Глеб. Реприманд

указывая на табличку.

Глеб прочитал: "Галина Мезенцева, медсестра". Они немного прошли по коридору.

- Вот эта палата, - она открыла дверь ненадолго заглянула внутрь и предупредила: - Десять минут!

Они зашли, Глеб приспустил маску чтобы было видно лицо.

Серафима, необычно бледная, узнала их.

- Вот и хорошо. Хорошо, что пришли. Здравствуйте. Глеб я буду говорить, а ты постарайся запомнить, - говорила она слабо.

Глеб машинально включил диктофон на сотовом. Была у него такая привычка, еще с работы на "скорой".

- Мне немного осталось, поэтому слушай. Там в тетрадях всё написано. В конце каждой, как обезопасить себя, если молитвы сильные. Ты, Глеб, меня прости, что так вышло, но сейчас уже и не изменить ничего. Обязательно всё прочитай, особенно в конце. Даже если не пригодится тебе, всё равно ты это знать должен.

- Баба Сима, как вы себя чувствуете? - воспользовалась паузой Маргарита. Она не знала как себя вести и от того немного нервничала.

- Так умираю я, отмучилась. Спасибо вам. И тебе Рита, и тебе, Глеб. Ухожу с легким сердцем. Пожила я в волю. Устала.

- Баба Серафима, а вы мне там, на пожаре хотели сказать про что-то. Помните?

- Помню, как не помнить. Зависть. Зависть к вам неуёмная, от родственника твоего, Глеб. Берегись. Да ты справишься, я знаю... .

Дверь в палату открылась и вошла женщина. Она села на стул у дверей. Глеб взглянул на неё мельком и женщина ему коротко кивнула, будто поздоровалась.

- Ну всё, Глеб, пора мне. Идите. - Серафима устало прикрыла глаза, вздохнула глубоко и улыбнулась.

Они вышли в коридор. Дошли до поста. Галина заполняла что-то в журнале.

- Галя, а там женщина пришла, это родственница какая-то?

Медсестра пожала плечами, встала и пошла в палату.

- Какая женщина? - испуганно спросила Маргарита.

- Да обыкновенная, в халате, кажется, в платке. У дверей сидела.

- Глеб, да ведь не было никакой женщины, ты не пугай меня, Глебушка, - тревожно трясла его за рукав Рита.

Подошла медсестра Галина, взглянула на часы:

- Одиннадцать двадцать. Умерла ваша Серафима Ивановна, мои соболезнования. Халатики снимаем.

Маргарита ойкнула и глаза её вмиг покраснели.

Глеб помог ей освободиться от халата и сам снял, отдал Гале.

- До свидания, - попрощалась она.

Глеб только коротко кивнул и вывел Риту из отделения.



Если кто думает, что черные кошки служат темным потусторонним силам, то он ошибается. Черные кошки, как и самые обычные, какой-нибудь другой масти, например, белые или рыжие, сами по себе. Они ходят где им вздумается и когда хотят. Еще кошки любят когда о них заботятся. Ни то чтобы они не могли добыть себе пищу сами, но ведь приятно и даже полезно когда кто-то, лучше всего какой-нибудь добрый и щедрый человек добывал для кошки еду. Кошка не против. Она даже промурлыкает для пользы дела и даже потрётся ему о ноги.

Но есть одно обстоятельство и даже проблема для кошки - она очень любит тепло и не терпит сырость. Поэтому кошки, давным-давно, вошли в некий симбиоз с человеком. Он давал ей тепло и крышу над головой, кормил её, ну а кошки украшали жизнь человека. Пусть даже нехотя.

Ну и еще: они ловили мышей (какая гадость!), мурлыкали свои незатейливые песенки и жмурились на свет костра освещавшего жилище хозяина. О, нет! Не хозяина - добровольного покровителя. Того, кто согласился по собственной воле заботится о такой прелести как кошка, ну или коте (кому ведь как повезло).



- Рита, а ты веришь в то, что говорят про черных кошек? - Глеб пытался отвлечь её от мрачных мыслей.

