Ичел Ч. 1 Странствующий маршал Гл. 5 Точка бифуркации

решил подлечиться.
– И докладывать тоже было не о чем? – вместо ответа Дворжак только пожал плечами.
– А нулевики настолько любят своих родителей, – язвительно сказала Бориса, – что организовали Альтернативную Дрезденскую группу с её отвратительными методами.
– Вот так и развиваются конфликты: а они, а мы, – Марк продолжал, – понимаешь, Бориса, методы АДГ в действительности не такие ужасные, как принято считать. Во многом такое представление сложилось в результате целенаправленной пропаганды. На самом деле они очень хорошие учёные. Кстати, это можно назвать отличительной чертой нулевиков – они учёные, исследователи. Да, некоторые методы жёсткие, но никогда – жестокие. Почувствуй разницу. Те из них, которые провели ряд жестоких экспериментов, были стёрты в порошок самими нулевиками. А ещё они считают, что челобы превосходят их и нас по своему потенциалу и хотят понять механизмы их интеллекта.
– Челобы нас превосходят, Марк!? – удивился Мехди.
– Флорес обучил Эолу, ту самую челобку, за неделю пяти языкам, рисованию, объяснил ей теорию поля, – вместо Марка ответил Дворжак, – и всё это играючи. Потенциал у них действительно очень большой. Границы их памяти мы так и не обнаружили – она бездонна.
– А каковы наши успехи на этом поприще? Я имею в виду изучение челобов?
– Да почти на нуле, Фарух. После разгрома АДГ были закрыты и многие наши программы, некоторые из них были весьма многообещающими. Я тогда характеризовал эти решения, как недальновидность, граничащую с тупостью, или предательство.
– А почему мы не стали воспитывать нулевиков?
– Были слишком занятыми сами собой для того, чтобы заниматься какими-то нулевиками.
– Ладно, на сегодня закончим. Вопросы выходят за границы нашей компетенции. Завтра на соревнованиях по авиаслалому будет Геликлиди из Верховного Совета, попробую потолковать с ним. Война всё-таки не наш уровень. Дворжак, усиль защиту челобских поселений, определи кого-нибудь на участок Флореса. Все свободны.


Перед тем, как отключиться от совещания, Дворжак сделал знак Борисе, что у него есть разговор. Он вышел из-за своего стола и подошёл к её сектору.
– Бориса, у меня есть интересное предложение к тебе на конец дня и ночь. Соглашайся!
– Петенька! Ты такой же наглый, как все маршалы. Гуляй!
– Я уезжаю в 17-30.
– Счастливого пути, дорогой!
Дворжак смахнул изображение и пошёл диспетчерам, по пути подключаясь к их терминалам. Исторически так сложилось, что доклады принимались в диспетчерской, хотя никакой такой технической необходимости в этом не было – можно было и из кабинета. Это был ритуал и менять его Дворжак не хотел. А сегодня он с особым чувством шёл туда: три из четырёх диспетчеров были нулевиками. Дворжаку до «не могу» нужно было испытать самого себя, узнать, прочувствовать, как теперь он будет относиться к нулевикам. Ёкнет что-нибудь или заскребёт, всколыхнётся внутри?
Но всё оказалось, как обычно: диспетчеры сидели, подключённые к системам, Дворжак подошёл к каждому и похлопал по плечу, в ответ каждый из них вывел приветственную картинку.
Дворжак «полетал» над различными зонами, принял доклады, всё было тихо. Затем вызвал Эмиля и Франциска по закрытым каналам и поговорил с ними отдельно.
– Франциск, пока Флорес в отлучке по устройству челобки, возьми под свою опеку его участок.
– Понял шеф, когда приступать? Их пока не нашли?
– Пока нет. Завтра с 7-00 утра зона под твоей ответственностью. Будь внимателен.
После этого разговора командор связался с Эмилем.
– Эмиль, надо вылететь в район, – Дворжак назвал координаты, – с полным вооружением, в помощь возьми двух боевых троек. Распоряжение я дам.
– Что, так плохо дело?
– Дело пока никак. Мы не знаем, где они, по косвенным признакам они двигались в тот район. Будь осторожен, связь лично со мной ежедневно в 6-30 и 18-30. Экстренно – в любое время. Работаешь автономно. И осторожно. Надеюсь, что ты не растерял ещё навыки? Официально мы ищем в другом районе. Всё понял?
– Понял. Распоряжение не нужно, я пойду со своими тройками.
– Откуда у тебя свои?
– А это важно?
– Действуй, с тройками потом разберёмся.
Они обсудили ещё некоторые особенности операции, Эмиль потребовал статус «оранжевый» и Дворжак, поупиравшись, вынужден был согласиться. В 17-10 он ушёл из диспетчерской.


