Глеб. Реприманд

пельмень. Занюхал водку, враз полегчало. Рядом с тарелкой с пельменями стояла перечница, обычная пластиковая, как в столовых.

- Рита, в эту перечницу ты сыпала землю с кладбища! - закричал он.

Маргарита перестала реветь, испуганно уставилась на перечницу. Открыла безвольно рот и только кивнула, принялась опять рыдать.

Глеб взял полиэтиленовый пакет, аккуратно завернул в него перечницу, сунул её в карман. Был у него знакомый эксперт из полиции, правда далеко сейчас он.

Так что ещё? Глеб, обвёл взглядом комнату. Голова начинала затуманиваться. Алкоголь навалился на Глеба тяжелой разомлевшей тушей. Ходики на стене, только что отчаянно отсчитывали секунды, встали, гиря в виде чугунной еловой шишки уперлась в пол.

В окно постучали.

Глеб вздрогнул от неожиданности, встал с кресла и отодвинул занавеску. Пытался разглядеть кто же там, но никого не увидев, спросил:

- Кто?

- Почтальон! - ответили за окном.

Глеб попятился от окна, налетел на табурет, повалился на пол.

" Толи болен, толи пьян"- пронеслось в голове. Он замер полулежа отыскивая глазами Маргариту. Её нигде не было.

Хлопнула входная дверь, на пороге стояла Маргарита держа что-то в руках.

- Вот, опять пустой - пролепетала она махая разорванным конвертом.

- Где он? - закричал Глеб, - Почтальон ушел?

Он выбежал из дома в два прыжка оказался у калитки. Но за оградой никого не было.

Глеб бросился вдоль ограды, пробежав метров сто, он остановился внимательно вглядываясь во тьму. Никого не было. Тогда он побежал в другую сторону улицы, туда, где шатаясь на ветру одинокий фонарь отбрасывал по сторонам тусклый свет.

За зоной света, там где желтое пятно фонаря граничило с неясной границей тьмы стояло существо. Сначала Глеб не смог определить кто же это или, может, что, но подойдя поближе он увидел женщину. Почти обычную, ну может самую малость бледноватую, кожа лица светилась в темноте неестественной белизной. Глеб приблизился к женщине, схватил её за руку, но тут же отпрянул - рука была холодной как лёд. Женщина странным образом зашипела:

- Ты следующий!

И Глеб в то же мгновение потерял сознание.





... Глеб почувствовал тошноту. Еще даже не открыв глаза он чувствовал и головокружение и тошноту. Кто-то теребил его ладонь холодными тонкими пальцами. Он почувствовал некое умиротворение, как будто попал в зону абсолютной безопасности и мог расслабиться.

Но уже через несколько секунд, как сознание к нему вернулось, он почувствовал тревогу и открыл глаза.

Над ним, лицом и частью тела нависала тётка Маргарита. Она как будто разговаривала с кем то, но слова были обращены к Глебу:

- Меня ведь предупреждали, стращали, а я как не вменяемая, бесстрашная, Господи, прости, и ты Глеб, ну как же так, чуть черепушку твою не раскрошили, а я до сих пор ничего понять не могу!

- Рита... , что случилось, почему я здесь?

Маргарита расцвела и поинтересовалась:

- Как ты, Глебушка? Как голова твоя, не болит? Ты тяжелый! Еле дотащила тебя, хорошо у меня тележка есть. Я на ней иногда воду в баню вожу из колонки. Да, у меня и баня есть в огороде, хорошая. Мы с Фёдором её недавно построили. Хочешь, затоплю тебе. Тебе, Глеб, отдохнуть надо, расслабиться. Ты очень напряжен... .

Глеб слушал все эти слова, не понимая куда Рита клонит. Может показалось ему, а может, голова болит, тьфу-ты!

- Рита, ты к знахарке ходила, можешь меня познакомить, мне очень надо, спросить её кое о чем?

- Маргарита невозмутимо ответила:

- Да, конечно, Глеб, утром позвоню ей, запишусь, у неё знаешь ли, очередь на полгода, знатная бабка. Ведьма потомственная... .