-В каком смысле? - Рита и сама была рада поговорить, - Это про невезение, ну если черная кошка дорогу перебежит? Верю, однозначно верю. Проверено жизненным опытом!

-А... .- Глеб уже был готов продолжить эту мысль, была у него маленькая заготовочка, но неожиданно откуда-то из кустов наперерез им выскочила черная кошка. Не единого пятнышка, даже нос черный.

Мало того кошка, чтобы привлечь их внимание истошно мяукала, можно даже сказать, вопила. Она нарезала круги вокруг людей и настойчиво подавала голос. Потом она направилась в проулок, но остановилась через десяток шагов, обернулась и мяукнула вновь. А чтобы её уже поняли однозначно, еще промяукала раза три и только после этого продолжила движение.

Рита восприняла это выступление так:

- Да она зовёт нас куда-то! Пошли, Глеб.

Тем временем кошка прибавила ходу, при этом не забывала подавать голос через пару десятков своих шагов.

Они прошли один проулок, второй. Кошка уверенно их вела по своему маршруту. Теперь уже не сложно было понять, что они приближаются к дому бабы Симы. Вернее к тому месту где стоял её дом. Как и следовало ожидать от дома осталось не много - сруб, пять зияющих дыр от окон в нём, разбросанные вокруг обугленные доски кровли. Кошка упорно звала их к дому.

- Подожди, Рита! Там гвозди везде, проколешь ногу, я тебя до больницы не донесу, - попытался он пошутить, - Стой здесь, я посмотрю.

Он стал осторожно пробираться мимо обугленных стен, дальше, в огород, туда, где слышно было настойчивое мяуканье. Наконец он позвал:

- Рита, иди сюда, только осторожно, смотри под ноги.

Маргарита пробралась в огород.

Под развесистым кустом смородины стояла коробка, обычная картонная, почти такая же, какую Глеб несколько дней назад купил на почте. Они подняли крышку и увидели несколько маленьких пушистых повизгивающих комочков. Котята.

Кошка как бы ставя точку в своей программе промяукала дольше обычного.

- Какая прелесть, - расплылась Маргарита, — давай их возьмём себе, у меня никогда не было кошек, Фёдор не разрешал.

Словно одобряя её решение кошка мяукнула. Она ходила вокруг людей и старательно мурлыкала, казалось, что из пасти её сейчас начнут высыпаться маленькие горошинки-мурлыки, мурлы, марлы.

Котята были трех цветов - белый, серый с белой грудкой и полосато-рыжий.

- Ну и нагуляла ты детишек, ночка -пошутил Глеб.

-А почему Ночка? - обернулась Маргарита.

- Да ты посмотри, на ней же не пятнышка, черная как безлунная ночь.



На поминки пришли немногие. Прошло девять дней, а человека уже забыли.

Дед Матвей. Тётя Паша. Глебовы двоюродные братья Андрей и Сергей. Отец Онисим, как ни странно тоже пришел.

Маргарита налила водку в стаканы. Братья выпили, отец Онисим мотнул головой, отказался, принялся за пирог. Прасковея легонько пригубила и поставила стакан на стол. Боялась, наверное расклеиться. Глеб пододвинул стул, сел напротив тёти Паши, молча выпил, занюхал пирогом. Хорошо же Ритка готовит. Уже за одно это можно было Фёдору жить не тужить да радоваться.

Отец Онисим поел, перекрестился истово, встал из-за стола, подошел к Маргарите.

- Соболезную, Маргарита, смерть мужа любимого это и себя самой потеря. Держись, дочка, в самые эти сложные дни. Жаль Фёдор в церковь не хаживал, может и уберегла бы вера наша православная его от смертии преждевременной. Молись дочка и мы помолимся. Пусть Господь встречает раба божиего Фёдора! Соболезную, соболезную.

Он быстро вышел из дома. На улице его дожидалась машина.

Глеб выпил еще, в голове зашумело, мысли перестали метаться, потекли неспешным потоком куда-то в даль. Вспомнил он и мать и отца, как сидели они когда-то в этом доме за столом. Вспомнил он и такие же поминки много лет назад когда хоронили его родителей.