Бориса была возмущена предложением Дворжака, озадачена и … польщена. Остаток дня для работы был потерян, она не могла сосредоточиться, потому что думала, как ей одеться на рандеву, а не про работу. Фактически она внутренне была согласна сразу, но, как женщине, ей хотелось покапризничать. А Дворжак прямой, как бревно! Сразу ночь! Бориса трансформировала своё платье так и эдак, злилась, что никак не могла выбрать: так её видели, это слишком легкомысленно, это слишком строго, это длинно, а это коротко, потом сумочку, туфли и, главное, бельё.
Но чем ближе время подходило к концу дня, тем больше сомнений в ней возникало. Эти маршалы! Их никогда не поймёшь, когда они шутят, а когда говорят правду. Хотя всегда именно её и говорят.
А ещё Бориса невольно стала строить планы на будущее. Она вдруг поняла, что хотела бы прожить всю оставшуюся жизнь с Дворжаком. Как не пыталась отогнать видения, как они вместе ведут за ручки дочку, они снова появлялись. Почему-то именно дочку она видела.
А если Дворжак ничего такого и не предполагал, если раз-два и разбежались? А она со своими планами… Бориса контролировала время, но спохватилась только в 17-15 и тут же отправила сообщение: «Хорошо». Ответ пришёл немедленно: «Стоянка 14. Коптер 861».
Когда Бориса увидела коптер, она перешла с почти бега на походку женщины, знающей себе цену и подошла к Дворжаку ровно в 17-30.
– Я думала, что ты приглашаешь меня в кафе, – сказала она, поднимаясь в кабину и держась за руку командора. Он был в камуфляже.
– Что ты не видела в кафе? – Дворжак внешне был невозмутим, – я покажу тебе то, что ты никогда не видела.
– Что я не видела?
– Настоящую деревню, настоящий дремучий лес, речку. Пощупаешь не через сенсорную перчатку, а пальчиками.
– Дворжак! Дремучий лес!? В этом платье и на шпильках!? Ты это специально! – Бориса смотрела на своё платье, форму и цвета которого она так долго выбирала. «Вот же зараза, этот Дворжак!», – подумала она про себя и  обречённо вздохнула.
– Ты же не спрашивала. Найдём что-нибудь, – он заложил такой крутой вираж прямо со взлёта, что Бориса чуть не закричала. Она только ухватилась за кресло так, что оторвать руки от него без технических приспособлений было невозможно. Когда коптер перешёл в горизонтальный полёт, и Дворжак передал управление автопилоту, она успокоилась и стала смотреть на мелькающие под ними дома и деревья. Коптер буквально стелился над поверхностью, ощущения совсем другие, на обычном пассажирском не так. Взлетели за облака и дальше скучно: сидишь и читаешь, с кем-нибудь говоришь, вид из иллюминатора не отвлекает, потому что там и смотреть не на что.
Освободившись от управления коптером, Дворжак наблюдал за Борисой. Иногда она поворачивалась к нему и улыбалась.
– Ну и как впечатления? – спросил Дворжак после приземления.
– Дворжак! Это лучше, чем в пять-Д!
–Но хуже, чем в шесть?
– Не придирайся, ты же знаешь, что семь-Д не отличить от реальности!
– Я пока не путаю и хочу тебе показать,  в чём отличие реального мира от всяких там семь-Д.
– Так ты только для этого меня пригласил?
– Не только, но и для этого тоже.