Она зашептала отрывисто, порой только шевеля губами, невнятно проговаривая незнакомые, непонятные слова:

-... избави меня слабого и немощного, от напастей разных, в образе зверя нечистого и нежити разной... ни домовой, ни леший, ни пущевик... ,

ни прочая, не погубит ни души моей, не тела, не смутит ни в пути, ни в помыслах, ни в начинаниях божиих... молю тебя, ангел святой, о защите от силы нечистой и прислужников его... спаси и сохрани, по воле Господа Бога! Аминь.

-А кто такой пущевик?

- Не знаю, - Рита пожала плечами, - молитва от всех защитит. Так бабка эта говорит.

Глеб поднялся и сел на кровати. Ощупал затылок. Волосы пропитались кровью, а рана саднила. Упал на камень? Навзничь. Как так?

И тут он вспомнил, что когда подбежал к женщине и взял её за руку, то почувствовал удар сзади по голове. Потом тьма.

Маргарита возилась с аптечкой, наконец она приготовила большой кусок бинта и перекись:

- Давай, Глебушка, обработаем.

Глеб послушно подставил затылок, а в голове метались мысли. Кто-то его ударил, зачем, из-за женщины, из-за Риты? Кто он? Почтальон? Маньяк почтальон, который приносит пустые письма. Ненаписанные письма. Бред какой-то. Его здесь давно позабыли, десять лет прошло, как он уехал из посёлка.

В окно постучали.

Глеб зажмурился от страха. Почтальон? Но вскоре послышалось:

- Рита, это я Паша, Прасковья, Глеб у тебя?

Маргарита вышла из дома, но вскоре вернулась.

- Вот Паша тебе крестик принесла и образок освещенный, просила, чтобы ты надел. Волнуется за тебя.

Глеб рассматривал образок, даже не золотой! Может правда, зайти завтра в ларёк при церкви купить что-то поприличнее. Он сунул подарки в карман.

- Рита, поздно уже, устал я, стели кровать мне, отдохнуть надо.

Когда же всё было готово Глеб только прикоснулся к подушке тут же провалился в глубокий черный сон без звуков и картин.

Утром он проснулся только ближе к одиннадцати. За перегородкой, в кухне Маргарита очевидно, что-то готовила. По дому разносился запах снеди. Вкусно пахнет, заметил Глеб.

-В проёме появилась Маргарита и бодро объявила:

- Глебушка, вставай, надо завтракать и торопиться, у нас назначено на двенадцать!



Дом у знахарки был старым и добротным. Толстые узловатые брёвна сруба монолитно возвышались над каменной кладкой фундамента. Черные потрескавшиеся резные наличники, планки и карнизы выпячивались как острые зубы дракона. Металлические скобы и кольца, покрытые патиной времени выглядели как музейные образцы. Непроницаемые стекла окон вглядывались в улицу как глубокие омуты. Дом будто застыл во времени. Только тёмный пепел двух веков равномерно покрыл дом от земли до конька.

Хозяйка встречала их на крыльце:

- Здравствуйте, проходите в дом.

Сказала просто, обыденно, как старым знакомым.

Глеб потянул за руку Маргариту, она, видимо, вначале решила остаться снаружи. Какого черта! Сама завела эту кашу, а теперь в сторонку?

Нет же. Они вошли в избу. Низкие потолки давили, неясные темные углы нервировали, заметил Глеб. К черту эти все предрассудки. Разберемся сейчас.

- Меня зовут Глеб, я племянник Фёдора…

-Я знаю, — сказала ведунья, поджав губы. Она приготовилась к скандалу, но тут Глеб растерялся, замолчал собираясь с мыслями.

Глеб подбирал слова, но не знал, с чего начать. Ему вообще казалось ситуация дурацкой, но что-то надо было делать!

Хозяйка дома сама начала:

-У Фёдора, была тёмная душа, хотя о покойниках плохо не принято... . Но я то знаю о чём говорю. Нечистые его душой завладели, вертели им как хотели. Я лишь Маргарите помочь хотела. Иначе бы она сейчас на кладбище лежала. А у неё душа светлая. Я хоть и делаю всякие вещи непотребные, да я за них и ответ держать буду, перед тем кем надо. Такова судьба моя, не жалуюсь, а изменить что-либо не в силах. Нечистые они повсюду, как только человек слабину даёт, они тут как тут...

