Сбежал! Но я все равно тебе все скажу! Что, неприятно?! А каково мне?! Думаешь, я ничего не знаю?! А вообще мне уже плевать! Ты не тот, чтобы из-за тебя сходить с ума! Ты, ты… Я всего лишь поблагодарила врача за лечение. А ты! Ты старый, дряхлый козел! Импотент чертов! - Последние слова сопровождались всхлипами. – И не звони мне больше. Видеть и слышать тебя не хочу! А вещи мои можешь прислать с посыльным. - Она еще что-то там говорила, но он уже отключил телефон, спешно собирая в коробку ее одежду, крема и зубную щетку. Туда же отправил плюшевые игрушки, какие она рассаживала по всей квартире. Затем, уже более спокойно, пошел по второму кругу, выискивая любые мелочи, чтобы уж наверняка о ней не вспоминать. Вызвал мастера, сменил замки, оплатив в двойном тарифе за скорость. Погрузил коробку в багажник, вымыл полы, вымылся сам. И только поздно ночью, когда все его члены ощутили покой, вспомнил о зазнобе у пруда. Душа его пришла в такой ужас, что словами не описать. Обвинив во всем Ляльку, с боязнью, что девушка его не правильно поймет, что он ее уже больше никогда не увидит, решил не рисковать и остаться до утра в городе. Устало уснул и спал тревожно.
****
Закат тускнел. Малиновые оттенки, с красными стрелами, блекли на глазах, оставляя после себя серый пепел вечера. Порывистый ветер нагонял дождь. Издали несло сыростью. Пруд был неприветлив, рябь воды сменилась на волны, прибивающие к берегу пену, грязь и ряску. Юджин упрямо ходил у границ своего участка, размеренно считая шаги от кустов к проезжей части. Его богини не было. Он ждал второй час. Вот уже и раскаты грома доносились четче, и первые, крупные капли дождя умыли его лицо.
- Не придет! В такую погоду она не придет! – Пошел в дом. Стал под навес и закурил. Дым от сигареты падал вниз, смешиваясь с поднимающимся паром после дождя. Совсем потемнело, да и ноги его вымокли, в появившейся луже у входа. Бросил окурок, вошел в дом, оставив открытой дверь, переоделся и понял - замерз. Ветер принялся за дверь. Ничего не оставалось, как закрыть ее. Распалил камин, достал последнюю бутылку коньяка. Немного подумав, взял закуску и, глядя на огонь, ел и пил безвкусно, без осознания что жует и глотает, даже не чувствуя вкуса и запаха любимого напитка.
****
Ее руки были такие требовательные, а губы страстными. Ее пылкие объятия, вызывали новое желание, которое он не мог больше в себе держать. Он изогнулся, до скрежета в позвоночнике и упал.
Юджин не мог открыть глаза, настолько голова была тяжелой. Прислушался, затем принюхался и провел рукой по кровати, там, где она должна была мирно спать. Но постель была холодной, как и отсутствовало ее дыхания. Да вообще ничего не было! Он это уже понял. Даже гроза прекратилась. Сел. Ночь добегала конца и в комнате уже видны были очертания предметов. Камин почти догорел, лишь несколько углей, настойчиво выбрасывали искорки в дымоход. Сомнений не осталось – это был сон. Сладострастный, чувственный, но сон! Откинулся назад, положил руки под голову и уставился в потолок, который с рассветом играл невообразимыми тенями. Незаметно уснул, но уже без картинок. Проспал до обеда и не спешил подниматься. А зачем? Если она и придет, то ближе к вечеру. А захочет увидеть раньше, пройдет по дорожке, омытой дождем от ног предшественницы и, позвонит в дверь.
Настроение было хорошее. У него словно камень упал с души. Сытно поел, выпил кофе, сладкий, чтобы дать мозгу глюкозы для действия и начал искать глазами свой ноутбук. Сегодня ему было что сказать, нетронутому белому листу. Ноут стоял на полу, у камина, спрятавшись под кресло. Покрывшись пылью. Достал его, водрузил на стол, потер руки, от удовольствия, что сейчас он выплеснет все, от первой строчки до самой последней точки. Улыбнулся, вытаскивая залетевшее под крышку перышко, с нежно голубым отливом. Нажал пуск и, глаза забегали по ровным рядам букв. Перед ним открылся роман, о котором он так давно мечтал, во всех красках, вздохах, запахах. Со всеми отвращениями и страстями, что он пережил за несколько дней. В голове, одна за другой, плыли картинки, более четкие, ясные, красочные. Даже те, что он не помнил. Вот уже и в подсознании зазвучала музыка - незримо сопровождавшая весь его роман.
Прочел лист, второй, третий и вдруг и ночные предположения подтвердились – не было никакой незнакомки, это все его бурная фантазия. Он опять погрузился в свое творение настолько, что уже не мог отличить явь от вымысла! Но тогда как же Лялька? Как же авария и больница?
- Была! – Утвердил он сам себе. – Больница была! – Взял мобильный, просмотрел звонки, удовлетворенно кивнул, потер руки и снова погрузился в чтение. Ему нравилось, он довольно кивал, подходя к финалу повествования. Нашел всего пару мест, где надо отредактировать.
И только маленькая закавыка в самом финале, вместо послесловия, гласила:
«Женщина не просто дерево, что ты вырастил из саженца. Она неописуема, ибо разнообразна. Сегодня она роза, благоухающая в саду, но стоит притронуться шероховатой рукой, выпустит шипы. Она нежна, как лебединый пух, но под «кирзовыми сапогами» становится грубой рогожкой. Женщина песня, когда она в руках маэстро, она же какофония - в общении с топорным музыкантом. Женщина – жизнь. Она же и смерть… »
© Copyright: Виктория Чуйкова, 2012
Регистрационный номер №0052682
от 2 июня 2012