Вокруг коптера уже крутилась челобская детвора. Сначала Бориса подумала, что они поют, позже до неё дошло, что это они так разговаривают: медленнее даже, чем Дворжак, чуть растягивая гласные. Возникала иллюзия пения. А как же они тогда поют? 
– Ой, я думал, что Иван с Эолой прилетели, – мальчуган, который это сказал, бежал со всех ног, а потом остановился, как будто в стенку врезался.
– Они сейчас далеко. А ты кто? Меня зовут Пьетро, а это Бориса.
– А меня Аника зовут. Был такой воин в древности. Я помогал Ивану, когда он… ну, за Эолу. Вот. Думал, может, постреляем сегодня. Да только нечем, – пацан потёр свой веснушчатый нос. «Врёт, что нечем стрелять», – подумал Дворжак.
– С Феликсом постреляете, он завтра прилетит. Я распоряжусь.
– Что ли Феликс тебе подчиняется? А, я понял! Ты –  Пьетро Дворжак! Мне Иван рассказывал.
Пьетро потрепал вихры Аники, взял сумку и они с Борисой пошли к церкви.
– Дворжак, почему они на меня так смотрят?
– Вон, видишь, девчонки стоят? – командор кивнул в сторону группы девочек, стоявших в отдалении, – подари каждой по пёрышку из своей причёски. Пойдём, только старайся говорить медленнее, а то они не поймут, и будут смеяться. Твоё произношение звучит, как скороговорка для них.
Оказалось, что челобкам очень даже понравились подарки – всего одно пёрышко осталось. И тут подбежала совсем маленькая челобочка – лет семи, вся в кудряшках со сбитой коленкой. Она вдруг поняла, что опоздала и уже готова была расплакаться, но Бориса присела и позвала её к себе.
– У меня есть перо исключительно для тебя, – сказала она.
– Пе-е-ро-о, – произнесла, почти пропела малышка.
– Пе-еро, – повторила Бориса.
– Пе-е-ро-о, – настаивала девочка.
– Пе-е-ро-о, – наконец у Борисы получилось и она рассмеялась.


На площади их встречали Рогожкин и Месснер. На столе стояли два бокала с вином и по две салфетки возле них. Дворжак достал нож в ножнах и протянул его Рогожкину, а Месснеру вручил Руководство по ремонту транспортных тележек и набор универсальных ключей.
– Надолго прилетели, Пьетро? – спросил Рогожкин после церемоний приветствий.
– До утра, Эрвин. Хочу познакомить Борису с настоящей природой. Сергей, у тебя есть исправная тележка? Дай, пожалуйста, команду, чтобы наши вещи отвезли во второй гостевой домик, – Дворжак заметил некоторую напряжённость в поведении челобов, но после упоминания о гостевом домике, они облегчённо вздохнули, – а мы пока пойдём на реку.
– Дворжак, – заговорила Бориса, когда они шли через лес, – а что мы будем делать на реке?
– Поплаваем немного, смоем городскую пыль, оставим заботы воде.
– Но у меня же нет купальника – я в кафе собиралась!
– Бориса! Никогда в своей жизни я не плавал в реках и озёрах в купальниках. Не заморачивайся! Смотри, какая красота! – они вышли на пологий берег небольшой речки шириной метров тридцать. Узкая песчаная полоса, редкие кусты и тёмная прозрачная вода.
Дворжак стал раздеваться, Бориса колебалась.
– А если кто увидит?
– Челобы знают, куда мы пошли, они воспитанные люди.
Они резвились в воде больше сорока минут, пока солнце не коснулось верхушек деревьев.
– Бориса, а тебе кто-нибудь говорил, что ты очень красивая?
– Говорил, но так, как ты – никто, Дворжак.
Командор взял свой комбинезон и стал что-то искать по карманам. Он достал коробочку размером с ладонь и несколько кубиков.
– Ха! – сказал он, – Оказывается, что кроме комбинезона для тебя, у меня есть и купальники!
– Теперь уже не надо, – Бориса легонько стукнула Дворжака кулачком по груди, – всё ты знал с самого начала! И правильно сделал. Я начинаю понимать, что и девять-Д не заменит реальности.


– Дворжак, ты заметил напряжение на лицах челобов?
– Когда ты распушила свою причёску, а Сергей перестал