- Да какие нечистые! - вскричал Глеб, — не надо мне сказки тут для маленьких детей рассказывать.

-А и не сказки это я рассказываю, разные есть нечистые. Какие безобидные, бруни всякие, дунди там. А каких даже я боюсь. Без надежных оберегов не справиться.

Глеб только хихикнул и сморщился. Он что маленький ребенок, чтоб ему такое рассказывали?

- Да я и показать могу, коль не веришь. Да вон брунь у тебя в ногах сидит, он конечно безобидный, но это пока здесь в избе моей. Тут и печь растоплена и образа есть, да и на крещёно во всех углах. А если он в огороде тебя встретит, то и ноги может спутать, так что упадешь - костей не соберёшь!

Глеб взглянул на пол и непроизвольно подобрал ноги. То, что он считал кошкой оказалось маленьким косматым существом, будто обезьянка с пронзительным и доверчивым взглядом. Он протянул руку, чтоб прикоснуться к голове существа, как недообезъянка хищно клацнула зубами.

- Кто это? - опешил Глеб.

- Это брунь, он маленький и не опасный, он может в каждом доме жить если захочет. Энергией живых людей пользуется, но понемногу и незаметно. Но и отдаёт тоже. Я вот его держу из-за снов вещих. Он мне когда надо нашёптывает их. А вон там дунди в углу, я его Просто зову. Так и подзываю: Просто-просто! Молоко очень любит. А за молоко может других дунди не пускать. Какие не приручены. Они плесень разводят, а пока молоко пьют, плесенью не занимаются. У меня ведь дом деревянный, старый, приходится следить за этим.

Глеб посветил сотовым телефоном туда куда указывала знахарка.

В углу, как будто старая сточенная годами берёзовая метла, виднелся пучок из веточек. Да Глеб бы его и посчитал веником каким то, если бы тот не повернулся боком. Внизу метлы вдруг появилось нечто вроде языка. Потом язык облизнулся сам по себе и исчез.

- Ты, видишь, это потому что я так захотела, а в обычной жизни ты бы и не узнал ничего, потому, что нечисть эта живет там, за пеленой, а ты здесь, в мире нашем.

Она подумала и продолжила:

-Я уже старая и мне надо приемника выбирать, чтобы дар ему вернуть. Иначе плохо будет мне, в мучениях сдохну и язык вытянет. Ты подходишь, могу тебе дар вернуть. Только скорпиону могу передать, ты - скорпион.

- Да, а причём тут скорпион? - спросил Глеб.

-А скорпион самый сильный знак. Другие ведьмы могут хоть кому отдать, а скорпионы только скорпионам. Так что, хочешь дар?

Глеб отчаянно замотал головой. Он еще был не готов верить в эту нереальность, но глаза-то не обманывают.

- Вот что я скажу тебе, - бабка чуть придвинулась к Глебу, — сейчас нечисти охотятся за Маргаритой, за душой её, она по воле Фёдора должна быть заморочена до смерти. Но это все пройдёт после девятого дня от похорон его. Просто душа его улетит туда, куда определят и порча прервётся. Я вижу, что ты ей помочь можешь, но как не знаешь просто. Не умеешь, не научен. Я могу тебя научить. Ты справишься, только жизнь твоя уже прежней не будет.

- Я ведь не знаю ничего про этих, ну потусторонних... - Глеб почувствовал, что против своей воли втягивается в какую-то дурацкую авантюру, но противиться не мог.

- Тут всё просто, наш мир состоит из трёх реальностей: Правь, Явь и Навь. Правь, это то, что было, все предки твои, прошлое, одним словом, его уже изменить нельзя, а вот спросить у него можно. То как было, ну всякие явления и поступки. Явь, это то, что ты с детства своего чувствуешь и знаешь, это твоя и моя реальность, наш мир. Мы здесь живем и творим. А вот Навь, это параллельный нашему мир, там вся нечисть, и забавы их, и все альтернативные сценарии и будущее.

Знахарка посмотрела на Глеба и покачала головой, как в такое поверить можно? Вот она бы не поверила.

- На вот пока, - старуха достала с печки холщовый мешок и не спрашивая щепотками стала насыпать Глебу в карманы как будто бы песок.

- Что это?

- Это мак