- Тётя Паша, а что ты своего почтальона не пригласила?

- Какого почтальона, - встрепенулась тётка.

- Как какого, обыкновенного, Зюзю своего присушенного, да и дочурку Нинку его. Вижу, многих еще здесь не хватает, кто руку приложил к этим поминкам. Старух своих богомольных надо было позвать, пусть бы нашептывали скверны свои. Может еще кого забыл, а тётя Паша?

- Да что ты говоришь такое, Глебушка?

- Насквозь тебя вижу тётя Паша, и зависть твою, и злобу твою, и сущность твою черную, - Глеб достал из кармана и бросил на стол перед Прасковьей крестик и ладанку на нитках, -И крадники обманные твои на меня не действуют, забери их обратно. Только вопрос у меня остался один. Ну ладно Фёдора ты со свету сжила, это ваши дела были прошлые, а родителей моих зачем отравила? Мускарином? Тоже из-за дома, дом себе хотела прихватить, да я ведь и не держался за него? Сразу сказал-живите кто хотите. А Риту за что сгубить хотела, тоже жилищный вопрос? А Серафима, ну она-то причём?

Лицо Прасковьи перекосилось. Оно вмиг осунулось, стало хищным и злобным. Она отскочила от стола перевернув стул, зашипела:

- Откуда знать, тебе, Глебка, как жить мне приходится! Когда душит здесь всё в груди, когда челюсти сводит от ярости внутренней. Когда ненавидишь весь свет белый. Как понять тебе меня такую, когда всё у тебя хорошо, когда любят тебя все, уважают. Что ты спрашиваешь меня о том чего не понимаешь и не понять тебе никогда.

Она выскочила из дома широко растворив дверь, так что она стукнулась о стенку.

- Ненавижу вас, всех вас ненавижу! - донеслось со двора.

За столом стояла гробовая тишина. Люди боялись пошевелиться.

- Вот такие дела -сказал Глеб, вижу на всех вас порчу Прасковьину, всем она раздала подарки свои -крадники, которые крадут у вас счастье и здоровье. И дела не делаются и жизнь не налаживается. Если хотите могу всё убрать с вас, приходите после девятого числа на старую луну. Прогоню порчу с вас.

Андрей с Сергеем саданули по стакану на "посошок", засобирались. Дед Матвей ничего не понимая увидел, что внуки уходят, тоже последовал за ними. Маргарита стояла уткнувшись в передник закрыв лицо руками.

- Рита, тебе надо повышать стрессо...

-А я спокойна, Глеб, — убрала руки от лица Маргарита, - просто в какой-то момент я подумала, что сейчас нас Пашка заколдует всех, превратит в камень или глыбы ледяные и всё, жизнь закончится. А мне еще пожить немного хотелось. Мне ведь завтра сорок пять лет исполнится, как говорится: Ягодка опять!

-О, Рита! Я тебя не поздравляю заранее, но обещаю: подарок с меня!

-А что там у Пашки с Фёдором приключилось? - Маргарита рассматривала свой маникюр.

- Как сказать-то даже не знаю... .
- Говори как есть, - твердо проговорила Маргарита. - Теперь уже всё равно.
-У Фёдора оказывается есть двое сыновей. Взрослые уже. На три года старше меня... .



Маргарита стала убирать со стола, а Глеб вышел на улицу -продышаться.

Привалившись к ограде он наслаждался свежим ноябрьским воздухом. Проходивший мимо мужчина снял шапку, кивнул в знак приветствия:

- Доброго здоровячка, Глеб Александрович! Можно спрошу?

- Пожалуйста! Какой у вас вопрос?

- Да сынок мой на живот жалуется, грыжа может, а может еще что, не посмотрите?

Глеб оторопел:

-А почему я, в больницу ступайте, у вас хорошая поликлиника в районе, современная.

Мужчина переминался с ноги на ногу, мотнул головой:

- Да мы как-то по старинке привыкли, всё к бабе Симе ходили, а теперь, стало быть к Вам.