, – А что такое амбивалентность?
– Амбивалентность? Ну, это такое чувство к человеку, когда он тебе нравится и не нравится одновременно. Поняла?
– Не-а, – беззаботно сказала она, – так не бывает!
– Ты никак не можешь решить, идти на прогулку в брючках или вообще не ходить. Ну?
– А причём тут брючки?
– Брючки ни при чём, главное: идти или не идти, и ты никак не можешь сделать выбор. А с чего вдруг тебя это заинтересовало? Где ты это вычитала?
– Нигде. Где-то раньше слышала, а сейчас вспомнила. Вот и спросила. Сейчас я чай заварю из таких трав, ты даже не видел, как они растут! – Эола вприпрыжку побежала на кухню, – Я ответила сегодня на все вопросы!
Вот и я никак не пойму, как я отношусь к Орскому и Витту. Амбивалентно. За окнами потемнело, поднялся ветер, собирался дождь. Включилось мягкое освещение, я пошёл убирать всё с террасы, попить чай здесь не удастся, первые крупные капли уже долетели до земли.
– Это особый, любовный напиток, – заговорщицки сказала Эола.
– Скажи ещё, что ты умеешь колдовать, – поддержал я её.
– А как же! Все в нашей деревне знают, что я ведунья, – рассмеялась она.
Допить чай мы не успели, потому что мне пришёл срочный вызов из Управления. Мне предписывалось к десяти утра присутствовать на совещании, собирали всех маршалов нашего региона. Мы снова улетели, на ночь глядя.
6
Гроза разразилась, когда мы взлетали. Раньше попёрся бы напрямую, но сейчас у меня был пассажир – моя подопечная и воспитанница, и я направил коптер, минуя грозу и фронты. Я не могу спать ни в полёте, ни при поездках по земле, а Эола, похоже, наоборот. Она посмотрела несколько минут на всполохи молний, позевала и заснула. Хотел поправить волосы, чтобы они не падали ей на глаза, но выскочивший чёртик замахал ручонками, потом приложил палец к губам. Защитник, блин!
Я снова вернулся к Орскому. Он предположил, что ДНК, как очень сложная структура, не всегда копируется точь-в-точь, сбои встречаются не так уж редко. А коль скоро так, то могут быть челобы с нормальной древней её версией. И что если найти несколько пар таких челобов, взять у них хромосомы или яйцеклетки, оплодотворить их таким же здоровым материалом, то можно запустить в рост новую, здоровую веточку. Орский привёл перечень признаков, по которым можно вычислить здоровые ростки на челобском дереве. Надо будет проверить Эолу, чем чёрт не шутит, а вдруг этот Орский прав? Ещё этот сумасшедший зануда рассматривал варианты скрещивания челобов и ичелов. Для чистоты эксперимента он предлагал организовать особые зоны в природных условиях, назначить неких уполномоченных, которые будут защищать челобские территории от несанкционированного проникновения разных зевак и любопытных, следить за тем, чтобы не было вырубок лесов, строительства дорог через эти зоны… Что-то это мне напоминает. Это же маршальская служба! Так когда, чёрт побери, была написана монография, если маршалы в ней только предлагаются?!
7
Несмотря на то, что заказал два номера в гостинице нашего Управления, мне предоставили только один, и пришлось вдалбливать терминалу, что Эола должна жить в отдельном, и при этом в соседнем с моим номере. Терминал был совсем не Алик, постояльцы были ему не в радость, а в обузу, мы мешаем ему, наверное, самолюбоваться.
Я колебался, брать или не брать Эолу с собой, потом решил, что пусть лучше будет недалеко от меня. Посажу её в библиотеке, пусть почитает чего-нибудь. Пока мы шли по коридору, нас постоянно останавливали мои коллеги и знакомые, мне показалось, что половина из них делала это из-за Эолы, мне, в конце концов, могли бы и просто кивнуть. Разумеется, что Франциск и Эмиль – совсем другое дело. С этими ребятами мы всегда во время подобных сборищ отлично проводили время.
– О, Иван, у нас новый маршал, – сказал Эмиль, – при этом такой красивый! Здравствуй, Эола!
– Я не маршал, я с маршалом, – ответила она, взяв меня за руку выше локтя и отступив немного назад, как бы прячась за меня – Здравствуйте! А откуда вы меня знаете?
– Вас, сударыня, здесь все знают! Здравствуй, Эола! Тем более, что комбез маршала ни на ком не сидит так восхитительно! – грубоватый Франциск был галантен, что несвойственно ему, – ждите нас вечером в гости!
Когда я вошёл в зал для совещаний, после того, как устроил Эолу, увидел машущую руку Эмиля.
– Спасибо, парни, если бы не вы, пришлось сидеть, как отличнику в первом ряду, – поблагодарил я их совершенно искренне, садясь в кресло, которое они заняли для меня.
– Ну, то, что ты отличился, сомнений нет, – сказал Франциск, – я так думаю, что весь этот сбор благодаря тебе. А Эола хороша!
– Губу подмотай!
– Да я то подмотаю, ты сам поосмотрительнее там. Прозвучало очень убедительно: «Я с маршалом». Это посильнее будет, чем, типа, отвали, парниша.
На трибуне появился выступающий и мы прекратили пикировки. Новый зам начальника Управления Гильермо Яковлевас. Я о нём ни сном, ни духом, и было интересно его послушать.
– Эффективный манагер, – шепнул мне на ухо Эмиль.
Свой доклад Яковлевас так и начал: рассказал о достижениях, потом упомянул о неэффективных затратах, что нужно многое реформировать и он для этого сюда и направлен. Ну, мы знаем, что реформировать, это значит резать по живому, закрывать программы и лаборатории. Проходили уже. Я никак не мог понять, где он работал раньше и чем занимался. Он построил свой доклад так, что тот почти полностью состоял из общих фраз и мог быть посвящён как термоядерной энергетике, так и коммунальному хозяйству. Но полностью обойти конкретные проблемы нашего Управления не удалось – это было бы уж слишком. Он коснулся трений с расой роботов, призвал чаще привлекать их к сотрудничеству, а не палить налево и направо, явно в мой огород камень. Но это было бы ещё ничего, но он сказал, что в результате плохой работы службы
На сцене появилась интересная Тамара. Выдает по-французски
очень заманчивые предложения. Жаль, что нужно срочно в Дрезден,
и Тамара загрустила. Маршальские погоны ко многому обязывают,
в общественном плане, но и сильно обедняют личную жизнь.
Валерий, очень хорошо написано!!!